Красный рыцарь - Кэмерон Майлз (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— Завтра.
— Конечно, если пришедшие из–за Стены их не сожрут. — Гектор убрал мешавший вытянуть ноги меч и откинулся на спинку стула, прислонившись к стене. — Богом клянусь, хранитель, вот так заварушка намечается. Запомнится надолго — гнать стадо мимо армии Диких. Такого даже мой папаня не делал.
— Только, если ярмарки не будет, это напрасная трата времени и сил, — заметил хозяин гостиницы. — Может, когда ты доберешься до Лиссен Карак, от крепости уже и камня на камне не останется.
— Доля истины в твоих словах, конечно, есть. Вот только сидеть и гадать, что там да как, смысла нет. Все равно мы пока ничего не знаем. — Горец окинул взглядом всех присутствующих. — Среди моих ребят есть прекрасный арфист и еще дюжина музыкантов, и пока Дормлинг стоит, ставлю золотой нобль против медяка, что мы можем слушать веселую музыку и танцевать до самого рассвета. Довольно разговоров о войне, давайте хорошенько повеселимся.
Стоявшая у дальних дверей рослая служанка притопнула и одобрительно кивнула.
Младшая дочь хранителя хлопнула в ладоши.
— Так вот почему тебя называют королем погонщиков. — В ее голосе звучали нотки одобрения. — За Гектора, владыку Зеленых холмов!
Гектор Лаклан нахмурился.
— В Зеленых холмах лишь один владыка — Змей из Эрча, — произнес он. — У него никогда не будет соперников, поскольку никто не посмеет бросить ему вызов. А еще он слышит все, что говорят о нем люди, поэтому не стоит приписывать мне титул владыки каких–то там холмов, верно, хранитель?
Собеседник хорошенько приложился к кружке с элем, приобнял дочь за плечи и сказал:
— Милая, никогда больше так не говори. Змей нам не друг, но и не враг, до тех пор пока мы держимся от него подальше и пасем овец там, где он велит, хорошо?
Она заплакала и выбежала из комнаты, поскольку все присутствовавшие не спускали с нее глаз. Через какое–то время женщина у дверей хлопнула в ладоши и дерзко заявила:
— Черт с ним, со Змеем этим! Где обещанный арфист?
ХАРНДОНСКИЙ ДВОРЕЦ — ДЕЗИДЕРАТА
Дезидерата устроилась на кушетке в верхних покоях дворца. На ней были лишь длинная сорочка из полупрозрачной ткани и шелковые чулки с красными кожаными подвязками. Ее няня, неодобрительно фыркнув при виде дезабилье своей госпожи, приступила к выполнению неимоверно сложной задачи — сбору обуви королевы.
В руках Дезидерата держала свиток, книгу повседневного учета и инкрустированный серебром графитовый карандаш и непрерывно что–то строчила.
— Почему они не делают колеса телег одинакового размера? — поинтересовалась она.
Диота состроила гримасу.
— Потому что колесные мастера не делятся своими замерами, госпожа.
Дезидерата села.
— Неужели?
Няня пыхтела, пытаясь найти второй тапок из дамастной [64] ткани, и наконец обнаружила его под кушеткой.
— Каждый колесник мастерит колеса по собственным размерам, как правило, передающимся от отца или деда. Часть мастеров делает телеги шириной с самый узкий мост. Я выросла в гористой местности, и Мост орхидей был самой узкой дорогой во всей округе. И ни один плотник не стал бы делать остов телеги шире того моста, и ни один колесник…
Королева нетерпеливо перебила:
— Я поняла. Но военные повозки… Военных повозок ни у кого нет. У нас есть вассалы, занимающиеся извозным промыслом. Они получают дома и фермы, а в обмен на это предоставляют всего одну телегу и одного извозчика. Что–то более несуразное можешь представить? А когда их телега ломается, то это уже трудности короля.
Она задумчиво укусила карандаш.
— Ему нужен профессиональный обоз: сделанные для военных целей повозки с извозчиками, которым бы платили.
Женщина принялась лихорадочно что–то записывать.
— Боюсь даже представить, во сколько это все обойдется, миледи.
Дезидерата помотала головой.
— А знаешь ли ты, сколько стоит отремонтировать колеса одной телеги? Вовсе необязательно, что война будет стоить столько же.
— Вы меня забавляете, миледи, — сказала Диота.
Она нашла оба красных тапка из телячьей кожи, что само по себе было чудом, и теперь надевала всю коллекцию на специальные формы, чтобы во время путешествия обувь не потеряла вид.
Королева одарила пожилую женщину улыбкой, за которую сражались все придворные кавалеры.
— Я забавляю тебя, дорогая няня?
— Вы, королева красоты, чья головушка забита романтикой и сиянием звезд, теперь обдумываете, как наладить снабжение королевской армии.
Диота покачала головой.
— Без фуража и провианта рыцарь и его боевой конь бесполезны, — заявила Дезидерата. — Если мы хотим одержать победу, их нужно накормить. Ты думаешь, моя голова забита сиянием звезд, няня? Загляни в голову какого–нибудь молодого человека. Бьюсь об заклад, половина юных щеголей, которые пытаются заглянуть ко мне под юбку и борются, чтобы поцеловать мою руку, поскачут вершить великие дела, не захватив даже торбы для своих лошадей.
Не говоря о пропитанной маслом ткани, чтобы обработать лезвие меча, и точильном камне или труте и огниве, чтобы развести костер.
Королева мотнула головой, чтобы локоны не лезли в глаза.
— Я наблюдала за рыцарями всю свою жизнь. Половина из них — хорошие бойцы, но менее десятой части едва ли могут стать хотя бы сносными солдатами.
Диота поморщилась.
— Мужчины. Что тут еще сказать?
Дезидерата залилась смехом и взялась за второй свиток.
— Я уже довольно далеко продвинулась в составлении плана турнира. В любом случае все рыцари королевства соберутся в одном месте, поэтому отложу дату проведения турнира на месяц — на четвертое воскресенье, День святой Троицы — неплохое время для грандиозного представления. Как раз закончатся посевные работы, а впереди останется лишь пора сенокосов.
— В четвертое воскресенье в Лорике проходит ярмарка крупного рогатого скота, — заметила Диота.
Королева вздохнула.
— Точно. — Она недовольно скривилась. — Чтоб ее.
— Так проведите турнир в Лорике.
— М–м–м, — задумалась молодая женщина. — Если турнир принесет в их казну деньги, то для города это будет очень хорошо, так же как и для наших с ними взаимоотношений. И, насколько я понимаю, моему супругу пришлось пойти там на кое–какие уступки.
— Потому что ваш безупречный рыцарь сжег «Два льва»! — выпалила Диота. — Чужеродный мерзавец!
— Няня!
С большим мастерством королева взмахнула подушкой, попав старой служанке мягкой кисточкой по затылку.
— Неотесанный деревенщина в доспехах.
— Он считается лучшим рыцарем в мире. — Королева вздохнула. — Ты не должна о нем рассуждать, исходя из общепринятых правил…
— Господи Иисусе, — перебила ее Диота, — если он действительно лучший рыцарь в мире, то должен соблюдать эти самые правила.
Их взгляды встретились. Правда, поскольку Диота никогда не забывала о своем долге, ее губы растянулись в улыбке.
— Уверена, миледи, он — великий рыцарь.
Королева мотнула головой.
— Должна признаться, чего–то ему не хватает.
Пожилая женщина хмыкнула.
— Спасибо, няня. Этого вполне достаточно. Несмотря на твое невежественное брюзжание, я прислушаюсь все же к твоему мнению: без сомнения, королю нужно как–то задобрить жителей Лорики. Если останется свободное время, если армия будет возвращаться той же дорогой, и если затею одобрят влиятельные горожане, я получу свой турнир, и это будет полезно для обеих сторон.
Она позвонила в серебряный колокольчик; двери в королевские покои распахнулись, появилась ее личный секретарь, леди Альмспенд, одна из немногих девушек Альбы, получивших университетское образование.
— Будь добра, Бекка, нужно написать два письма.
Леди Альмспенд сделала реверанс и разместилась за письменным столом, достав из сумочки серебряную ручку и чернильницу.
— Королева Альбы приветствует мэра и шерифа Лорики…
Диктовала она быстро и без запинок, останавливаясь лишь для того, чтобы, в соответствии с этикетом, ее секретарь обозначила все титулы и другие знаки отличия. Леди Альмспенд справлялась с этим так же легко и быстро, как королева составляла тексты писем. Нанимать образованных людей в качестве личных секретарей давно вошло в привычку монархов, да и большинство дворян не заботились о том, чтобы самостоятельно освоить эту науку, и предпочитали платить другим, чтобы те занимались писаниной от их имени. Ребекка Альмспенд сочиняла неплохие стихи и изучала работы менестрелей последних двух веков, и все же у нее всегда находилось время, чтобы тщательно исполнять обязанности помощницы королевы.
