Ложа рыси - Куртц Кэтрин Ирен (книги регистрация онлайн TXT) 📗

Перегрин улыбнулся.

— В устах христианина это звучит почти цинично. Я считал вас религиозным.

— О, я религиозен. И в этом времени и месте, в этой жизни я избрал для служения Всевышнему внешнюю форму христианства. Оно предоставляет один из самых могущественных наборов символов для того, что должно произойти. Как это выразился Павлин из Нолы [15]? Посмотрим, смогу ли я вспомнить приличный перевод. А, вот.

«Ибо после солнцестояния, когда Христос родился во плоти, новое солнце преобразило пору холодной зимы и, удостаивая смертных целительным рассветом, повелело ночам убывать перед Его приходом вместе с наступающим днем».

— Ну, понимаете? — Он ухмыльнулся. — История Солнцестояния в христианском контексте, и прекрасно выражено. Говоря серьезно, очень важно понимать и действительно знать, что верность Свету гораздо выше сектантских разногласий. О, организованные религии, конечно, выполняют свое предназначение, зажигая маленькие психические маяки… вы увидите их, например, над церковными шпилями, если обратите взор к ним.

— Но важнее всего всеобъемлющий зонтик психической доброй воли, безотносительно к тому, какую форму люди выбирают для его поддержки, безотносительно к тому, как выглядят церемонии. Наверное, можно было бы сказать, что один из самых важных моментов в деятельности масонов и других квазиэзотерических организаций заключается в том, что они участвуют в создании общего зонтика белого света, который защищает психическое сознание мира от теней зла, заполняя щели, оставленные организованными религиями.

Перегрин на мгновение задумался над этим образом, потом кивнул.

— Тогда, может быть, Ложа Рыси пытается продырявить этот зонтик, — сказал он. — Может быть, для этого и предназначены молнии. И они убивают масонов, потому что масоны помогают сохранять зонтик в целости.

Адам удивленно посмотрел на Перегрина. Он никогда раньше не обсуждал проблему именно в этих терминах, но, вероятно, эту точку зрения стоило рассмотреть. Видит Бог, что бы ни пряталось в Кэйрнгормских горах, цель его — нечто большее, чем просто перебить масонов.

— Знаете, в этом что-то есть, — тихо сказал он. — Мне надо будет больше подумать над этим аспектом. — Он прикрыл рукой зевок. — А пока, думаю, нам надо вернуться домой и рассказать Филиппе, что произошло. Поехали, и я поставлю вам выпивку.

Но в конце концов они наелись сначала горячих сандвичей с ветчиной, приготовленных Хэмфри, пока Филиппа вытягивала из них информацию о дневных приключениях. Когда они перешли в библиотеку, и Перегрин откинулся в кресле с хрустальным бокалом, в котором плескалось на два пальца «Мак-Аллана», он уже чувствовал себя объевшимся и слегка сонным.

— Кстати говоря, вы пьете алкоголь в последний раз, пока я вам не разрешу, — сказал Адам, также откидываясь в кресле со своим бокалом. — И завтра не ешьте после полудня.

Увидев испуг на лице Перегрина, Филиппа рассмеялась и отставила свой херес.

— Боюсь, у Адама начала хромать логика, дорогой. — Она потрепала его по колену. — Мы уже неделю обсуждали эти планы — в сущности, с самой аварии Адама, — но явно никто не потрудился просветить одного из главных участников. Завтра вечером мы хотим попытаться исцелить Джиллиан… конечно, с вашей помощью. Вместе с тем, если вы не передумали, мы собираемся представить вас к официальному посвящению в наше общество. Вы уже повидали достаточно, чтобы знать, что у нас опасная профессия. Но если вы решите присоединиться к нам, мы поклянемся вам в полнейшей дружбе и поддержке, даже до смерти.

— И после нее, — тихо добавил Адам.

Разом проснувшись, Перегрин поглядел на Адама и подавил странную дрожь в душе. На губах наставника играла почти незаметная улыбка, и он явно ждал ответа.

— Я… ничего в жизни мне не хотелось больше того, что вы только что столь великодушно мне предложили, — с усилием сказал он, глядя Филиппе в глаза. — Конечно, я не передумал. Надеюсь только, что смогу доказать, что стою вашего доверия. Но какими бы способностями я ни был награжден… я охотно предлагаю их к вашим услугам.

— Чудесно, значит, это улажено… хотя это услуги не только нам, — улыбнулась Филиппа, снова взяв свой херес. — Добро пожаловать в наше сообщество, дорогой.

Она задержалась с ними еще на несколько минут, пока они обсуждали практические вопросы следующего дня, потом ушла, оставив мужчин наедине. Никто лучше Адама не понимал, что перспектива посвящения должна казаться оперившемуся соколу не только возбуждающей, но и пугающей. И потому он не удивился, когда его молодой протеже одним глотком допил виски и повернулся к нему с выражением полной решимости, граничащей с паникой.

— Адам, вы сочтете меня ужасным глупцом, — сказал он, словно делая признание, — но мне только теперь пришло в голову, что я не имею ни малейшего понятия, как готовиться к этому. Я хочу сказать, что, может, я что-то должен делать? Изучать что-то или по крайней мере о чем-то думать?

В темных глазах Адама зажегся огонек.

— Что касается приготовлений, то, по-моему, вы уже весьма успешно миновали срок ученичества. Сверх того, сам факт, что вы задаете мне этот вопрос, означает, что вы уже двигаетесь к верному расположению духа. Могу только посоветовать продолжать то, что вы уже делаете: копаться в душе и сознании с намерением пожертвовать всем, что вы есть и чем еще станете, на службу Тому, кто также есть истинный Свет.

— Но разве посвящение — не какое-то испытание? — спросил Перегрин.

— О да, вас ждет испытание, если вы это имеете в виду, — улыбнулся Адам, — но это будет проверка не столько ваших знаний, сколько силы духа. Так драгоценный металл очищается и укрепляется огнем.

— Значит, суровое испытание, вроде божьего суда, — сказал Перегрин.

— Ну, не в смысле страдания или боли, — ответил Адам, — но это будет настоящее испытание. Хотя оно не должно превысить ваши силы, если я правильно оценил ваш потенциал, — а я уверен, что не ошибся.

— Понимаю, — тихо сказал Перегрин. — А можно спросить, какую форму примет испытание?

— О, спросить вы, конечно, можете, — улыбнулся Адам, — но решать буду в общем-то не я. Мы уже говорили о вашей близости с духом, который был некогда Майклом Скоттом, а ныне связан с юной Джиллиан, и о том, что для исцеления необходимо воссоединить все аспекты ее прежних инкарнаций. Задача, предуготовленная вам, — задача, решением которой вы покажете себя, — помочь восстановить последовательность ее души.

Перегрин широко открыл глаза.

— Адам, вы знаете, что ничто не обрадовало бы меня больше, чем возможность помочь ей, — сказал он, — но я даже не притворяюсь, будто знаю как.

— Узнаете, когда придет время, — сказал Адам. — Не бойтесь довериться интуиции. Истинная инициация происходит на внутреннем уровне. Какую форму примет для вас внешний образ, я в данный момент тоже не могу предсказать, но вот что могу пообещать: вы воспримете все в символах, близких лично вам.

— И вы не будете одни. Мы с Ноэлем будем вашими провожатыми, будут присутствовать и другие наши собратья — либо телесно, либо духовно, — чтобы поддержать вас своими надеждами и стремлениями.

— Ну, это утешает, — сказал Перегрин с нервным смешком. — Но есть еще одна вещь.

— Что же?

— Я все время думаю о том дне, когда мы отправились с отцом Кристофером, чтобы очистить ту квартиру в Эдинбурге, я тогда смотрел, что вы с ним делали, и понял, что для вас обоих это был религиозный обряд. Но, должен признаться, я не понимаю этого. Я хочу сказать, что я не знаю обрядов. То, что я чувствую, даже в данный момент, кажется, требует, чтобы я выразил это каким-то формальным образом, но я… не знаю, какие жесты делать, какие слова произносить. Вы сейчас говорили о посвящении как об очищении души, и я понимаю, что это невероятно важное событие, но… ничего в моем прошлом опыте, кажется, не подсказывает, как я должен себя вести.