Волшебница-самозванка - Набокова Юлия (читаемые книги читать txt) 📗
– А другая половина останется при мне?
– Нет, она будет сопротивляться до последнего и исчерпает себя на эту бессмысленную борьбу.
Я вспомнила красивые пустые глаза чудовища, которое когда-то было человеком. Взглянула на морщинки, прорезавшиеся на лице юной ведьмы, несмотря на заклинания молодости и красоты. Представила бессонные ночи, которые она проводила над колдовскими формулами, призванными вернуть прежнего возлюбленного. Ведь она и в самом деле любила Мариса. В этом не могло быть никаких сомнений.
На какой-то момент мне захотелось закончить этот глупый торг и отдать Мадлен то, что она просит.
– Да, чуть не забыла,– добавила ведьма.– Мне понадобится твоя жизнерадостность и благородство Ива. Я так люблю эти черты в вас обоих, что мне не терпится увидеть их в лице одного человека – Мариса.
Перед моими глазами тут же предстали жертвы Мадлен. Потерявшая работу Полли, вынужденная податься к разбойникам. Честная, искренняя девушка, в одночасье ставшая воровкой. Рано или поздно ее поймают и осудят, ведь за ней не стоят богатые родственники, как за графиней, от которой ей достался роковой дар. Добродетельная Софи, поплатившаяся жизнью за чужое распутство, и ее любящий жених – ее палач и еще одна жертва Мадлен. Его брат, бледный юноша с навсегда искалеченной судьбой. Некогда бесстрашный охотник, застывший от ужаса при виде медведя, и растерзанный животным. Благоразумная вампирша, потерявшая голову от обжорства и превратившая в братскую могилу целую деревню…
Судьбы этих людей Мадлен безжалостно бросила на алтарь своей любви, пожертвовав их благополучием ради надежды на собственное счастье, использовав их жизни в качестве черновиков для своих бесчеловечных опытов.
Это не Марис, это его невеста стала настоящим чудовищем. Марис желал людям добра, хотел сделать мир лучше. Мадлен желала счастья только для себя, не задумываясь об участи других. Люди были для нее лишь средством достижения желаемого, как я – источником силы.
«В твоей голове – тысячи заклинаний, и тебе даже не надо знать их слов. Достаточно лишь сформулировать желаемое» – вспомнились мне слова отшельника.
Ведьма была не права. У меня было желание, исполнить которое могла моя сила. Я хотела наказать Мадлен за судьбы всех искалеченных ею людей, я хотела уберечь еще стольких же от еще худшей участи – лишиться самых добрых, самых светлых своих качеств. Ив, у которого бы отняли благородство, перестал бы быть тем, кого я люблю. Я, потерявшая радость к жизни, была бы уже не я. Только моя любовь к жизни и вера в лучшее не позволили мне раскиснуть в чужом мире. Только эти качества помогли мне выйти победительницей из опасных ситуаций и избежать смерти. И именно они сейчас требовали для Мадлен самого жестокого наказания.
– Стань такой, какова твоя душа,– медленно произнесла я.
– Что ты сказала? – Ведьма повернулась ко мне с раскрытой книгой в руках.– Никак не могу найти нужное заклинание.
– Будь такой, какова твоя черная душа,– тихо повторила я, уповая на свои мифические силы.
Их боялся Ван Бол, ими жаждала завладеть Мадлен, и только я не чувствовала в себе ничего сверхъестественного. Ну и что с того? Я же не чувствую, как работают мои легкие, но я дышу. Если я не чувствую покалывания в кончиках пальцев и не задыхаюсь от избытка магии, это вовсе не значит, что у меня ее нет.
Повеяло прохладой, воздух наполнился озоном, как перед грозой. Мадлен, почувствовав неладное, вскрикнула и прикрыла лицо книгой. Но ничего не произошло. Ни грома, ни молнии, ни вспышки света.
– Я же говорила, что ты не доросла до собственной магии,– злорадно расхохоталась ведьма, отнимая книгу от лица и возвращаясь к поиску заклинания.
Страницы послушно зашелестели под ее пальцами.
Ошибаешься, Мадлен.
Что-то помешало довести заклинание до конца, но результат налицо. На твоем красивом лице, превратившемся в крысиную морду.
Глаза-бусинки злобно впились в меня.
– Чего уставилась? – пискнула Мадлен, попыталась машинально пригладить каскад блестящих волос, но коснулась гладкого, покрытого короткой редкой шерсткой виска, нащупала длинное кожистое ухо и тоненько, по-мышиному завизжала.
– Мерзавка! Что ты со мной сделала? – надрывалась ведьмочка, ощупывая вытянувшуюся физиономию и вымахавшие усы.– Ты пожалеешь! Я тебя сама превращу! В клопа, в жалкую вошь! Где-то только что было это заклинание, сейчас найду!
Страницы застонали под натиском мышиных когтей, книга выпала из рук. Ведьма надрывно визжала, глядя, как ее розовые ноготки вытягиваются, приобретая черный окрас, а белые тонкие пальцы делаются короче и стремительно покрываются шерстью. Секундой позже щетина поползла от кистей к локтям, добралась до плеч, скатилась к декольте.
Большая, с человеческий рост, серая крыса в нарядном женском платье вертелась на месте, выкрикивая проклятия вперемешку с заклинаниями, но процесс был уже необратим. В мгновение выросший хвост взметнулся вверх, всколыхнув ворох юбок и обнажив покрывающиеся темной шерсткой белоснежные девичьи коленки. Когда юбки опали, трансформация была завершена. Башмачки с хрустом отлетели в стороны, из-под кромки платья выглянули серые когтистые лапы.
Я с отвращением смотрела на существо, стоящее передо мной. Душа Мадлен не была ни злой, ни черной. Она была по-настоящему омерзительной. И даже в таком облике продолжала бушевать и бесноваться.
Разъяренной фурией крыса бросилась ко мне, обнажив два ряда острых зубов. Какой бесславный конец – быть съеденной ведьмой-оборотнем.
Ты права, Мадлен. Я никудышная волшебница. У меня в голове нет ни единого заклинания, чтобы защитить себя.
Не в силах смотреть на злобный оскал приближающегося монстра, я зажмурила глаза. Шелк напоенного ароматами лаванды платья хлестнул меня по груди, и складки мягко сползли по моему телу, упав к ногам невесомым облачком.
Ресницы удивленно взметнулись вверх. В груде шелка беспомощно барахталась безобидная серая крыска – худющая, напуганная, жалкая, как мышонок, попавший в ловушку.
Так может, это не она, а я – монстр? Я присела на корточки, рассматривая несчастное существо. Чтобы разрешить мои сомнения, крыса ожесточенно впилась в протянутую к ней руку, повиснув на большом пальце. И мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сбросить бедолагу, смертельной хваткой вцепившуюся в кожу.
Полукруг красных капелек – вот и все, на что осталась способна та, что шутя играла с людскими судьбами, кроя их души на свой лад.
– Надеюсь, не подхвачу бешенство? – поинтересовалась я.
Крыска обиженно взмахнула тонюсеньким хвостом и, спотыкаясь на каждом шагу, едва владея четырьмя лапами, покатилась по паркету с изяществом, которому позавидовала бы и цирковая корова. С трудом доковыляв до дверей, прежде чем шмыгнуть в щель, обернулась – нет ли погони. Но у меня не было никакого желания возобновлять наше знакомство.
Когда крысиный хвост исчез в проеме, в коридоре раздался вой чудовища и страшный грохот. Марис, как всегда подслушивающий у двери, не признав невесту в ее истинном обличье, попросту раздавил крысу тяжелой лапой. И, прежде чем предстать передо мной по стойке смирно, кончиком ноги отбросил мохнатый трупик в дальний угол, взметнув облачко пыли.
Так, от красавицы мы избавились. Осталось пристроить чудовище.
Лишенное всяких чувств и переживаний, беспомощное, как ребенок, чудище, некогда бывшее великим магом и благородным человеком, было неопасно. Оно сконфуженно стояло передо мной, переминаясь с лапы на лапу и заискивающе заглядывало в глаза.
В тот же момент двор наполнил гомон голосов. Воины словно отмерли и вернулись к жизни. Чары, наложенные Мадлен, спали, и зомби вновь стали людьми. Откуда-то показались две испуганные служанки и бросились ко мне в ноги.
– Где пленники? – спросила у них я.
Служанки потащили меня к винтовой лестнице, уводящей куда-то вверх.
В башне, поняла я из их болтовни. Мадлен держала их поодиночке – в крошечных клетушках с глухой дверью. За первой дверью томился Анджело, который при виде меня испытал богатую гамму чувств – от ликования до ужаса.
