Золотая свирель - Кузнецова Ярослава (книги без сокращений .txt) 📗
Как?
Очень просто. Надо проснуться.
Как это — проснуться?
Тихо!
Змей, житель глубин, будто понимает, что речь о нем. Я вдруг ощущаю неприятное скользкое шевеление внутри себя, словно задвигалась проглоченная живьем гадюка. В самых дальних углах заворочались маслянистые грузные кольца, подтекая черной нефтью, переливаясь одно в другое, и весь внутренний горизонт вдруг заколыхался, задвигался и поплыл на нас, как прибывающая вода…
Я боюсь, Эрайн! Кто это???
Лессандир, просыпайся!
Что ему надо?!
Просыпайся! Сейчас же!
Я… не могу… не могу!
Зелень в глазах подпрыгивает и меркнет — и все подминают под себя клубящиеся, вспухающие, заслоняющие все на свете змеиные кольца. Я уже не понимаю, где это происходит — во сне? Наяву? В стране фантазий?
Иди прочь!!!
Страшный пинок выносит меня за пределы телесной оболочки: подземная зелень прокатывается колесом, и на долю мгновения я вижу — полыхающее изумрудным огнем, встопорщившее драконий гребень чудовище бешено рвется в цепях, беспорядочно хлеща вспененную воду отягченным острой пикой хвостом.
Представь себе — вот ты стоишь посреди летнего луга в жаркий полдень. Лицо и грудь твои залиты светом, спина же остается в тени. Твои глаза смотрят вперед, они приспособлены к яркому освещению, тебе все ясно и понятно и не хочется что-либо менять. Но разве твоя привычка воспринимать исключительно яркий свет отменяет присутствие тени? Ты прекрасно осведомлена о ее существовании, однако делаешь вид, что ничего такого и рядом не лежало. Так ведь гораздо легче. Тень не используется в привычной жизни — зачем она нужна? Тем более, теневая сторона сознания — а ведь и у сознания нашего имеется тень.
Многие поколения людей живут на свету, привыкли к такой жизни и не приветствуют изменения. Да, и им приходится считаться с существованием тени. Да, она их пугает, потому что непонятна. Да, их привыкшие к свету глаза видят в тени только тьму — и ничего больше.
Но ведь это не так. Проморгайся как следует, попривыкни — и ты разглядишь, что тень хранит целый мир, не менее огромный, чем мир под солнцем. Что же, нам отказаться от него, отказаться только потому, что наши сородичи не хотят его видеть? Да шут с ними, с сородичами, пусть живут на солнечных полянках, раз им там тепло и уютно, а мы с тобой пойдем в темный таинственный лес…
Ах, ты даже не спрашиваешь, зачем, и что мы в этом лесу потеряли!
Ну так я все равно отвечу. Я скажу, что маг — это охотник и наблюдатель. Магическая сила — его добыча, она же — снасть его и его оружие. Она же — опасность, подстерегающая на пути.
Конечно, сперва мы идем по тропинке — просто для того, чтобы оглядеться в лесу, познакомиться с ним, вдохнуть его воздух, услышать его голоса. Тропинка для мага — это ритуал, заклинание.
Представь, что ты пошла за земляникой — ты знаешь, что земляника растет на взгорочке, между Козьим логом и ручьем Каменкой. Ты вспоминаешь, какая тропинка ведет в земляничное место, идешь по ней куда тебе надо и, в итоге, набираешь ягод сколько потребуется. Точно так же маг работает с ритуалом. Кропотливо совершая последовательные действия, маг получает тот результат, который предполагался. Это самый древний отработанный и проверенный способ. Несведущие люди, а также многие из тех кто практикует волшбу, считают что это и есть магия.
Но здесь, дорогая моя, таится главная ошибка. Потому что магия — это не совокупность заученных слов и телодвижений, это не ритуалы вызывания духов, не заклинание стихий. Магия — не сверхъестественная сила, обладание которой делает мага магом. Магия — не забава, не способ, и не средство. Она не существует сама по себе.
Магия — это мироощущение.
И нам с тобой следует запомнить, что заклинание, в первую очередь, заклинает не духов и не таинственные силы — заклинание заклинает самого заклинателя, ведет его волю по проторенной тропе — и выводит к искомой земляничной поляне. Сложные заклинания-ритуалы, приуроченные к месту и времени, позволяют заклинателю черпать извне сырую силу природы, преобразовывать ее, и использовать как свою собственную. Но силы природы — это не магия.
Ритуалов и заклинаний несметное множество, можно всю жизнь посвятить их изучению, многие мои коллеги так и делают, но жизни человеческой на все это не хватит никогда. Да и стоит ли, подумай? Чем художник отличается от ремесленника, даже прекрасного ремесленника? Тем, что ремесленник всю жизнь ходит по одной и той же дороге, а художник всегда ищет новый путь. Творчество — оно или есть, или его нет. Творчество, если откровенно, штука не слишком практичная. Польза от него неочевидна. Новые дороги не всегда лучше старых. Творчество, как и истинная магия — мироощущение, и только.
В темном лесу, в царстве тени, есть множество тропинок, протоптанных нашими предшественниками. Там же существует бездорожье, по которому тоже можно пройти, применив, однако, гораздо больше усилий и средств. И конечно, это неизмеримо опаснее, но новые места сулят новые сокровища, а храбрый исследователь находит свою награду. Маг выбирает дорогу по силам своим и умению, а так же по смелости своей, если таковая у него найдется. Однако, надо помнить, выбирая путь, что не дорога ведет тебя, а ты идешь по ней, и не единственная верная тропа приведет тебя к твоей цели, а все тропы, все буераки и колдобины, все дебри непроходимые и мертвые пустоши — все они ведут к желанной цели, и лишь потому, что таковой была твоя воля.
Эй, ты понимаешь, что я говорю? Или я зря тут сотрясаю воздух?
— Не очень, Амаргин. Как-то это все слишком патетично.
— Балда.
— Не спорю.
— Лентяйка.
— Отвяжись от меня, я устала.
— Вставай, утро на дворе!
Я вздрогнула и села.
Сумрак большого грота пересекал косой луч, освещая длинную гряду золотого лома, а в золоте, словно ягоды земляники, горели рубины и альмандины. На стене, под самым сводом, в зеленом пятне отраженного света, танцевала водяная сеть.
Под стеной бездымно горел костерок. У костра на корточках сидел Амаргин и сыпал что-то из матерчатого кулька в курящуюся паром чашу.
