Альвийский лес (СИ) - Пасценди Доминик Григорьевич (книги онлайн полностью .TXT) 📗
Он отработанным движением вернул клинок в ножны и вдруг успокоился (вспомнив, как сам он только что сделал стыдную ошибку с громотрубой). Женщины меж тем смотрели на него с ужасом, как бы не большим, чем когда он обещал их убить.
— Так как вас зовут, наконец?
Они переглянулись и неохотно представились:
— Оллэаэ. — Та, что на большем сроке.
— Уаларэ. — Вторая.
Уаиллар посмотрел на них внимательно и долго.
— Кто-то из вас уже рожал?
Обе сделали отрицательный жест.
— Кто-то из вас помогал при родах?
Уаларэ, также жестом, подтвердила.
— Моя жена тоже будет рожать в первый раз. Если вы ей поможете, я этого не забуду. И я клянусь Великим Древом, что тогда вы и ваши дети останутся в живых, что бы ни случилось.
Они опять переглянулись. На этот раз обмен взглядами был долгим.
И Уаларэ сказала:
— Мы поможем.
А потом спросила:
— А куда ты нас ведёшь?
Полночи ушло у Уаиллара, чтобы рассказать женщинам, куда он их ведёт, и — главное — убедить, что там нет ничего страшного и рокового.
Когда они поняли это, ему пришлось потратить ещё больше времени на описание жизни среди многокожих, её достоинств и недостатков. Половину того и другого он выдумал, поскольку реального знания женского быта в аиллоу многокожих было у него немного. Аолли была плохим примером: ей просто нечем было заняться в чуждом месте, где не было ни одной женщины, чтобы поговорить, и не было никакого дела, чтобы отвлечься от скуки.
Женщины не поверили сперва, когда Уаиллар описал им вкус корнеплодов, прошедших обработку горячей водой и посоленных. Они испугались до полусмерти, увидев, как он поджигает искрами от колесца чёрно-серый порошок для громотрубы, оставшийся сухим в промасленном кожаном мешочке, из которого Уаиллар должен был брать его для того, чтобы перезарядить громотрубу. От порошка загорелась сухая кора, от сухой коры — сухие сучки, от сухих сучков разгорелся костёр. Уаиллар насадил на ветку и опалил плод лаоллэ, случившийся в корзинке Оллэаэ — он сложил в эту корзинку всё, что нашёл в корзинках у обеих, и добавил то, что было съестного у воинов. Женщины с опаской взяли куски нарубленного корнеплода, обнюхали, лизнули, взвизгнули, обжегшись, по подсказке Уаиллара подули, подождали, лизнули снова, на кивок Уаиллара — откусили по ма-аленькому кусочку, пожевали, переглянулись и быстро съели оставшееся.
А съев, забросали воина вопросами, которые сводились к тому, опасно ли жить среди многокожих (да нет, вовсе не опасно), есть ли там ещё необычная еда (да есть, конечно, и много), и вообще, как там всё устроено.
На последний вопрос — или кучу вопросов, если уж честно — Уаиллар отвечал едва ли не до рассвета. И это было самое сложное, что досталось ему в нынешнем походе: сам он знал про общество многокожих не шибко много, лишь то, что успел увидеть и понять, проведя рядом с ними около одной луны.
Многому они просто не поверили — или не поняли. Как может быть ааи высотой больше, чем нужно, чтобы аиллуо мог выпрямиться во весь рост? Как могут стены ааи быть не сплетёнными из побегов? Как в аиллоу могут жить больше круглоухих, чем есть в самом большом клане? Как может быть, что не все мужчины — воины? Неужели все круглоухие носят вторую кожу? Как, и не только вторую? И больше? И скорлупу на груди из — как ты сказал? Стали?
Неужели в аиллоу многокожих не растут нужные растения? Как то есть — их вообще нет? А где же они берут (дальше следовал длинный перечень)?
Что значит — меняют на кружочки из прошедшей огонь земли?
Да я и сам не понимаю, чуть было не ответил Уаиллар. Но вместо этого ответил:
— Сами увидите. Не так уж долго туда добираться.
И велел спать, потому что наутро им было надо снова идти, и довольно быстро.
Сам он и вправду заснул — под тихое шушуканье и журчание ключа.
За следующий день они без приключений прошли по лесу довольно заметную часть дороги. Уаиллар вёл женщин в обход озера; одного раза ему хватило. На дневной стоянке он подсыпал пороха на полку и попытался выстрелить — в воздух, естественно. Колесцо прокрутилось, исправно брызнув искрами, порох на полке пшикнул и выпустил облачко вонючего дыма, однако выстрела не произошло. Видимо, отсыревший порох в каморе не высох ещё.
Разочарованный воин засунул громотрубу обратно в кобуру — и повёл женщин дальше, не ответив на их любопытные расспросы, что и зачем он делает с этой штуковиной.
К вечеру они нашли относительно удобное место для стоянки, где совсем рядом была небольшая рощица лолоу, ещё сохранившая часть плодов. Этим они и поужинали. Вода была рядом, в обильном, хотя и грязноватом, ручье.
Уаиллар убедил женщин, чтобы они уговорили кусты вокруг их стоянки переплести ветви так, чтобы сделать это место недоступным. Так что до утра они проспали спокойно, если не считать еще одну порцию расспросов и ответов. Рассказ про то, что можно передвигаться в небольшом ааи, который тянут четвероногие, поразил женщин. Уаиллар вспомнил ещё про то, как воины круглоухих ездят, сидя верхом на лошадях (и задним числом пожалел, что не попробовал, хотя ему и предлагали на пути в аиллоу многокожих: тогда он еще верил во всякую чепуху про уарро).
Женщины охали, ахали и смотрели на воина с недоверием. Потом Уаиллар заснул, так что не узнал, о чём они шепчутся, обсуждая его. Он даже не знал ещё, что обе они потеряли в его битве на поляне своих мужей. И теперь им надо было крепко думать, за каким мужчиной держаться — и выбор был, откровенно говоря, невелик.
Наутро они двинулись дальше, попутно ощипав пару деревьев лэллээллэ [53] (правду сказать, они больше собрали с земли, чем с веток). Потом им попалась рощица арраи [54], но плоды большей частью уже сгнили или высохли на ветках.
В общем и целом, становилось голодновато.
На третий день пути под самый вечер они набрели на грядки, устроенные круглоухими, которые живут возле озера. Эти круглоухие затевают огороды в самых неожиданных местах, где их не могут сразу обнаружить многокожие, собирающие долю от урожая.
На троих им хватило примерно полгрядки, что ещё раз поразило женщин: разница между урожаем обычных овощей и тех, что выращивали круглоухие, поражала.
На следующий день Уаиллар обнаружил, что ограбленные круглоухие осмелились их преследовать. Пришлось убить одного и ранить двух остальных, чтобы они отстали.
Дальше путешествие продолжалось почти без событий, если не считать еще двух ограбленных грядок. Там росли лаоллэ, которыми женщины хотели было пренебречь, и только под прямым давлением Уаиллара они собрали полную корзину корнеплодов.
Той же ночью они, урча, сожрали содержимое корзины едва ли не полностью, после того, как воин показал им, как запекать лаоллэ и как использовать соль, которая была у него завёрнута в тряпицу, закрепленную в кармашке кожаной алларэу. Наутро пришлось даже вернуться и выгрести ещё одну грядку, забив обе корзины, несмотря на возражения Уаиллара, который опасался за здоровье беременных женщин.
Был ещё эпизод, когда пришлось полдня лежать в кустах, ожидая, пока проедут и пройдут по дороге разные круглоухие. Женщины хотели, чтобы Уаиллар пробился мечом и ножами. Было непросто объяснить им, что круглоухие теперь союзники и друзья, и нападать на них без причины не следует.
Наконец, они добрались до русла реки, и дальше двигались вдоль него, что было намного легче, так как круглоухие редко спускались вниз с берегов, чтобы воспользоваться жёлто-коричневой от глины и песка водой, быстро текущей с дальних гор. Когда это случалось, Уаиллар с женщинами успевал спрятаться.
Оллэаэ, которой было до родов считаные дни, старалась не отставать. Из-за этого Уаиллар не придавал нужного значения её сроку, что закончилось очень плохо: ему и Уаларэ пришлось принимать роды в дне пути от аиллоу многокожих. Родился мальчик, крупный и здоровый. Уаиллар позавидовал его покойному отцу. Пришлось искать укрытие и три дня пережидать, пока молодая мать смогла двигаться дальше. Уаиллар развязал Оллааэ и дал ей свободу, но ребенка нёс в руках сам. После этого он внимательно приглядывал за Уаларэ, хотя той до родов было больше двух лун.
