Голос дороги - Крушина Светлана Викторовна (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Мой багаж с нарядами остался в городе, извини, — усмехнулся Грэм. — Мне срочно обратиться к портному?..
— Ты мог бы выбрать что-нибудь из одежды папы, — смутилась Гата. — Мама ничего не выбрасывала, все хранит. Вы с ним приблизительно одинаковой комплекции, тебе должно прийтись впору…
Грэм представил, как будет рыться в вещах отца, выбирая подходящую одежду, и покачал головой. Все равно, что ворошить воспоминания. К тому же, это казалось ему чем-то даже неприличным, словно осквернение памяти. Нет, это не по нему.
Они еще не успели поесть, когда в комнате появилась Элис и сообщила, что комнаты для гостей готовы. Гата поблагодарила и, как гостеприимная хозяйка, предложила всем разойтись по комнатам, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок. Илис с охотой приняла приглашение, — к великому огорчению Катрины, — и сказала, что хочет выглядеть к вечеру как человек, а не как чучело. Грэм в ответ на предложение Гаты только головой покачал. Он не устал и хотел побыть немного наедине с сестрой. Роджер вроде бы тоже не собирался уходить, но, встретившись взглядом с Грэмом, переменил решение. Иногда он бывал очень тактичным. Катрину увела Элис, и Грэм и Гата остались вдвоем. Довольно долго они сидели в молчании, не зная, о чем говорить. Странно, подумал Грэм, мы были друзьями, мы не виделись столько лет, и не знаем, с чего начать. И дело даже не в том, что не о чем говорить — много чего произошло, но ничего из этого сестре не поведаешь.
Заговорила первой Гата.
— Ну что, Грэм, теперь расскажешь, кто ты есть? Почему вдруг тебе понадобилось тихое место, почему вспомнил о нас, хотя шесть лет тебе не было до нас дела? Не бойся, если это какая-то тайна, я никому не скажу.
— Уверена, что хочешь знать? — спросил Грэм, не глядя на нее.
— Да, уверена.
Расскажу, решил Грэм. Если она, узнав, плюнет мне в лицо — что ж… по заслугам.
Он встал и обошел сзади кресло сестры, мимолетно проведя рукой по ее волосам. Вернулся на место и без улыбки взглянул на Гату. Она непонимающе смотрела на него.
— Ну? Так что же? — спросила она.
Грэм показал ей сжатый кулак, потом медленно разжал руку. В ладони лежала изящная золотая сережка с маленькими бриллиантами.
— Что это? — непонимающе спросила Гата, потом тихо ахнула и схватилась за мочку уха. Глаза ее стали огромными и наполнились изумлением и ужасом. — Как она у тебя оказалась? Они же на замок застегиваются…
Грэм промолчал. Гата пристально на него смотрела и вдруг побледнела.
— Ты — вор?!
С минуту Грэм почти не сомневался, что сейчас Гата встанет и уйдет, презрительно на него взглянув. Но она не двигалась, лишь переводя взгляд с серьги, которую все еще сжимала в руке, на его лицо.
— Вор, — повторила она каким-то безжизненным голосом. — Мой брат — вор. Безымянный! Не верю. Я не верю, Грэм.
Грэм пожал плечами.
— Думаешь, сережка сама упала мне в руку?.. Впрочем, что я буду доказывать? Даже лучше, если ты не поверишь.
— Грэм, но почему? Почему — вор?..
— Видишь ли, мои дурные наклонности…
— Я серьезно спрашиваю! — вспыхнула Гата. — А скажи, когда папа впервые разыскал тебя, ты уже…
— Он все обо мне знал. Он говорил, что прошлое не имеет значение. Но он… ошибался. Прошлое всегда дает о себе знать…
— Когда ты сбежал, то снова принялся за старое? Да?
— Хуже, Гата, гораздо хуже. Когда князь разыскал меня… или, точнее говоря, наткнулся на меня, я… Нет, Безымянный, не могу.
— Продолжай! Сказал «а», так говори уж и «б»!
Грэм покачал головой.
— Грэм! — сердито крикнула Гата, притопнув ногой. — Безымянный на твою голову, упрямец! Ты что же, думаешь, я велю тебе убираться вон, если все узнаю?!
— Именно этого я и опасаюсь.
— Негодяй! Что же ты такого натворил? А? Тебя ищут? Ты скрываешься?
— Да.
— Ну, я так и знала! О боги! Ты заставляешь меня предполагать самое худшее. Ты что же, убил кого-нибудь?
Ответить правду Грэм не мог, хоть режь его. Но и соврать не мог тоже. Поэтому он промолчал, а Гата поняла его молчание по-своему.
— Я начинаю тебя бояться… — прошептала она.
— Извини, — отвернулся Грэм. — Я предупреждал.
— Если бы только знал папа, что бы он сказал!
Грэм помедлил, потом, с трудом выдавливая из себя слова, произнес:
— Если бы он знал, он сказал бы: "Оставь этих людей, Грэм. Пойдем со мной".
— Откуда… ты знаешь?
— Знаю, потому что он именно так сказал.
Гата, напрягшись, подалась вперед.
— Он сказал "пойдем со мной"? А ты?
— А я — не пошел.
— Какая милая семейная беседа, — раздался вдруг за их спинами тихий, холодный голос, ощутимо сочащийся ядом.
Грэм хорошо помнил этот голос, — сколько раз он слышал его именно с такими интонациями! Встав, он медленно обернулся. Гата, бледная и встревоженная, словно ее застали за чем-то запретным или неприличным, поднялась вслед за ним. Позади их кресел стояла Нинель, сложив руки на животе и глядя перед собой своими непроницаемыми голубыми глазами. Она была очень красива, но, как и раньше, всю красоту напрочь убивало высокомерие, словно навечно приклеившееся к ее лицу. Ее роскошные волосы, вызывавшие, как помнил Грэм, тайную зависть младшей сестры, были стянуты в узел на затылке. Никакой иной прически Нинель никогда не носила. На ней было синее платье (она знала, что синий цвет выгодно подчеркивает голубизну ее глаз), отделанное кружевами, довольно открытое, на шее — сапфировое колье. Грэм хорошо его помнил, поскольку неоднократно видел это украшение на княгине. Стоило оно, по его теперешним прикидкам, целое состояние.
— Здравствуй, Нин, — сказал Грэм, слегка поклонившись.
Нинель посмотрела на него, как на пустое место, так, что он аж скрипнул зубами от досады и унижения, и сразу же повернулась к Гате.
— Нехорошо с твоей стороны, сестричка, скрывать, что к нам приехали такие необычные гости, — сказала она ровно и холодно.
— Я от тебя не скрывала, — огрызнулась Гата.
— Не скрывала? Однако ты не очень спешила меня порадовать.
— Ты бы все равно узнала, только позже. А мне хотелось поговорить с Грэмом.
На лице Нинели появилась неприятная, леденящая улыбка.
— Ах, вот как… Ты не подумала о том, что мне тоже может захотеться поговорить с Грэмом?
— Тебе? — фыркнула Гата. — О чем? Да ты с ним никогда двух слов не сказала!
— О чем — тебя не касается. Впрочем, я не настаиваю, чтобы ты покинула комнату. Можешь остаться.
С этими словами Нинель не спеша опустилась в кресло перед камином.
— Иди сюда, Грэм, — позвала она. — Сядь рядом. Поговорим.
Без возражений Грэм сел в соседнее кресло. Гата состроила гримасу и пробормотала: "Вот змеюка". Грэм пытался хранить спокойное выражение лица, не зная, правда, удается ли ему это или нет. Внутри у него творилось Безымянный знает что, целая буря поднялась. Но спорить и скандалить он не хотел. Пока. К тому же, ему было интересно, что же все-таки хочет сказать Нинель.
Гата бросила на сестру убийственный взгляд и уселась в свободное кресло, перекинув ноги через подлокотник. Возможно, таким образом она хотела уязвить Нинель, не терпевшую никаких вольностей. Раньше Нинель ни за что не снесла бы, если бы в ее присутствии Гата так вела себя, но сейчас она почему-то смолчала.
— Так я слушаю тебя, Нин, — сказал Грэм. Не хотелось говорить первым, но молчание затягивалось. И ему не нравилось, что Нинель пристально его изучает. Ее взгляд было не так-то просто выдержать.
— Грэм, — сказала Нинель. — Грэм, я хочу спросить тебя вот о чем. Князь, наш отец, мертв. Полагаю, ты это знаешь. Так зачем ты явился?
Грэм вспыхнул и стиснул подлокотники кресла. Да, старшая сестра умела одной интонацией показать человеку, какого она о нем мнения.
— Я обязан отчитываться перед тобой?
— Видишь ли, я считала, что если ты вернешься ради кого-то, то только ради отца. Но он давно мертв. Или ты не знал?
— Знал.
Нинель надменно кивнула.
