Средина. Том 1 - Асеева Елена Александровна (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Разрыв ткани обоих легких. Наблюдается нарастание давления. Ателектаз легких с полным выключением их из дыхания в пределах пару дамахей, — озвучила состояние юноши Дутиха, ноне, будучи главной и голос ее прокатился на высокой ноте. — Необходимо срочное вмешательство и пересадка органов.
И не мешкая Трясца-не-всипуха, также как до этого демоница, вогнала руки в глубины кушетки и вырвала оттуда тело юноши, единожды потушив сияние своего ока. Разком потушили сияние своих глаз и иные бесицы-трясавицы, и когда их старшая, развернувшись, исчезла в завесе, поспешили вслед за ней.
Рани Черных Каликамов на чуть-чуть сдержала свой шаг подле недвижно застывшего с опущенной головой Першего, ласково огладила его прижатую к груди руку и мягко молвила:
— Идите Господь Перший в залу… к вашему брату Зиждителю Небо, он, несомненно, тревожиться, — явно стараясь отвлечь своего Творца от переживаний. — Я вскоре приду к вам и сообщу о состоянии господина и распоряжениях Родителя.
Бог неспешно опустил взгляд на нынче не больно то и низкую, в сравнение с ним демоницу, и не скрываемо болезненно (так как можно говорить только с существом духовно близким и понимающим) сказал:
— Живица, коли надобна будет срочно клетка, позовешь меня.
— Уверена, этого не понадобится. Господин в руках мастеров, — участливо произнесла рани демониц и сызнова прошлась перстами по руке Димурга. — Идите, Господь Перший, вам надо отдохнуть, — заботливо дополнила она и незамедлительно, дернувшись, пропала в серебристой завесе заколыхавшей своими желеобразным полотном, сопровождаемая сестрами.
Глава тридцать пятая
Небо неторопливо прошелся повдоль залы, точно прочертив и разделив своим ходом, помещение на две части. На ту, где находилось его пустое кресло, призрачно покачивающее дымчатыми полами (от коих неспешно отрываясь, уплывали вверх небольшие облачные лохмотки, смешивающиеся с сизыми полотнищами, укрывающими свод), и на ту, где в объемном кресле сидел Перший. Казалось, старший Димург был чем-то озабочен, если не сказать точнее, удручен, опечален, посему притихше замерла в навершие его венца насыщенно черная змея, схоронившая золотой отлив, и также как ее носитель плотно закрывшая очи. Господь не просто сомкнул глаза, он как почасту делал, желая утаить свои переживания, прикрыл ладонью часть лица, оперев об изогнутые брови большой и указательный пальцы, образовав нечто в виде навеса.
— Перший… Отец, ты можешь пояснить, чем так опечален, — наконец, вставил, нарушая тем отишье Небо, останавливаясь как раз супротив старшего брата и особой тональностью своего голоса выражая не просто покорность… а слабость, зависимость от него.
Этот вопрос он задавал уже не впервой, чем явно волновал змею в венце Димурга, ибо она нежданно резко отворила пасть, и значимо блеснув в его направлении загнутыми, и, поражающими очи голубизной цвета, клыками, порывчато дернула черным телом твореным в тон с раздвоенным языком.
— Все хорошо, мой дорогой малецык… не тревожься, — по теплому откликнулся Перший, между тем, так и не шевельнувшись, не подав даже виду, что он вообще тут есть. — Я тебе все поведал о толковании с Крушецом… теперь ожидаем живицу.
— Разве я не вижу Отец, что ты чем-то огорчен, — несогласно произнес Небо, делая особое ударение на слове «отец», и этим жаждая разговорить брата.
Старший Рас весьма хмуро зыркнул на змею, все еще сердито скалящую в его сторону зубы. Однако, поелику змея очи не открывала, недовольство Раса она не видела, и посему на него не реагировала, иноредь шевеля раздвоенным языком и словно ощупывая пространство вкруг себя.
— Я ведь вижу, — продолжил беспокойно Небо, так и не сумевший усмирить своим божественным взглядом змею. — Вижу, какой ты опечаленный, что-то с мальчиком или Крушецом.
Тихой поступью в залу вошла Кали-Даруга, днесь обряженная в темно-синий сарафан, материю оного усыпала изморозь белых брызг, в своем величественном венце, с руками украшенными браслетами и кольцами. Рани Черных Каликамов долгим беспокойным взглядом обдала застывшего Першего, скалящуюся змею, на удивление весьма благожелательно прошлась по фигуре Небо и уже более бойко пошла к средине залы. Вмале она поравнялась со старшим Расом, и тотчас остановившись подле, участливо протянула, неотрывно глядя теперь лишь на своего Творца:
— Господь Перший, я пришла доложить о состоянии господина.
— Да, — едва слышно дыхнул Димург, словно это был его предсмертный вздох, и змея в венце незамедлительно и резко сомкнула пасть, также недвижно застыв и возложив на хвост голову.
— Бесицы-трясавицы произвели надобное вмешательство, пересадив господину оба легких и трахею, — неспешно принялась сказывать Кали-Даруга и черты ее лица заметно колыхнулись, выражая беспокойство. — Им удалось восстановить дыхание, и теперь господин помещен в кувшинку. Состояние стабильно ровное, ваша клетка не понадобится. Ему, право молвить, придется провести в кувшинке достаточно долго, чтобы полностью оправиться от обряда и восстановиться.
— Хорошо, — голос Димурга и вовсе, качнувшись, потух, а темная кожа, поглотив золотое сияние, стала степенно наполняться чернотой.
— Схожу, посмотрю мальчика, — негромко вставил Небо, желая оставить Творца наедине с его творением, и принялся неспешно разворачиваться.
— Нет! Нет, Зиждитель Небо, — нежданно весьма порывисто обратилась к нему рани. Не просто заговорив, она еще протянула в его сторону руку и слегка придержала покачивающийся долгий перст старшего Раса, содеяв то чего не делала уже многие тысячелетия. — Прошу вас останьтесь. Я буду сказывать о состоянии лучицы и распоряжениях Родителя, — демоница прервалась, и, узрев удивление в лице Небо, слышимо только для него дополнила, — понадобится помощь… Ваша помощь Господу.
На лице Раса удивление теперь сменилось на тревогу. Он наскоро окинул взором стоящую подле него рани Черных Каликамов, впервые за долгий срок не только с ним заговорившую без нажима Першего, но и попросившую и коснувшуюся его. Засим старший Рас медлительно перевел взгляд на замершего в кресле брата и сотрясся всей плотью так, что качнулись туды…сюды удерживающие его перста демоницы, заколыхалась не только материя белого сакхи, но и золотое сияние кожи, и трепетные волоски прикрывающие уста, подбородок и голову. Рани еще плотнее сжала палец Бога, тем самым успокаивая его. И когда он видимо перестал колебаться, несомненно, обретя себя, выпустила удерживаемый перст Зиждителя, и сделала несколько быстрых, широких шагов к креслу Першего, впрочем, никак не реагирующего на происходящее в зале.
— Господь Перший, — Кали-Даруга еще даже не остановившись вже начала толковать. — Вам не интересно, что я буду сказывать про лучицу… про… — Демоница на мгновение стихла и многажды громче добавила, впервые как творение Богов, озвучивая выбор лучицы, — про будущего Господа Крушеца?
Старший Димург малозаметно шевельнул правой рукой, вернее только перстами, пристроенными на покатой облокотнице, сим движением демонстрируя свою заинтересованность, однако так и не ответил.
— Что ж… ежели вам не интересно, — голос рани Черных Каликамов зазвучал много мощнее и в нем теперь ощущалось не столько участие, сколько раздражение. — Ежели, не интересно слушать, я уйду, так мне велел поступить Родитель.
И Кали-Даруга резко дернулась вправо, будто и впрямь собираясь уйти. Впрочем, тем поведением и величанием Родителя, она вроде как встряхнула своего Творца, отчего последний легохонько качнувшись вместе со своим креслом вправо… влево, спешно молвил:
— Живица… мне интересно, — с явным трудом выдавив получившуюся, протяжно-хрипящей, фразу.
— Интересно? — демоница сделала вид, что не расслышала Бога. Однако со стороны показалось, она просто-напросто измывается над собственным Творцом. — Ничего не поняла, — рябью неприкрытой досады прокатились по залу слова рани, и ядренисто запульсировала синевой цвета кожа на ее лице.
