Там, где холод и ветер (СИ) - Северная Ирина (книги онлайн полностью .txt) 📗

— Заедем ко мне, — Кейран повернулся, внимательно всматриваясь в мое лицо, и добавил, — если захочешь — останемся на ночь. Если нет, уедем к тебе.

Я только кивнула, уже зная, что остаться мне не захочется, но посмотреть где и как живет Кейран, было любопытно. Я помнила это здание когда-то бывшее складом. Его отремонтировали и перестроили под жилое лет пятнадцать назад. Чуть позже вокруг стали возводиться другие безликие четырехэтажные строения из красного кирпича, создавая новый обособленный, не вписывающийся в общий облик города, район.

Кейран жил в лофте — просторном, красиво отделанном.

Кирпичные стены, темные полированные полы, лестница, ведущая в приватную зону, с перилами в виде стальных канатов. Мебель — кожа, металл, стекло и натуральное дерево. Все выглядело по-мужски сдержанно, изысканно и дорого. Вместо потолка высоко над головой — крыша и переплетение металлических конструкций, воздуховодов и прочей индустриально-технологичной ерунды, на удивление удачно сочетавшейся с интерьером.

И лишь над открытой спальной зоной возведена инсталляция из деревянных балок, создающая видимость потолка. С первого уровня помещения была немного видна большая кровать, застеленная серым покрывалом.

Я сразу же вспомнила мой диван и то, насколько прекрасно лежать на нем, ощущая тесное соприкосновение наших с Кейраном тел.

В огромном пространстве лофта отсутствовал запах. Ничего специфического, как пахло бы в любом жилом помещении. Не было вообще ничего. Никаких нюансов. Словно здесь никто не жил.

Я прошлась, осмотрелась и остановилась возле одного из выходящих на набережную огромных окон, из которых видна ночная гавань, огни домов, ярко освещенный мост, пересекавший самую узкую часть залива и соединявший новую и старую части города. Очень красиво и в тоже время, когда смотришь на эту красоту отсюда, все кажется таким далеким, отчужденным.

Кейран подошел сзади, обнял, прижимаясь к моей спине.

— Поехали домой, — просто сказал он.

Не «к тебе», а «домой».

Я только кивнула.

***

Соприкасаясь, пусть даже мимолетно, с жизнями других людей, мы не задумываемся, каким сложным орнаментом становится путь нашего существования. Как символ Древа жизни, ветви которого свиты с корнями, мы также можем переплетаться, «прорастать» друг в друга, образуя нечто целое, неделимое.

Происходит это по-разному, порой совсем незаметно, и начинается с каких-то мелочей.

***

Через окно кухни, выходящее на передний двор, за невысоким забором из природного камня видна блестящая в утренних лучах солнца крыша черной Тойоты «camry». С легкой руки Кейрана эта машина временно стала моей.

…Когда мы покинули лофт, было уже за полночь. Взяв меня за руку, Кейран, направился не к дороге, где можно было поймать такси, а свернул за дом.

Я шагала, не задавая вопросов, пока мы не пришли на расположенную неподалеку охраняемую парковку. Подняв шлагбаум при помощи магнитной карточки, Кейран повел меня между рядов автомобилей и остановился возле черной «тойоты».

— Хейз, ты машину водить умеешь? — спросил он.

— Ну… Да.

— И права в порядке?

— В порядке, только не рулила давно.

— Это ничего, все вспомнишь и привыкнешь, — он открыл дверцу «тойоты» со стороны водителя и мягко, но настойчиво затолкал меня на сиденье. — Поехали, — распорядился Кейран, усаживаясь рядом.

— Не поняла… Как это поехали? Я?! Прямо… вот так?!

— А что смущает? — его спокойный голос не дал разгореться огню моего удивления и негодования. — Машина моя, мы ее не угоняем. Я езжу на другой, а эта стоит без движения. Продавать я ее не собираюсь, ездить на ней тоже. Хочу пристроить «тойоту» в хорошие руки. Пользуйся, формальности быстро уладим. Тебе, с твоими планами нужно быть мобильной, а мне головной болью меньше.

Я принялась решительно и горячо возражать и отнекиваться, прокрутив мысленно и высказав вслух вереницу аргументов против того, что мои руки настолько «хороши», чтобы доверять им столь ценный предмет, как отличный автомобиль. Но сила убеждения и непреклонность Кейрана оказались равны неприступности гор. И я сдалась, пообещав себе и ему быть очень осторожной с машиной.

Я отдувалась и пыхтела, вцепившись в руль, и не решаясь тронуться с места.

— Поверь, не за машину я буду переживать, вспоминая, как ты обмираешь и трясешься, сидя за рулем, — сказала Кейран, наблюдая за моими «муками».

— Сомневаюсь, что перестану трястись. Очень уж обязывает… — пробормотала я. — Да и обойдусь я… — и попыталась открыть дверцу и выскользнуть наружу.

— Нет уж, милая, никаких «обойдусь». Давай-ка, поехали, — невозмутимо скомандовал Кейран, пресекая мою попытку улизнуть. — Начинай осваиваться. Сейчас и время подходящее, пока дороги пустые.

Рулила я неуверенно и осторожно, чуть ли не крадучись выбираясь на пригородное шоссе по ночным улицам города. Кейран изредка тихо и спокойно давал мне подсказки, и к концу поездки уверенности у меня прибавилось, а сомнений стало заметно меньше.

Я припарковала «тойоту» прямо за оставленным возле забора моего участка «лексусом» Кейрана.

— Жаль, что у дома не предусмотрено место под гараж, — заметила я, выходя из машины.

— Когда-то давно была стоянка под крышей, — отозвался Кейран. — Вон с той стороны, где сейчас буйствует ежевика. У деда была раритетный грузовичок, он с ним часами возился. Помню, что они с бабушкой часто спорили по этому поводу. Потом бабушки не стало, дед сильно сдал, избавился от машины. Стоянку уничтожил и огородил участок сплошным забором, заделав въезд. А кусок освободившейся земли со временем зарос.

— Почему твой дедушка так сделал? — спросила я.

Кейран пожал плечами.

— Не знаю, — помолчал, глядя в темноту и крепко прижимая меня к себе. — Может, хотел что-то изменить или от чего-то избавиться после смерти жены.

— Они были очень близки, твои бабушка и дед? Любили друг друга?

— У них все было сложно. С какого-то момента, — сдержанно отозвался Кейран. И я ничего больше спрашивать не стала.

…Утром Кейран принял душ, натянул чистый джемпер, который прихватил вчера с собой из своей квартиры, позавтракал и, расцеловав меня тысячекратно, уехал на работу.

На кресле в гостиной осталась лежать его рубашка, в которой он был вчера. Темно синий шелк сохранил тонкий, волнующий и уже такой знакомый и родной аромат.

***

Кейран узнал липкое холодное прикосновение наползающего страха. Ощущение, с детства знакомое настолько, что он давно уже перестал обращать на него внимание, воспринимая всего лишь, как досадную помеху. Просто автоматически включал режим существования до тех пор, пока не разберется в природе происходящего или пока не пропадет острота и перестанет давить и сковывать.

Но сейчас страх ему совсем не понравился.

Он явно был не из тех, который он смог бы проигнорировать, ужиться с ним или побороть. У страха появились реальные очертания — «лицо», глядя в которое чувствуешь настоящую угрозу, а не воображаемую опасность, порожденную детскими иллюзиями.

Кейран боялся потерять Хейз.

Утром он уходил от нее, чувствуя себя так, словно всегда жил, как живет сейчас — доверяя своим чувствам. И никогда не было в его жизни темноты и запертых дверей. Не было нависающего потолка и давящих стен. Не было криков, от которых сжималось сердце и хотелось бежать, куда глаза глядят, зажав уши руками.

Старый дом исцелился, похоронив свое прошлое безвозвратно, принял его снова и позволил наконец почувствовать себя здесь счастливым и спокойным.

Он спал на узком диване в необустроенной комнате, обнимая любимую женщину и слушая ее тихое дыхание. Ел вкусные домашние завтраки, приготовленные ее руками. Уходил, зная, что вечером обязательно вернется сюда, к ней. Потому что хочет этого и верит — она ждет его.

Он готов был бросить якорь в этой тишине и поверить, что такое возможно.

…Арендованные для натурных съемок трейлеры расположили в тени деревьев. В перерыве народ как всегда разбрелся кто куда. Морин уединилась, скрывшись ото всех.