Простые вещи - Сотер Таис (библиотека электронных книг .txt) 📗

Зато потом, когда Мартин отвозил меня домой, его неожиданно повело на нравоучения: по его мнению, я совершенно неприлично хихикала при разговоре с роанцем, и он от меня «этого не ожидал».

Вот тут я не выдержала.

— Господин Шефнер, вы что, набиваетесь ко мне в опекуны? — негодующе спросила, жалея, что нельзя выскочить из автомобиля на полном ходу. — Для нотаций у меня есть дядя!

— Простите, я за вас волнуюсь.

Сожаления в голосе менталиста слышно не было.

— С чего бы?

— Мне кажется, ваш учитель, София, не слишком хорошо на вас влияет.

— Зато мне с ним не скучно, — ядовито сказала я.

Шефнер искоса на меня посмотрел, но промолчал.

И это тоже было нехарактерно для него. Я отвернулась, глядя в окошко, злясь больше на себя.

— Мне сложно понять, каким вы хотите видеть меня, — сказал Шефнер, когда мы уже почти подъехали к моему дому.

— Самим собой?

— А каков я, по вашему мнению? Никто не знает другого по-настоящему, — возразил маг. — Впрочем, как и самого себя. До недавнего времени, к примеру, я не знал, насколько меня раздражают роанцы.

— И чем вам Котовский не угодил? — проворчала.

— Тем, что он угодил вам.

Я развернулась, во все глаза уставившись на менталиста. Такого признания точно не ожидала.

— Значит, это ре…

— Давайте поговорим о чем-то другом, — перебил меня Шефнер. — Как проходит ваша стажировка?

— Все ловят того маньяка, и до меня никому нет дела.

Менталист нахмурился:

— Надеюсь, Рихтер достаточно разумен, чтобы держать вас подальше от грязной истории. Не нравится мне столь внезапный побег из тюрьмы этого безумца.

— Мастер тоже считает, что целителю кто-то помогал.

Франк. Вот как его звали. В нашем отделе на стене висела фотография исчезнувшего мага. Светловолосый, худощавый, где-то под сорок. Выражение лица пустое и замкнутое, взгляд куда-то в сторону. Он выглядел изможденным и больным, но совсем не казался безумным. Сложно было представить, что он в течение нескольких месяцев убил две дюжины женщин.

Он был загадкой для следователей. Хотя преступник находился под стражей довольно долго, о целителе не смогли узнать ничего, кроме имени. Ни кто он такой, ни откуда. Даже менталисты не могли помочь. Фрау Уинке едва не довела себя до нервного срыва, пытаясь выудить из арестованного хоть что-то, но так и не смогла пробиться через чужое безумие.

— Так мастер прав? — спросила я, хотя Шефнер не хотел поддерживать разговор. — Побег был кем-то организован?

— Возможно, — неохотно ответил маг. — Так как маньяки не совсем профиль моей службы, я не предлагал свою помощь как менталиста, но теперь этот Франк стал и моей проблемой. Маловероятно, что целитель самостоятельно смог справиться с охранными чарами, значит, безумцу помогали. Но хватит разговоров об убийце. Расскажите лучше о том проекте, что вы делаете для Котовского ко дню рождения императора.

Я фыркнула.

— В очередной раз переводите разговор. Но я не могу ничего рассказать, иначе сюрприза не получится.

— Я глава СБ, и в любом случае все подарки императору будут проверяться моими людьми.

Высокомерно улыбнувшись, я пожала плечами.

— Они ничего не поймут. Но не волнуйтесь, артефакт безопасен.

Моя новая задумка еще нуждалась в доработке, но уже сейчас я могла сказать, что у меня получился шедевр. Так, по крайней мере, думала, пока мне в руки не попала неизвестная мне ранее работа настоящего мастера — моего деда, принадлежащая теперь Гайне.

О военном министре Грейдора в последние месяцы я даже не вспоминала. Судя по всему, он окончательно потерял ко мне интерес. Поэтому когда на следующий день после встречи с Шефнером министр попросил принять его, была весьма удивлена. Но не нашла причины отказать.

Гайне со дня нашей прошлой встречи будто стал хромать еще сильнее; увидев, как он тяжело опирается на трость, я вспомнила о давней его просьбе посмотреть на протез, созданный моим дедом.

— Видите ли, после того неприятного инцидента со Шварцем я считал неэтичным вас беспокоить, — пояснил Гайне, с явным облегчением усаживаясь в кресло в моем кабинете. — Но время проходит, а мои артефакторы так и не предложили мне полноценной замены протеза, созданного вашим дедом.

— Надеюсь, смогу вам помочь. Могу ли я взглянуть на артефакт?

— О, вы посмотрите его прямо здесь? Хорошо. Только отвернитесь, не хочу, чтобы такая милая фрейлейн видела мое уродство.

Когда я повернулась, взору предстало совсем не то, что ожидала. Никаких креплений или ремней, и протез выглядел… Ох, он выглядел как ровно отрезанная по колено настоящая человеческая нога, лежащая на моем столе! Материал смотрелся как обычная кожа, поэтому сам протез поражал своей реалистичностью. А как искусно были переданы все формы! Отличия, конечно, имелись: не было волос на «коже», ногти скорее едва отмечены, чем по-настоящему вылеплены. Причем на подошве стопы я заметила серебристые узоры — подобные расписывали спину Котовского. И совпадением это не было, ведь мой дед и артефактор, что работал над спиной роанца, учились у одного мастера.

Я не удержалась и коснулась поверхности артефакта, тут же отдернув руку.

— Она теплая!

— Да, псевдоплоть в точности копирует характеристики настоящей, разве что гораздо более устойчива к внешним влияниям.

Я потрогала еще раз странный артефакт. Материал был упругий и довольно плотный. Пальцы чуть покалывало от знакомых до боли чар.

— Псевдоплоть? Никогда не слышала.

— Ее когда-то придумал ваш дед, фрейлейн.

— Почему он больше нигде не использовал это изобретение? Мог бы прославиться!

— К несчастью, едва ли. Как видите, у гениальности вашего деда есть свои минусы — повторить его работу никто не может. Даже зная, из чего создается псевдоплоть и какие чары использовались. Да просто восстановить чары Вернера, когда они начали таять, мои артефакторы не смогли! — с досадой воскликнул Гайне, сжимая кулаки.

Его правая штанина была пустой ниже колена, напоминая о несовершенстве человеческого тела. А вот артефакт в моих руках был более чем совершенен.

Я считала себя гениальным артефактором, сумевшим совместить менталистику и артефакторику. Но то, что видела сейчас перед собой, было гораздо более невероятным, чем все, что я делала до этого. Артефакторика, в отличие от алхимии, не влияет на свойства предмета. Но чары, наложенные на протез, значительно изменили тот материал, из которого он был создан. Вырезан? Нет, это не дерево в основе, что-то другое. Подсказку дали сами чары.

— Это глина! Мой дед взял за основу глину и смог добиться, чтобы она выглядела как человеческая плоть! К тому же, как я понимаю, протез без лишних устройств крепится на вашу ногу, так что увидеть, что эта часть ненастоящая, довольно сложно. И… вы позволите мне произвести ряд манипуляций? Обещаю ничего не испортить.

— Конечно.

Часть своих инструментов я хранила в кабинете, поэтому никуда идти не пришлось. Мне нужен был скальпель. Попытка отрезать кусочек от артефакта подтвердила мое предположение. Материал был очень устойчив к повреждениям — лезвие увязало в псевдоплоти, а стоило мне его убрать, как повреждение мигом «заросло».

Оставив попытки отрезать или отколоть кусочек, я надела очки, подаренные Шефнером, и сконцентрировалась на чарах. Гайне взирал на меня с интересом, но вопросов не задавал, стараясь не мешать. О времени напомнили напольные часы с кукушкой, громко возвестившие о том, что я засиделась.

— Ну как, поняли что-то?

— Да, я знаю этот тип плетения.

Притом видела буквально на днях. Но узоры на спине Котовского все же несколько сложнее, так как выполняли больше функций, чем те, что были на протезе Гайне.

— И сколько вам будет нужно времени, чтобы восстановить чары?

Я улыбнулась.

— Уже сделано. Можете ставить протез на место.

— Так быстро! Я ваш вечный должник! Может, я могу что-то для вас сделать?

— Стандартная оплата за починку сложного артефакта — тридцать марок.