Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
– Что было дальше?
– Киссур сказал, что он требует, чтобы все, что снимут, было показано по галактическим каналам. Что снятые чипы должны быть переправлены в место, где имеется трансляционное оборудование, и что передача должна пройти по всем программам. Он сказал, что у них на разных планетах есть агенты; и что если здесь, на Вее, передача не начнется в полдень, то он будет расстреливать по пять заложников за каждую минуту опоздания. Кто-то спросил, что будет с заложниками, если его требования выполнят. Киссур сказал, что он не такая сволочь, чтобы делать восемь тысяч иномирцев заложниками, хотя иномирцы сделали всю его планету заложницей в своей будущей войне с Герой. Его спросили тогда, зачем он захватил космодром, и он сказал, что это единственный способ вскрыть все секретные хранилища космодрома. Он сказал, что никак нельзя выбрать момент, когда на космодроме не было бы пассажиров, и что он не знает другого способа удержать невоенных людей от паники, как заставить их лечь на пузо и застрелить десяток-другой для примера. Его спросили, что он будет делать с пассажирами, и он ответил, что после того, как передача будет показана, заложников освободят.
– А персонал?
– Он сказал, что покамест вынужден задержать тех служащих, чья деятельность необходима для функционирования порта.
– Как на ваших глазах обращались с пассажирами?
– Грубо. Я видел, как террорист ударил прикладом человека только за то, что тот встал без позволения. Другой раз сидящий на полу парень вытянул ноги, террористу показалось, что ему ставят подножку, и он ударил этого парня коленом в висок.
– О чем еще говорил Киссур?
– Он сказал, что приехал в космопорт защищать своего друга Бемиша. Потом он получил точные сведения, что в одном из садящихся кораблей военные везут газ, который они применят против демонстрантов. Он стал убеждать заместителя Бемиша, кадрового разведчика Джайлса, не применять газа. То т ответил «замолчи, вейская обезьяна». Киссур застрелил Джайлса.
– Вы видели этот газ?
– Да. В одном из севших последним кораблей половина груза состояла из контейнеров с бетафеноном – опаснейшим нервно-паралитическим токсином. Контейнеры были помечены как военный груз в соответствии со стандартными правилами военно-космических сил Федерации. Нас заставили разгрузить эти контейнеры, а боевики стояли рядом и смеялись. У меня есть биохимическое образование, и я знаю, что с бетафеноном категорически запрещено работать без костюмов полной защиты. Я чуть не умер от страха.
– Вам известно, что Министерство Обороны Федерации отрицает, что контейнеры с бетафеноном принадлежали ему?
– Да, ваша честь.
– По вашему мнению, была у Киссура возможность погрузить эти контейнеры перед тем, как показать их вам?
– Исключено. Когда мы стояли у транспортера, на табло еще горело послепосадочное предупреждение, а экипаж как раз выволакивали наружу.
– Что было дальше?
– Нас провели по довольно большому количеству складов. Та м не всегда лежали грузы, соответствующие указанным в таможенных документах. То есть их там практически не было. Автомобили назывались медицинским оборудованием, компьютеры назывались тушенкой. Я видел целые ящики ламасских кружев, которые экспортировались как стекло.
– Как вы считаете, с чем это связано?
– Как нам сказали, товары, подлежащие обложению пошлинами, указывались в документах как товары, не подлежащие обложению. Большая часть экспортно-импортных фирм существовала менее двух месяцев. Я не знаю, каковы таможенные злоупотребления в других частях Галактики, но увиденное там просто поразило меня. Та м воровали не контейнерами, а грузовыми отсеками.
– Что было дальше?
– В конце концов нас привели на часть летного поля, которая почти не использовалась для гражданских полетов. Шахты несколько отличались от гражданских. Нам были показаны документы, из которых следовало, что шахты предназначались для посадки военных кораблей. У них была несколько другая техника отделки: например, напыление на опорных конструкциях позволяло челноку стартовать с ускорением, в пять-шесть раз превышающим величину, характерную для гражданских кораблей. Та м также…
– Технические особенности военных шахт не являются предметом наших слушаний. Вы видели только шахты?
– Нет, там было несколько складских терминалов, также отличающихся от гражданских. В частности, их стены экранировали излучение. Привели господина Бемиша, и он открыл эти склады.
– Как обращались с Бемишем?
– Его тащили на поводке.
– Как он выглядел?
– Жутко. Костюм разорванный, рубашка в крови, и во-от такой фингал под правым глазом. Однако у Киссура фингал был не меньше, и, насколько мне известно, все, что Бемиш получил, он получил в драке. Со связанными руками его никто не бил.
– Что находилось в складах?
– В складском терминале 17-А лежали какие-то импортные тряпки, хотя по документам он был пуст. 17-В тоже был пуст по документам. В нем находились контейнеры с медицинской маркировкой. Из контейнеров на наших глазах извлекли военное оборудование, позднее идентифицированное как боеголовки типа «кассиопея», находящиеся в состоянии неполной боевой готовности.
– Почему понадобилось присутствие Теренса Бемиша?
– Склады управлялись компьютером, которому нужно было предъявить для опознания радужную оболочку глаза. В памяти компьютера имелись только две сетчатки: президента компании и его заместителя, Теренса Бемиша и Ричарда Джайлса.
– Стало быть, без соучастия вышеназванных лиц боеголовки не могли попасть в склад?
– Нет, ваша честь.
Бемиш лежал на кожаном диване в собственном кабинете, и руки его были крепко стянуты за спиной. Если скосить глаза, то можно было увидеть из окна кабинета кусочек летного поля и выгнувшийся асфальтовой радугой пандус. По летному полю бродили крестьяне. По пандусу полз жукообразный пассажирский автобус.
Скрипнула дверь: в кабинет вошел Киссур. В черной бронеткани он напоминал скорее боевого робота, чем человека, и когда он наклонился над Бемишем, ему показалось, что над ним завис башенный кран. Бемиш демонстративно отвернулся к стене, ойкнув от вывернутой руки.
– Привет телезвездам, – сказал Киссур, – тебя через час покажут по всем новостям. Вместе со складом 17-В.
– Как туда попали эти проклятые боеголовки? – спросил Бемиш.
– Это вопрос к тебе.
– Не паясничай! Я их отправил туда по указке Шаваша…
– А Шаваш думал, что импортирует автомобили, – докончил Киссур, – Шаваш тоже, знаешь, иногда зарывается… У меня же нет собственных подставных контор, вот и пришлось воспользоваться конторой господина министра.
Бемиш повернулся и снова ойкнул.
– Чего ты добиваешься, Киссур? – спросил Бемиш. – Ты забыл, что это ты орал от радости, когда тебе сказали, что здесь будут строить военную базу? А меня чуть не убили за то, что я отказывался это делать!
Киссур улыбался, и непонятный блеск в его глазах был как пятнышко лазерного целеуказателя. Грязный воротничок рубашки резал Бемишу горло, под мышками было потно и противно, и президент Ассалахской компании чувствовал себя точь-в-точь как связанная утка, которую закалывают на алтаре, чтобы погрузить в кровь кончик меча и пробудить сталь. Интересно, этот свой веерник Киссур тоже макал в утку?
– Ну хорошо. Ты умыл Шаваша. Ты снял, что он вор. Ты снял, что я вор. Ты вляпал в незабываемое дерьмо наших военных, хотя убей меня бог, если я понимаю, как ты раздобыл эти чертовы боеголовки. Чего ты хочешь?
– Как чего? Национализации этого космодрома. Национализации всей дряни, которую тут понастроили чужестранцы. Смены правительства, которое ворует так, как Шаваш. По-моему, если на нашей земле без нашего ведома иностранцы размещают запрещенные во всей Галактике виды вооружения, так это достаточный повод, чтобы отобрать у богачей сожранное и вернуть его народу?
Бемиш дернулся.
– Идиот! У тебя ничего не выйдет!
