Ориэлла - Фьюри Мэгги (читать хорошую книгу TXT) 📗
— Я плохо спал этой ночью. Только закрою глаза — снятся кошмары.
— Надо было разбудить меня! — Воительница крепче обняла его за талию. — А что же такого ужасного тебе снилось?
— Мой брат — ну, единокровный брат. Будто он опять подкрадывается ко мне с ножом — пытается убить, как тогда. — Д'Арван почувствовал комок в горле и сухость во рту и содрогнулся от всепоглощающего ужаса перед крадущимся в темноте убийцей.
— Ну это неудивительно, — протянула Мара и вдруг остановилась и повернулась к нему. — Постой, Д'Арван, а вдруг это правда? Я хочу сказать, вы ведь так тесно связаны. Ты не думаешь, что он узнал, где мы, и теперь спешит сюда, чтобы…
Д'Арван словно прозрел — до сих пор страх заслонял от него истину. Но инстинкты у Мары всегда работали куда лучше, чем у него.
— Черт возьми — Эйлин! — вскричал юноша. — Он пойдет к башне! Быстро! — Выхватив из ножен Мары боевой меч, он бросился напролом сквозь деревья. Девушка тщетно пыталась догнать его.
— Д'Арван, глупец, подожди! — кричала она. — Нельзя… — Но он уже скрылся из глаз.
Юноша был уже почти у границы деревьев, окаймлявших озеро, когда уловил мысленный призыв Эйлин и понесся еще быстрее. Задыхаясь, он прокладывал себе путь сквозь ветви, которые словно плети хлестали по лицу, через корни, которые, казалось, поднимались из земли, чтобы обвиться вокруг ступней и коленей. Юноша был слишком занят мыслями о брате и не замечал, что лес стал гораздо чаще и тянется намного дольше, чем раньше. Деворшан! Как ему удалось миновать волков, охраняющих Долину? Какое колдовство он использовал? Д'Арван прошептал проклятие. Если бы только он обращал больше внимания на свои сны!
Оказавшись на берегу, юноша опешил. Лес теперь кончался у самого берега озера, вгрызался в него узловатыми корнями, сминая и уничтожая каждую пядь ровной земли. И это было еще не все. Сама башня изменилась до неузнаваемости. Огромные лозы змеились по когда-то гладким стенам, наглухо закрывая окна, а заросли колючего шиповника и терна преграждали путь от деревянного моста к двери башни.
А на противоположном конце переправы плотным строем встали деревья из сада феи. Д'Арван с изумлением увидел, как, вопреки всем законам, на каждой ветке на глазах зреют плоды, но так и не догадался зачем, пока змееподобная ветка не выгнулась назад и с поразительной меткостью не запустила в него яблоком, словно камнем из пращи. Юноша пригнулся, но тяжелый плод с силой ударил его в плечо. Пара дюймов — и он угодил бы прямо в лицо. За первым выстрелом последовала настоящая яблочная канонада, загнавшая мага под деревья. Но не успел Д'Арван отдышаться, как корни начали вырываться из почвы, поднимая фонтаны земли, и его прикрытие шустро отодвинулось в сторону, открыв своим садовым собратьям свободную зону для обстрела. Вся Долина пришла в движение, каждое растущее и цветущее создание спешило защитить Эйлин, владычицу магии Земли. По ошибке приняв Д'Арвана за непрошеного гостя, растения мешали ему прийти ей на помощь. Покрепче сжав меч, юноша начал рубить окружавшие его ветви. От отчаяния он совершенно потерял голову.
Странный шелест пробежал по рядам сплотившихся деревьев. Среди ветвей заклубился алый туман — гнев леса. Пронзительный свист, напоминающий свист бури, ударил в уши, сучья начали дрожать и раскачиваться, а тонкие веточки, будто костлявые пальцы, хватали юношу за волосы, стегали по глазам, рвали одежду. Костяшки пальцев Д'Арвана покрылись кровью — ветки хлестали по рукам, стремясь выбить меч. Откуда-то, из невообразимой дали, заглушенный хрустящим и свистящим шумом лесной ярости, донесся крик о помощи. Это была Мара. Д'Арван заметался и попытался повернуть назад, к ней, но наткнулся на чащу остролиста, который ощетинился глянцевыми, похожими на клинки листьями. Воспользовавшись замешательством юноши, лес выпустил корни, и те, словно покрытые землей щупальца, обвились вокруг его ног. Резкий рывок, — и маг рухнул. Корни тут же потащили его прочь, в дебри, в сердце леса. Шиповник обвился вокруг его рук, вогнав множество острых колючек в нежную кожу запястий и в пальцы, которые все еще сжимали меч. Д'Арван задыхался от пыли, ему в лицо летели земля, галька и сухие листья.
— Помогите! — Крик Эйлин, на этот раз слабый и беспомощный, еще раз прорезал сознание Д'Арвана.
— Не могу! — выкрикнул он вслух, и по лицу его побежали слезы боли и бессилия. Одежда на локтях и коленях уже была разодрана в клочья, царапины саднили, стиснутые лозами руки немели. Скоро он выпустит меч, и тогда уже ни за что не сможет прийти на помощь своей наставнице…
О боги! Какой же он болван! О чем он думает? Он ведь тоже маг Земли! Неудивительно, что лес принял его за чужака. Прорубать дорогу, будто глупый, невежественный смертный! Сосредоточенно вспоминая все, чему научила его фея за последние недели, Д'Арван собрал свою силу, пытаясь мысленно коснуться сердца — вернее сказать, души — леса.
Тот отчаянно сопротивлялся, окутанный туманом нездешнего гнева. Но Д'Арван продолжал настаивать:
— Я друг! Друг! Я помогу твоей Владычице! Смотри, я маг Земли, ее собственный ученик! Видишь?
Он вложил в эту мольбу все свои силы и, как учила его Эйлин, открылся испытующему взгляду леса. Он призвал влажные хмельные запахи весеннего пробуждения и древний острый запах матери-земли, которая взращивает семя, игру солнечного» света в тени берез и переливчатый танец ручейка, серебро лунного света и шелк утреннего тумана, безупречно белое покрывало зимнего утра и закатную красоту осени.
И все изменилось. Словно повернулся ключ, отпирающий дверь, словно упали тяжелые цепи, словно с приходом весны ослабла мертвая хватка зимы. Лес принял его. Вой стих, превратившись в приглушенное бормотание, и Д'Арван почувствовал облегчение, словно с него сняли огромный груз. Корни и лозы ослабили хватку, опали, и перед ним открылся свободный проход — по развороченной земле, через мост, прямо к двери башни. Вскочив на ноги, Д'Арван бросился бежать, и одна ветка, будто поторапливая, толкнула его в спину.
Лозы, скрывавшие дверь, с тихим шорохом опали, едва только Д'Арван приблизился к ним с мечом в руке. Он перепрыгнул через них и ворвался в кухню, надеясь, что они последуют за ним, но какая-то сила препятствовала им проникнуть в здание, и лишь когда юный маг подошел к подножию винтовой лестницы, он понял причину: повсюду стоял ядовитый запах — неизменный спутник темной магии. Кашляя и утирая слезящиеся глаза, Д'Арван выпрямился, опираясь на гладко отполированные перила, и шаг за шагом начал подниматься по металлическим ступенькам.
Верхние комнаты, через которые проходила лестница, были полностью разгромлены. Д'Арван вздрогнул при виде хаоса, царившего в башне. Окна разбиты, скамейки перевернуты и расколоты в щепки, хрупкие молодые ростки вырваны и рассыпаны по полу. Сознание мага по-прежнему было открыто, и он по-настоящему остро почувствовал их страдания. Тонкие беззвучные крики боли пронизывали разум и заставляли сжиматься сердце. Но нигде юноша не мог нащупать сознания Эйлин. Он проходил комнату за комнатой и везде находил все те же пугающие разрушения. Наконец, обогнув последний виток, он остановился. На верхней ступеньке стоял некто с мечом в левой руке, и острие меча было в крови. Это был Деворшан! При виде Д'Арвана его лицо исказилось в хищной усмешке.
— Добро пожаловать, брат, — сказал он. — Долго же мне пришлось тебя искать, но дни безнадежных скитаний по вашим проклятым болотам будут сторицей оплачены твоей смертью. — Подняв клинок, он сделал шаг вперед. В глазах его горела смертельная ненависть.
Деворшан имел преимущество — этому Арван уже успел научиться. Руки его вдруг мокрыми и скользкими от пота, и маг Земли начал медленно пятиться, осторожно нащупывая ногой ступени. Он понимал, что ни на секунду нельзя спускать глаз с брата. Ненависть Деворшана обжигала его сознание, как и гнев леса, но только глубже, ближе и намного пронзительнее. Они столько лет были связаны — и теперь его брат пользовался этим. Злобное сознание Деворшана безжалостно вгрызалось в мозг Д'Арвана, играя на его страхах и сомнениях, лишая мужества и уверенности в себе.
