Красный рыцарь - Кэмерон Майлз (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Следующей ночью Питер не смог уснуть. Моросило, и неприятное ощущение влажной плоти — краски, глины и обнаженных бедер другого мужчины — заставило его подняться и дрожать в одиночестве. Холод пробирал до самых костей, поэтому вскоре ему пришлось вернуться к лежавшим вплотную телам и побороть собственное отвращение ради того, чтобы не замерзнуть.
Наступивший день был полон страданий. Они стали двигаться еще быстрее: бежали через зеленый луг, испещренный пересекавшимися канавками шириной с вытянутую руку человека. Разукрашенные воины с легкостью перепрыгивали их, а Питер несколько раз падал. Ему помогали подняться под безудержный хохот.
На ногах у сэссагов была обувь из мягкой тонкой кожи, обычно того же цвета, что и раскраска тела, поэтому Питер не сразу ее приметил. Его дешевые башмаки разваливались на части, и он раз за разом ранил ноги острыми стеблями, и снова ему помогали и смеялись.
Он с трудом передвигался, обессиленный и не имевший ни малейшего представления о том, где находился. Поэтому, когда Ота Кван резко остановился, Питер проковылял мимо.
Впереди стояло существо словно из ночного кошмара — чудовище размером с тягловую лошадь, с хищным клювом и ничего не выражавшими серыми глазами цвета только что выкованного клинка. С костяным гребнем на голове, оно походило на ангела в шлеме. На спине у него были крылья — маленькие, но безумно красивые. Рассмотреть детали Питер уже не смог, поскольку в третий раз за последние дни был настолько напуган, что лишился способности мыслить здраво. Рука Ота Квана успокаивающе опустилась на его плечо.
Скадаи поднял руку и громко произнес:
— Ламбо!
Чудовище фыркнуло и вскинуло когтистую лапу. И Питер заметил, что его левая конечность обмотана куском ткани, похоже на забинтованную рану на руке человека. Существо снова фыркнуло — если оно и говорило, то столь низкая тональность была непривычна слуху Питера, поэтому он ничего не понимал — и скрылось среди деревьев. Скадаи развернулся и вскинул свой лук.
— Готе онах! — прокричал он.
В ответ раздался громкий рев, и Питер с удивлением осознал, что рядом с ними стоят десятки или даже сотни раскрашенных воинов.
Он схватил Ота Квана за руку.
— Что… Что это было?
На лице чернокожего воина появилась кривая ухмылка.
— Люди называют их адверсариями. Стражами земель Диких. Это демон, приятель. Все еще хочешь быть одним из нас?
Юноша с трудом набрал в грудь воздуха. У него снова словно ком в горле застрял. Тогда Ота Кван приобнял его за плечи.
— Сегодня доберемся до основного лагеря. Может быть, нам удастся поговорить. Должно быть, у тебя масса вопросов. Правда, знаю я немного. Мне нравится жить среди сэссагов. Я один из них и никогда не вернусь, даже если бы мне предложили стать графом. Но такая жизнь не для всех. Сэссаги — вольный народ. Если ты не хочешь здесь оставаться, просто уходи. Дикие могут и убить, но сэссаги — никогда.
— Вольный народ? — переспросил Питер. Где–то он уже это слышал.
— Тебе еще многое предстоит узнать. — Ота Кван хлопнул бывшего раба по плечу. — А теперь шевелись. Поговорим позже.
ДОРМЛИНГ — ГЕКТОР ЛАКЛАН
Гектор Лаклан вошел во внутренний двор большой гостиницы в Дормлинге, словно возвратившийся в свое королевство монарх. Народ хлынул наружу, чтобы поглазеть на него, некоторые даже аплодировали. Хозяин гостиницы и по совместительству лорд–хранитель города лично поприветствовал горца, пожав ему руку.
— Сколько голов?
Лаклан ухмыльнулся.
— Две тысячи шестьсот одиннадцать. Причем учитывай, хозяин, это с козлами, которые мне не слишком нравятся.
Хранитель Дормлинга — лысый здоровяк в фартуке — похлопал горца по спине. Как и любой другой на юге, этот благородный титул давал носящему его человеку большую власть.
— Мы ждем тебя уже десять дней. Твой кузен давно приехал, чтобы присоединиться к тебе. Говорит, дела на юге совсем плохи, — сказал он. — Мы уж испугались, что на вас напали и ты лежишь где–то, израненный или мертвый.
Лаклан принял из рук дочери самого хранителя чашу вина и поднял в ее честь.
— За тебя, милашка.
Девушка зарделась.
Гектор снова обратился к хранителю:
— На Холмах пусто, теперь понятно почему. Кто развязал войну? Король?
Собеседник покачал головой.
— Твой брат сказал, Альбинкирк в огне. Но давай об этом позже, сейчас заходи, располагайся и зови своих людей. Загоны готовы, даже для двух тысяч шестисот одиннадцати голов. И я бы хотел купить… Гектор Лаклан, если ты сегодня хочешь жареного мяса, сначала тебе придется продать мне хотя бы одну корову. Запасы совсем оскудели.
Словно войсковой авангард, прислуга дормлингской гостиницы бросилась встречать погонщиков, вынося подносы с горами свежего хлеба, острого сыра и высокими, обтянутыми кожей кружками, до краев наполненными крепким элем. Когда самому молодому перепачканному дорожной пылью гуртовщику в дальнем углу помещения принесли выпивку и еду, Гектор Лаклан уже привел себя в порядок и устроился в зале, которому позавидовало бы большинство лордов. Рассматривая новый гобелен, привезенный с Востока, он улыбался в спину одной из местных — зрелой женщине, которая, как оказалось, отличалась крутым нравом. Горец потер бицепс там, где она, словно краб, ущипнула его за руку, и громко расхохотался.
— На заставе Кавнор попытался содрать с меня пошлину за проезд, — продолжил он свой рассказ.
Хранитель и остальные лишь покачали головами.
Горец пожал плечами.
— Теперь путь свободен. Вряд ли у них осталось достаточно людей, чтобы удержать свою крепость, вздумай кто–то напасть на них.
Погонщики никогда не стремились владеть землей. Они кочевали.
Его кузен Ранальд протиснулся сквозь толпу.
— Смотри–ка, да ты вырос! — воскликнул Гектор, заключив того в объятия, потом вернулся на место и основательно приложился к кружке с элем. — Неужто Альбинкирк в огне? Паршиво. А что с ярмаркой?
— Я двигался быстро, не останавливаясь, а когда доехал до Пятого моста, то оказался восточнее, поэтому не стал переезжать на противоположную сторону и проскакал через всю страну. Ни черта не видел.
— Если бы я знал, что ты приедешь сегодня, то задержал бы двух чертовых торговцев, — сказал хранитель. — Они утверждали, что ехали с большим караваном, направлявшимся на запад из Тевы, и потеряли весь товар и рабов.
— Похоже на правду, — согласился Гектор.
Самое время для больших караванов.
— Так вот, эти двое морейцев сказали, что там была засада. Весь караван уничтожен. Мои сыновья говорят, по южной дороге действительно двигался внушительных размеров караван из Тевы, но мимо нас они не проезжали. Морейцам я не верю, хотя у них нет причин лгать.
— А засада–то чья?
— Они так и не поняли, — ответил хозяин гостиницы.
— Они сказали, это были Дикие, — вклинился в разговор бритый наголо молодой фермер, постоянный посетитель трактира и поклонник одной из дочерей хранителя, — или, по крайней мере, тот, что моложе, говорил про Диких.
— Точно. Кто–то из них утверждал, что там были Дикие, — подтвердил хранитель.
Гектор многозначительно кивнул.
— Сам–то я за всю поездку не видел никого больше собаки. — На его лице появилась еле заметная гримаса отвращения. — Дикие напали на Альбинкирк? Где же король? Ведь его люди тоже покупают мой скот.
Хранитель тяжело вздохнул.
— Не знаю. Я отправил двоих сыновей и с ними дюжину человек на быстрых лошадях все разведать. Посмотрим, что из этого выйдет. Люди выследили в лесах пришедших из–за Стены. Сэссагов. Думаю, если бы они действительно там были, то мы бы их увидели. С другой стороны, лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
Гектор глубоко вздохнул.
— Значит, быть войне.
Хранитель отвел взгляд.
— Надеюсь, не будет.
Горец снова приложился к кружке с элем.
— Ну да, надежда умирает последней, а еще говорят: хочешь мира, готовься к войне. И когда вернутся твои гонцы на быстрых лошадях?
