Двести веков сомнений - Бояндин Константин Юрьевич Sagari (книги полностью TXT) 📗
— Счастливо оставаться, — пожелал Клеммен и оглянулся. Если следовать выбранному прежде расположению сторон света, идти следует на юг. Во-о-он там что-то виднеется… не то лес, не то что-то подобное. Облака в небе… если из них течёт настоящая вода, он спасён.
— Странник, — послышалось из-за спины. — Хочешь, помогу тебе вернуться?
Клеммен замер, не сделав следующего шага, и медленно повернул голову. В постоянно меняющих цвет зрачках Радуги (которые имели, как он неожиданно заметил, форму обращённого рогами вверх полумесяца) читалось сочувствие.
Ответ дался не сразу.
Клеммен долго смотрел в глаза, пытаясь увидеть там насмешку или следы безумия — и не находил. Медленно покачал головой, отвернулся и продолжил свой путь.
Позади него Радуга раз за разом бросал извлечённую из кармана монетку. Всякий раз она опускалась стороной, на которой был рельефный портрет давным-давно забытого царя, правившего неведомо где.
— Он должен остаться здесь, — объявил Радуга. — Повинуйся! Он останется здесь во что бы то ни стало!
Но монета упрямо продолжала опускаться гербом вверх.
Из кармана Радуга извлёк вторую монету и приложил их одна к другой. Гербом к гербу.
Монеты слились.
Получилась новая монета. С обеих сторон её была одна и та же надпись на одному Радуге известном языке.
— Кто сказал, что мне нельзя жульничать? — спросил он и, щелчком отправив монету вверх, подставил вытянутую ладонь.
Монета не спешила опускаться в неё.
Подняв голову, Радуга увидел, как та лениво вращается вокруг своей оси, зависнув в высшей точке полёта.
— И всё равно он останется здесь, — улыбнулся он, сузив зрачки-полумесяцы до точек. Рассмеялся и, бросив прощальный взгляд на удаляющегося Клеммена, побрёл вдоль линии обрыва на восток. Кто-то должен прийти оттуда, ещё кто-то. Он чуял это.
Когда Радуга исчез вдалеке, монета, словно вспомнив о законах природы, упала.
На ребро.
Разломилась надвое, и обе получившиеся половинки легли гербом вверх.
Андариалл
Двое суток без воды и пищи — испытание, выдержать которое дано не каждому. Добавьте необходимость постоянно забывать об окружающем тебя мире… и о сне, который требует, чтобы ты позволила измученному телу вернуть силы. Первый шаг сделан. Он достиг точки, где предстояло сделать первый выбор. И сделал его.
Теперь — уйти от всех тех, с кем он связан. Сквозь постоянно висящую поверх окружающего мира дымку Андариалл ощущала пристальное внимание. Непонятно, дружелюбное или враждебное. Вряд ли все, кто сбился с ног, пытаясь заставить её ответить, куда подевался…
Впрочем, нет. Имя его нельзя произносить и мысленно.
Куда она идёт?
Ответить на этот вопрос было трудно. Куда-то. Следящих за ней агентов она почувствовала немедленно. Оставаться в доме опасно: в следующий раз визитёры могут оказаться настойчивее, и тогда угаснет слабая искорка, которая позволяет ей ощущать, всё ли в порядке с ним в…
Имя этого места, если бы оно существовало, являлось бы таэркуад. Трудно не думать о чём-то? Ничего подобного. Вопрос простой тренировки: лёгкое усилие воли — и разум возвращается к иным вопросам и задачам, искусно «забывая» о запретном.
Она слегка ослабила ту сосредоточенность, что позволяла ему там, возле кровавого моря, ощущать себя вечно бодрым. Отныне всё, что произойдёт с ним — не в её власти. Хотя её помощь по-прежнему нужна, можно позволить себе небольшой отдых.
Но едва она попыталась повернуть к ближайшему кафе — пить хотелось нестерпимо — как заметила ещё нескольких человек, что с деланным безразличием направлялись в ту же сторону. Их намерения были пугающе просты. Не позволять ей покидать город. А если попытается это сделать…
Дальше она понять не могла. Дальше нужна была бы подлинная магия, к которой эти вечно сующие свой нос в чужие дела неприметные прохожие крайне восприимчивы. Андариалл едва заметно улыбнулась: в Бюро привыкли считать, что Теренна не использует подлинной магии. Пусть так и считают.
В подобных случаях главное — во всём полагаться на интуицию. На внутреннее чутьё. Андариалл, стараясь выглядеть как можно более естественно, уселась за ближайшим к выходу столиком и, когда возле неё возник официант, молча взяла с его подноса стакан сока. Говорить для этого не обязательно.
Тут её обожгло холодом.
С ним случится несчастье, если она позволит себе заговорить. Если «сопровождающие» знают об этом теперь, когда она вряд ли способна всерьёз сопротивляться (внешний вид обманчив, и пока что обман помогает)…
Но её попутчики не торопили события. Или не имели соответствующего приказа, или просто развлекались. Не каждый же день выпадает подобное развлечение.
Откинувшись в удобном кресле (момент, о котором она мечтала двое прошедших суток), Андариалл прикрыла глаза и некоторое время наслаждалась относительной тишиной и спокойствием. Понемногу отпивая из бокала…
Силы возвращались… страшно захотелось есть. Нет. Терпи. Не сейчас. Ты уже заставила его испытывать жажду… пока умеренную. Если вынудишь испытывать ещё и голод…
Внимание соглядатаев постепенно слабело.
Девушка отдала этому месту немного себя самой. Хоть это и не было её домом, отвращения или раздражения она не испытывала. А подлинная магия не сможет отличить отданное по доброй воле от «настоящей» Андариалл.
Когда она почувствовала, что в состоянии продолжать путь, то встала, оставив на столе несколько монет, быстрым шагом направилась в сторону северной окраины города.
Когда оторопевшие агенты обратили свой взор на то место, где она только что вроде бы сидела, было уже поздно. Часть их поднесла к уху датчики… получили ответ. Другие — неизвестные Д. — «посовещались» с браслетами. И отбыли куда-то — растворились в воздухе.
Отправились туда, где им ещё удастся произвести на генерала впечатление.
Генерал долго подбирал одежду, в которой предстояло нанести сегодняшний визит.
Сегодня надо идти «чистым». То, о чём он будет беседовать с Д., наверняка заставит собеседников понервничать. А если при себе будут хоть какие-нибудь «глаза» или же «уши»… Д. может потерять самообладание.
А живой Д. генералу гораздо нужнее, чем мёртвый. Ибо только с его помощью удастся установить, куда подевалась та злосчастная тетрадь.
Как всё хорошо складывалось, подумал Гин-Уарант, глядя на своё лицо — лицо человека, которому никто не дал бы более сорока. Впрочем, и тридцати бы тоже не дали. Все предсказания сбываются. Всё учтено. И тут Д. начинает свой эксперимент… интересно, кто подкинул ему идею? Пока не удалось это установить, и это было неправильно.
И как здорово Бюро научилось заметать следы! Генералу удалось отыскать единственного знакомого мальчишки, с которым тот работал у зеленщика. Навести того на Клеммена. Но даже осознав, что раскрыт, этот Неизвестно-откуда-свалившийся-на-голову-Клеммен не сорвался и не совершил ни одной серьёзной глупости.
Вот так и бывает, когда пребываешь в сладостной уверенности, что всегда на шаг впереди Бюро. Своих, как это ни странно, союзников. Союзников, поумневших сверх меры.
Это недопустимо.
Генерал надел лёгкий прогулочный костюм и изрядно поношенный, но всё ещё любимый берет. Для меня это — лёгкая прогулка. С приключениями. Сейчас все прогулки — с приключениями.
— Она ушла, генерал, — сообщил ему голос из пустоты. — Агенты противника тоже потеряли её.
Генерал тут же назвал три места, в которых можно было её перехватить. Вторым был Парк Времени. Умного они нашли себе посредника… хорошо, что у него, генерала, хватило самообладания не оторвать глупому грызуну голову. Потому что теперь будет проще держать всех в поле зрения.
— Всех в поле зрения, — повторил генерал вслух и вышел из дома. Приказав слугам ожидать себя к полуночи.
Венллен, Лето 75, 435 Д., вечер
— Я неплохо потрудился, — проворчал Д. себе под нос. Всё-таки все эти положенные собрания и совещания утомляют больше, чем самые рискованные операции. За последние десять лет возни с бумагами стало существенно больше. Надо как-то начать бороться со всем этим. Если так пойдёт и дальше, через десяток лет всё, чем он будет заниматься — писать протоколы и отчёты. На прочее времени не останется.
