Мой личный чародей (СИ) - Анненкова Ирина (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Здравствуй, здравствуй, — насупился Степан, но не выдержал и подмигнул. — Что-то мы вас заждались, молодые! Поди, всё ты, жених, невесте одеваться мешал?
— Что ты, Степа, совсем наоборот — даже иногда помогал, — кротко ответил Дар.
Радош даже всхлипнул от удовольствия.
— Ну, всё, новобрачные, — радостно хрюкнул он, — пора прощаться со свободой! Дар, давай уже, сажай Славку на Пилигрима.
— Эй, вы что?! — всполошилась я. — Смеетесь? Куда ж я вам в юбке на коня-то полезу?!
— Ну, вариантов, собственно, два, — Дар глубокомысленно посмотрел на мутноватое небо. — Или ты едешь на Пилигриме, или я несу тебя на руках. Выбор за тобой.
Короче, довольно скоро я очутилась на спине жеребца. Сидеть в обычном седле боком оказалось очень неудобно, но я мужественно терпела. Хотя от порога моего домика к горячему ключу вела невесть откуда взявшаяся утоптанная тропа, я сомневалась, что шелковые туфельки в тон платью — это та самая обувь, в которой хорошо гуляется по сырому снегу. Искушение же прокатиться на руках у любимого я подавила на корню как неподобающее. Степка, задрав пушистый хвост, весело поскакал вперед, крикнув, что пойдет всех предупредить, чтобы не расходились; посмеивающийся Радош вел недоумевающего (что-то я вас, люди, никак не пойму, что это вы такое задумали?) Пилигрима. Дар, видимо, решив буквально исполнить своё обещание и не спускать с меня глаз, замыкал нашу процессию. А я всю дорогу к горячему ключу удивленно вглядывалась вперед, туда, где нас должен был дожидаться Зоран, и где сейчас переливался яркими, необычными для зимнего леса красками широкий купол.
Когда до искомого ракитника оставалось шагов с сотню, не больше, я наконец-то сообразила, что же это за чудо такое, и негромко ахнула. Посреди заснеженного зимнего леса расположился маленький, созданный лично для нас кусочек лета!
По просьбе Дара Зоран заставил снег растаять, воздух — потеплеть, траву — зазеленеть, бабочек — запорхать, а кусты — покрыться цветами. Всё это великолепие он накрыл радужной прозрачной полусферой, солнечные переливы которой я заметила уже издалека. Я с уважением посмотрела на хмурого чародея — это была магия высшего уровня, о которой я пока могла только читать и мечтать. Ведь Зоран не просто создал иллюзию, пусть и очень качественную; с помощью сложных чар он во много раз ускорил течение времени и, соответственно, все природные процессы, так что лето было самым настоящим. Я знала, что, после завершения обряда, повинуясь приказу мага, время опять рванется вперед, трава и кустарники вновь пожухнут, пожелтеют, и лес спокойно уснет — теперь уже до настоящей весны. Правда, став на год старше…
Кроме обычных лесных растений наш кусочек лета украсили пышные кусты эльфийских роз в цвету. Но это уже, судя по всему, дело рук Эрвиэля — вон какой стоит довольный, розу поглаживает, а та даже и не думает всадить в него шип-другой. Как же, как же, колючка эльфа не обидит, растения и эльфы — братья навек! Перворожденные не умели ускорять или замедлять ход времени и не могли наколдовать себе лето, но вот перенести растение в теплый уголок и заставить его расцвести — легко! Элегантный, по-парадному растрепанный Правитель улыбался, словно добрый дядюшка, отдающий замуж любимую племянницу.
Нас, чувствуется, и впрямь заждались. Насупленный князь Гордята нетерпеливо прохаживался вдоль берега ручья. Ратники, явившиеся в полном составе, держали строй и ели начальство глазами. Зоран мрачно (но это, скорее, как дань привычке) поглядывал по сторонам. Шагах в десяти от людей стояла довольно приличная кучка эльфов — даже выпуская из своих ухоженных ручек такой ценный объект, как хорошо подрощенная чародейка, они безмятежно улыбались. Помимо Правителя Эрвиэля (серый Артас недоверчиво принюхивался к летним запахам, и даже разок-другой царапнул когтистой лапой траву), на обряд пришли Диннориэль и Амриэль Аранта (без Ала), мой наставник целитель Дивиэль в компании юного Гладриена, с дюжину мастеров, два советника, соседи из ближайших домиков, несколько эльфов помоложе, стайка детворы и — чуть поодаль — лучащаяся от счастья Авлена. На руках подозрительно сияющей девушки восседал Степка. Я усмехнулась — эта парочка давно подружилась на почве любви к злословию. Вот и сейчас кот и красавица откровенно шушукались, насмешливо посматривая по сторонам. Эльфы под их взглядами слегка поёживались…
Между тем, Дар снял меня со спины Пилигрима. Ставшая лишней теплая накидка соскользнула с моих плеч и упала на траву.
Эльфы одобрительно загудели. Один из гостей, мастер портной, скромно опустил длинные ресницы, наслаждаясь эффектом — ведь это именно он сотворил моё волшебное платье. Князь Гордята изумленно вытаращился, заморгал, а затем… широко улыбнулся. Только теперь я вспомнила, что его собственная супруга, княгиня Северина, урожденная моранийка, иногда позволяла себе надевать довольно откровенные наряды, бывшие в моде у нее на родине. Тем самым она убивала сразу двух зайцев: и муж не расслабляется, и свекровь шипит от злости. Так что, мой будущий деверь, неизменно одобрявший любые выходки жены, сумел оценить подвенечное платье по достоинству. А вот ратники дружно покраснели, забыли о своем воеводе и дружно уставились на мои голые плечи. В общем, тоже оценили…
Ритуал магического венчания в корне отличается от привычных свадебных обрядов. Чародеи никогда не создают семьи из соображений расчета, корысти, удобства или потому что время пришло, все соседки-ровесницы уже по второму-третьему младенцу нянчат, а я что, хуже? Каждый маг или ведунья — люди вполне самодостаточные и не обремененные предрассудками, и уж если они решают соединиться узами, нерасторжимыми даже после их смерти, то лишь тогда, когда действительно не могут друг без друга дышать.
Поэтому в магическом обряде нет места ни традиционным плакальщицам, ни проводам невесты на тот свет, ни показной холодности молодых друг к другу. Эти старинные обычаи накладывают свой унылый отпечаток даже на венчание в храме Молодого Бога, ритуал красивый и возвышенный. А уж что тогда говорить о свадьбах последователей старых богов?
Вступающие в магический брачный круг чародеи не стараются скрывать свои чувства. Могучие стихии, к которым они взывают, требуют абсолютной искренности.
Никогда прежде мне не доводилось присутствовать на подобном обряде (недоразумение в Дыре не в счет), мой собственный стал первым и поразил моё любопытство в самую серединку своею простотой, яркостью и значительностью.
Сосредоточенный словно храмовый служка Зоран молча соединил наши левые руки, украшенные обручальными кольцами, и подвел нас к покрытому редкими цветочками ракитнику, заключенному в магический круг. На этот раз никто не поливал землю кровью — заветная черта была проведена заостренным костяным жезлом, сплошь покрытым рунами, недвусмысленно указывающими на то, что в этом кусочке кости магии побольше, нежели в сказочной волшебной палочке.
Зоран шевельнул пальцами, и рядом с весело журчащим ручьем прямо над кончиками травинок в воздухе заплясал зеленоватый огонь. Пламя вспыхнуло, взметнувшись выше наших голов — и, опав, замерцало послушным воле чародея костерком. Кивнув, маг повел нас вокруг ракитника, начиная выплетать неведомые мне чары.
Повинуясь древней формуле, костер выбросил сноп искр, которые, покружившись, впитались в окружающую нас магическую черту. Плеснул ручей — и хоровод крошечных капелек последовал за искрами. Теплый душистый ветерок, рассыпавшись на сотню крошечных вихрей, завертелся вокруг нас — и тоже слился с окружностью. Земля под нашими ногами томно вздохнула.
Четыре стихии собрались для того, чтобы связать нас друг с другом. Зоран, всё быстрее произнося слова сложного заклинания, будто подталкивал их вперед. Я ощутила, как вокруг нас начинает собираться могучая сила.
Вдруг чародей замолчал и быстро шагнул за магическую линию. И в тот же самый момент куст ракитника окутался золотистой дымкой, точно так же, как вчера — наши кольца. Растение словно вспыхнуло — так буйно оно расцвело в один миг, а его ветви согнулись под внезапной тяжестью листвы. Дымка тем временем начала густеть, постепенно заполняя собою всё пространство внутри круга. Вот она уже коснулась наших сплетенных рук — и узкие золотистые полосочки на наших пальцах мгновенно покрылись узором: гирлянды крошечных листьев пробежали по металлу и даже слегка выплеснулись на кожу. На меня повеяло незнакомой магией, могучей, строгой и бесконечно мудрой. Она согревала и обжигала, ласкала и причиняла боль; манила к себе, завораживала и одновременно внушала трепет. Повинуясь внутреннему голосу, я потянулась к ней. Меня охватило непреодолимое желание слиться с этой благодатной силой.
