Заклятие немоты - Дарт-Торнтон Сесилия (читаем книги онлайн .txt) 📗
Торн подобрал добычу и швырнул на землю у костра. Наступая обутой ногой на еще теплые тела, бьющиеся в судорогах, дайнаннец вытащил стрелы.
— Вот вам и мясо к завтраку. Они были обречены. Если бы не я, тварь бы все равно их убила.
Диармид едва оправился от изумления.
— Я думал, вы не охотитесь на зайцев, сэр Длинный Лук.
— Нет, и не собираюсь.
— А это что же, неявные?
— Полагаешь, я не вижу разницы? То была совсем не охота.
Торн отправился к озеру, где цвели кувшинки, омыть стрелы от крови. Эрт повернулся к Имриен.
— Ты умеешь снимать шкуру?
Девушка решительно покачала головой. Кто хочет мяса — тот пусть его и разделывает. Роль поварихи не для нее, тут уж увольте.
Лодка ждала их в укрытии, опутанная за ночь блестящей липкой паутиной. Когда путники отчалили от берега, Диармид заметил, что того острова, где вчера отдыхали девы-лебедушки, больше нет — одно лишь гладкое зеркало воды.
— В Мирриноре уйма плавучих островов, — пожал плечами Торн. — Наш Финдрелас по крайней мере пустил крепкие корни в озерное дно.
Первым взял весла эрт. Нынче его руки перевязывали широкие полосы ткани, отрезанные от нижних юбок Имриен.
По пути изредка попадались мосты самых разных форм: солидные замшелые сооружения из камня, шаткие деревянные понтоны и просто сплетенные бечевки, подвешенные между стволами на двух берегах.
— Люди всегда избегали этих краев, — рассказывал Торн, — а в последнее время совсем их покинули. Стоячая вода слишком притягательна для всяких тварей. Каменным мостам уже сотни лет, а все прочее строили не смертные.
Над поверхностью озера показалась лошадиная голова с ленточками водорослей в гриве. С минуту существо наблюдало за путниками, затем поплыло к южному берегу. Там оно выбралось на сушу, скрылось в чаще и — нате вам! — на берег вышел оборванный мужичок разбойничьего вида.
Потом люди спугнули стайку резвящихся тварей, похожих на голых человечков ростом не выше двенадцати дюймов. Существа ныряли с листьев кувшинок и хохотали, но, завидев смертных, бросились врассыпную, притворно повизгивая от ужаса.
Днем поморосил дождичек, и в небесах раскинулась нежная разноцветная радуга. К вечеру озеро затянул сонный, бледный туман. До слуха путников теперь доносились обрывки заунывной мелодии. Дымка слегка рассеялась, и смутная тень впереди приняла очертания ладьи, которая плавно скользила по воде без помощи паруса или весел, оставляя за собой длинные мерцающие борозды. Складки серебряной парчи ниспадали с обоих бортов и развевались у самой воды. В лодке лежал витязь в доспехах лунного цвета. Руки его были сложены на груди, а забрало шлема откинуто. Опущенные ресницы резко темнели на меловом лице. На носу ладьи недвижно стояла сгорбленная фигура.
Пелена вечернего тумана поглотила и лодку, и плывших на ней. Вскоре и печальная мелодия, что лилась прямо к сердцу, растаяла в вечном безмолвии Зеркальных Вод.
Наконец Диармид нарушил молчание.
— Клянусь небом, что это мы видели?
— Ан Вата Сайдеа Ван, — отвечал Торн. — Ладья Бледного Витязя.
Эрт озадаченно нахмурился. А дайнаннец прибавил:
— Ей суждено бесконечное плавание по недвижным просторам Мирринора.
— Этот витязь был когда-то человеком?
— Нет.
— А тот, кто стоял у руля?
— Тоже нет.
За бортом тихо журчала вода. Помолчав, Диармид спросил:
— Сколько времени потребуется, чтобы выйти из этих мест?
— Дней десять. Возможно, одиннадцать.
Шли дни. «Попрыгунчик» плыл себе дальше средь изумительных «лугов», усеянных лилиями и золотыми чашами калужниц. Порой берега островов почти смыкались, и лодка скользила в зарослях ивняка, ольхи, казуарин и тополей. В кронах на все голоса распевали птицы. Пару раз путники видели гордых, высокомерных рысей, которые спускались к озеру на водопой, выдр и усердных трудяг-бобров.
Ночами вокруг костра мерцали сквозь туман зеленоватые вспышки, окруженные тусклыми ореолами. Мгла курилась, изредка обнажая черные воды, а то и вовсе таяла, и тогда путники любовались бархатной мантией неба, богато расшитого жемчужинами звезд.
Диармид все чаще вспоминал Муирну, пытаясь хотя бы таким образом вернуть сестру. Она жива и невредима, убеждал себя эрт, она обязательно отыщется, надо лишь немного подождать…
Заразные сулисиды не оставляли смертных в покое, каждую ночь слетаясь на теплое человечье дыхание. Они парили над самым костром и кровожадно выли. Одна из лукавых тварей чуть не подобралась к Диармиду. К счастью, Эррантри заверещал, разбудил эрта, и тот успел полоснуть сулисиду кинжалом. Хрупкое существо пало на землю, и Диармид добил его камнем. Труп тут же растекся, превратившись в ничто; остался лишь расплывчатый рисунок с багровым пятном посередине. Прочие твари все также назойливо скулили, не обращая никакого внимания на происшедшее. Похоже, их вовсе не заботил собственный род.
Однажды ясным утром, наполняя бурдюк прозрачной водой из источника, Имриен поймала улыбчивый взгляд Торна: тот отмывал свой клинок от зелени. Девушка шутливо плеснула в дайнаннца водой. Мужчина ответил. Имриен уронила бурдюк и зачерпнула побольше — обеими руками. Бриллиантовые брызги так и засверкали, разлетаясь во все стороны. Тут обоими завладело беспричинное веселье, и они расшалились, как дети. В лагерь Имриен и Торн возвращались, отряхивая мокрые волосы. В сердце девушки царил неописуемый сумбур: она была смущена, потрясена и счастлива в одно и то же время.
Две ночи подряд бродячий ветер отгонял прочь стаи сулисид, однако поверхность озера оставалась непотревоженной, переливаясь тысячей пылающих изумрудов и ледяных вспышек. Вечерами девушка и бывший охранник лечили травяными растираниями натруженные за день плечи. Порой дайнаннец подолгу рассказывал попутчикам о жизни дикого леса, а иногда Торн замыкался в себе и часами молча смотрел на тихие воды Мирринора. Какая-то затаенная тоска пряталась на дне этих глаз даже в светлые минуты радости.
Опасность нагрянула, когда ничто не предвещало беды. Скрыв лодку в камышах, путники брели по берегу — как вдруг деревья закачались от могучего ветра, заревели, будто семь тысяч умалишенных, огромная тень затмила жемчужину солнца и пала с неба на Имриен. Шестифутовые перепончатые крылья с когтистыми пальцами на концах мощными взмахами срывали с деревьев листья. Глубоко посаженные глазки метали молнии из-под костлявых надбровных дуг, а острый клюв разевался, показывая красную пасть с двойными рядами зубов. Лапы чудовища рассекали воздух серпами когтей, стараясь достать жертву.
Тут визг возвысился до немыслимых ноток, словно стальной буравчик проник в голову девушки. Тиракс взмыл к облакам и рухнул на траву. В глазницах существа торчали оперенные концы стрел.
Победный звон тетивы еще не затих. Отставив оружие, прямой, точно струна, Торн проследил за падением чудовища. Несколько мгновений тиракс бил бесперыми крыльями по земле, но вскоре затих.
Диармид осторожно подошел к твари, осмотрел ее и вернулся, недоверчиво качая головой.
— Я уж не мечтал уцелеть. Надо же, всего два выстрела — и каждый прямо в точку!
— Тиракса по-другому не убьешь. Глаза — единственное слабое место.
— Понимаю, сэр Длинный Лук. Просто я никогда не видел подобной меткости.
— Дайнаннцев обучают стрельбе.
— Не думал, что человеку под силу такое! Похоже, ты подлинный рыцарь без страха и упрека, — кисловато улыбнулся эрт.
Торн одарил его странным взглядом. Дайнаннец был почти зол.
— Еще чего! Мне есть в чем упрекнуть себя. Я знал страх и не раз поддавался ему в решающую минуту. Но и поплатился жестоко…
Он замолчал. Набравшись храбрости, Диармид спросил:
— Вытащить стрелы?
— Не надо, оставь.
Путники тронулись дальше. Эрт все еще не мог прийти в себя от удивления.
— Получается, лук — главное оружие Братства? — не выдержал он.
