Предназначение (СИ) - Горобенко Людмила (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Тьери приложил палец к губам. Я прислушался: в конюшне Атер рвался из стойла. Иша, выбежав на лужайку, беспокойно рыскал вокруг дома. Я услышал приближающееся дыхание и стук множества сердец. Вокруг усадьбы собиралась большая стая оборотней.
В одно мгновение мы выскочили на улицу.
— Я не успел предупредить Тибальда и Арса, — прошептал Тьери. Они не слышат их.
— Иди. Возьмите столовое серебро, другого оружия против них у нас все равно нет.
Тьери понимающе кивнул и исчез в доме. Я повернулся к ограде, вглядываясь в заросли леса, вплотную подступившие к усадьбе. Волки были еще далеко, но стремительно приближались, охватывая поместье полукругом. Впереди них я чувствовал огромного старого вожака. Его ярость ощущалась на расстоянии сильными вибрирующими волнами. Иша, выскочив из-за дома, подбежал ко мне и встал рядом. Шерсть на его загривке приподнялась, он возбужденно колотил хвостом по земле. Учащенное дыхание и нервная дрожь, пробегавшая по его могучему телу, выдавала охотничий азарт — он не боялся! Он жаждал битвы!
Неожиданно для себя я понял, что тоже желаю этой схватки. Не страх и не тревога возбуждали меня, а нетерпение и тихая злость постепенно захватывали мое сознание. Руки непроизвольно сжались, слух обострился, улавливая малейшее движение; я вдыхал ночной воздух и, как настоящий зверь распознавал запахи. Я был готов ринуться на врага, и азарт все больше поглощал меня.
Во тьме показались красные, горящие глаза. Вожак первым появился у ограды. Его негромкое рычание прерывалось тяжелым дыханием от быстрого бега. Он хотел оценить обстановку и осматривал лужайку у дома, не выходя из леса.
Я подошел вплотную к высокой кованой решетке. Наши взгляды встретились. Ненависть полыхнула в глазах старого волка, он выпрыгнул из укрытия и вцепился в железный стержень зубами. Из пасти стекала слюна. Его взор сверкал яростью, от которой он с остервенением грыз толстый прут преграды, не в силах преодолеть ее.
Горячая волна охотничьего задора веселой и неудержимой дрожью окатила все тело. Я в одно движение перепрыгнул через ограду и оказался лицом к лицу с оборотнем. Я смотрел на него, прицениваясь и готовясь к прыжку. Он яростно рвал землю когтями, припадая к ней. Но вот мы устремились навстречу друг другу в едином рывке. Наши тела столкнулись и покатились по земле. Вражеское объятие было крепче братского. Мы слились в один разъяренный клубок и в неистовстве наносили друг другу удары. Волк рвал мое тело стальными когтями, я вцепился в его глотку и, сдавив ее со всей силой, душил могучего зверя. Через минуту мы разжали охват и вновь встали напротив друг друга. Волк оскалился, тяжело дыша. Я выхватил кинжал. Еще миг, и мы вновь схлестнемся в яростном броске.
— Джон Рабле, остановись! — раздалось рядом. — Не он убил твоего внука. Вас обманули. Де Дожье хотел вашими руками отомстить де Морелю за старую обиду! — из леса вышел де Длоа.
Оборотень тряхнул огромной головой, в его глазах появилось что-то человеческое. Он повернулся к де Длоа и злобно зарычал.
— Я знаю, знаю: это больно терять родных. Но ты должен понять — тебя используют для сведения своих счетов. Неужели ты поставишь под угрозу существование всей стаи в угоду чьей-то прихоти?! Ты мудр, Джон, подумай над этим. Де Морель силен, он уничтожит тебя и твою стаю. И если на то пошло — я сам встану на его сторону, Джон. Уходи и уводи всех, пока не поздно. А потом тебе нужно поговорить с де Дожье и выяснить, каким образом неопытный первогодок оказался на пути де Мореля?
Оборотень повернулся и посмотрел на меня глазами, налитыми от лютой ненависти кровью. Завыл грозно и протяжно, в ответ из леса донеслось несколько десятков голосов. Они были уже очень близко.
— Уходи, Джон Рабле! — твердо и спокойно сказал де Длоа.
Волк бросился в чащу, и через мгновение в лесу раздался его призывный вой. Голоса и шум бегущей стаи стали удаляться. Волки повернули назад.
— Здравствуйте, господин де Длоа. Как вы узнали о том, что случилось, — спросил я с некоторым внутренним разочарованием: напряжение схватки еще не ушло. — Вы подоспели вовремя!
— У всех свои секреты. Но каков красавец, а?! Нет, вы только подумайте — пойти против вампиров! Храбрец! Горжусь своим потомком, черт возьми, явно горжусь.
— Ничего не понимаю, объяснитесь. Прошу в дом, — пригласил я де Длоа. За оградой стояли Тьери с Тибо и Арсом, вдоль дома выстроились слуги-вампиры, в окна выглядывали встревоженные Эмили и Софи.
— С удовольствием, давно не выбирался из своей берлоги. А с прекрасными дамами не виделся уже несколько десятков лет! Ах, черт меня дери, нужно было одеться поприличней! — старик озабоченно осмотрел себя, — вы думаете, это будет уместно? Явиться перед дамами в таком виде? Я совсем отбился от общества!
Меня позабавило его суетливое смущение.
— Уверяю вас, де Длоа, наши дамы будут счастливы от вашего прихода! Прошу, — слуга отпер калитку, и мы вошли в поместье.
— Прошу дам простить меня за столь вольный наряд, — произнес де Длоа, после того как я представил его друзьям, — но у меня не было времени привести себя в порядок.
Все собрались в каминной комнате. Возбуждение от случившегося еще не прошло. Арс был явно разочарован несостоявшейся дракой. Он хмуро сидел в углу и не принимал участия в бурном обсуждении нападения оборотней.
— Господин де Длоа, нам очень интересно узнать: как вы узнали о нападении? Как случилось, что вы появились в самый решающий момент?! — воскликнула Эмили. — Не оставьте нас в неведении. Мы просто сгораем от любопытства!
Граф загадочно улыбнулся, помолчал, оглядывая нас и, дождавшись, когда напряженное нетерпение достигло кульминации, рассмеялся, подняв руки:
— Все, сдаюсь. Не могу устоять перед столь очаровательным натиском! — он галантно раскланялся перед Софи и Эмили. Отпив глоток вина, продолжил, — дело в том, несравненная госпожа Ривьер, что вожак оборотней мой родственник. Так уж случилось, что тот юный оборотень, которого я отпустил когда-то, остался в наших краях. Я думаю, господин де Морель рассказал вам историю его жизни. У него появилась семья. Мы общались. Жизнь оборотня несравненно более долгая, чем жизнь людей. Но, к сожалению, они не бессмертны. Джон Рабле — его внук. Конечно, в стае есть несколько волчат, которых я обучаю. Один из них и рассказал о том, что сегодня волки совершат нападение. Он пришел ко мне обиженный тем, что молодняк не берут с собой. Я сумел его разговорить. Вот и все.
— Вы так восхищались мужеством Рабле. Почему? Разве укус оборотня не смертелен для вампира? — спросил я. — Сила против яда — не совсем равнозначно.
— Ах, мой юный друг де Морель, да будет вам известно: природа не терпит абсолюта. У этой леди не забалуешь! Она противопоставила друг другу двух самых изощренных хищников на земле. Укус оборотня смертелен для нас, но и укус вампира смертелен для оборотня! При этом вампир долго болеет и у него есть время излечиться (если, конечно, он вовремя найдет противоядие), но укус вампира убьет оборотня мгновенно.
— Противоядие?! Какое?! — Арс вышел из хмурого оцепенения.
— Я же сказал: природа не терпит абсолюта! — ответил ему граф. — Я не скажу вам, Арс. Не хочу давать вам преимущество.
— Но это не разумно! Если вы выдали тайну оборотней, зачем скрывать остальное?
— Чтобы вы держались подальше от них, мой друг, — твердо ответил де Длоа.
Глава 20
Январь принес в Париж ясную погоду, холодный ветер и мороз. Небо очистилось от облаков, висевших над городом в ноябре и декабре и, наконец, открыло свой бирюзовый лик. Солнце стало дольше задерживаться на небосклоне, дни становились длиннее. Но иногда снег, неожиданно приносимый пронизывающими порывами ветра, таял, едва подлетев к земле, образуя в такие дни неприятную слякоть, еще больше грязи, серости и уныния.
Целый месяц я рылся в бумагах библиотеки, но не нашел ничего даже отдаленно похожего на записи Антуана Арино о таинственном амулете. Профессор Жиром, которого я рискнул расспросить о нем, рассказал, что в 1643 году Арино стал преподавателем на факультете теологии Сорбонского университета. Всю жизнь он боролся с иезуитами, написав множество обвинительных статей против их истолкования христианства. Орден иезуитов преследовал его до самой смерти. Они добились исключения Арино из состава теологического факультета Сорбонны, а в 1656 году он был исключен из списков докторов университета и впоследствии стал одним из Пор-Рояльских отшельников.
