Механические птицы не поют (СИ) - Баюн София (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
— А с вами может что-нибудь случиться, мистер Берг? — вкрадчиво спросил Уолтер.
— Это… весьма маловероятно. Но все же… Он живет неподалеку, в Орноу-На-Холме. Он примет Зои и позаботится о ней. Прошу вас, патер Ливрик, клирики ведь все время говорят, что каждое доброе дело — Колыбельная, которая продлевает Его Сон…
Уолтер махнул рукой.
— Вы, мистер Берг, шантажист и манипулятор. Но если с вами действительно что-то случится — я обещаю, что отвезу к этому святому человеку вашу сестру. Но помните, что у меня тоже проблемы с законом и вы оставляете ее в ненадежных руках.
— У меня нет выбора. Возьмите, вот его визитка. Предъявите ее — он поймет, что вы от меня.
— Чудно, — Уолтер не глядя сунул визитку в нагрудный карман. — Я очень желаю вам вернуться, мистер Берг. Спящему снятся такие короткие Сны.
— В Морлиссе многие верят в Белого Бога. А я вообще не верю в Богов, уж простите меня, патер Ливрик. Чтобы другие могли жить достойно, нужно не шептать Колыбельные, а брать нити судеб в свои руки.
— И отдавать нити судеб близких в чужие, — тяжело вздохнул Уолтер.
Бен только посмотрел на него — тоскливо и обреченно, словно вот-вот завоет. А потом вздернул подбородок:
— У всех, кто там сражается есть близкие. Это и ради них тоже.
— Возвращайтесь, мистер Берг, — искренне пожелал Уолтер, тремя пальцами осеняя его знаком Спящего.
…
Бен уехал с миссис Ровли, когда солнце только начало розоветь. У Уолтера остались ключи от всех комнат и Зои с
Эльстер, которая с облегчением стянула куртку министранта и сменила рубашку в оборках на простую, черную.
Зои смотрела на Уолтера с явной опаской и постоянно цеплялась за руку Эльстер. Он только тяжело вздохнул и постарался не обращать внимания — «у тебя страшные глаза». Чего он хотел от ребенка, если сам боялся своего взгляда?
Он долго сомневался, спускаться ли к морю — боялся вести Зои на крутую лестницу. Но она сама начала просить Эльстер спуститься. Эльстер не понимала, чего от нее хотят, а когда Уолтер перевел — встала и начала собираться. Он, кивнув, достал из саквояжа шерстяной пиджак на замену сюртуку и накинул на плечи, не разглаживая.
Уолтер спускался первым, отчаянно жалея, что с ним нет черных очков. Зои шла посередине и часто оглядывалась на Эльстер, но в конце концов дала ему руку.
Море было ледяным. Уолтер опустился на колени, не обращая внимания на намокшие брюки, и зачерпнул вспенившуюся прибоем воду.
Теперь он чувствовал холод только одной рукой. Вода убегала сквозь неплотно сжатые пальцы, частыми каплями падая на колени. Он сжал пальцы плотнее и опустил лицо к ладоням. Зачесал назад пропыленные, спутанные волосы.
— Скучал? — тихо сказала Эльстер, трогая его за плечо. Он поднял мокрое лицо и улыбнулся.
Бросил быстрый взгляд на Зои — она стояла у берега и восторженно смотрела на воду. А потом притянул Эльстер и поцеловал, наконец-то не скрываясь и не сдерживаясь. Он прижимал ее к себе и чувствовал, как ее сердце стучит совсем близко, и так сильно, что казалось, он прижимает ладонью напуганную птицу, стремящуюся вырваться.
— Скучал, — улыбнулся он, касаясь ее кончика носа.
— Я тоже, — призналась она. — Очень скучала…
Вечером они пили чай у камина, прямо на дурацких полосатых ковриках. Чай был с местным травяным сбором, на глиняной банке было написано «вечер». Уолтер добавил несколько капель снотворного, надеясь, что сегодня ему удастся нормально поспать. Медово-травянистый вкус с легкой горечью — как и весь этот день, впервые за столько времени солнечный.
Кот, не предпринимающий попыток покушаться на птиц с чердака, вальяжно расположился у решетки и сонно щурил светящиеся глаза.
Зои плела что-то из разноцветных ниток, которые ей откуда-то достала Эльстер.
Эльстер, положив голову Уолтеру на колени, смотрела в огонь и отблески пламени плясали в ее золотых глазах. Он растерянно гладил ее по волосам и думал, когда же наконец они смогут жить спокойно. И смогут ли когда-нибудь вообще. Думал, что она устала, и он тоже устал от этой кажущейся бесконечной погони, от взгляда водянисто-голубых глаз, словно прилипшего к их спинам.
Почему Унфелих до сих пор их не нашел? Чего он ждет?
Уолтер не обманывался на счет своих способностей путать следы — даже если он и потерял их в Колыбели, последовав за одним из фальшивых экипажей, или ожидая их на другом рейсе — он найдет их. Если раньше он мог подумать, что Эльстер слишком боится своего преследователя, то после личного знакомства сомнений у него не осталось.
— Эй, — позвала его Эльстер. — Ты опять думаешь о плохом.
— О чем мне еще думать? — усмехнулся он.
— О том, что мы еще живы, и за окном — море, — улыбнулась она.
Он рассеянно провел ладонью по ее волосам. Действительно, он не чувствовал себя в безопасности с самого Лигеплаца. Пожалуй, стоило принять снотворное и ложиться спать.
— Уолтер! Я вспомнила, я такую штуку видела! — Эльстер вдруг вскочила на ноги и бросилась к стоящему в углу шкафу.
Раздался шорох, за ним — грохот, и наконец, она вернулась с небольшой гитарой, покрытой черным лаком.
— Ты сможешь сыграть? — ее глаза горели каким-то лихорадочным огнем.
Он не был уверен, что у него получится. Неуверенно протянул руку, взял гитару, почувствовав прикосновение прохладного грифа. Зажал струны и не почувствовал их режущих краев.
Вдруг его полоснула странная, но удивительно яркая мысль — он ведь даже не спросил, что будет с его рукой. Мозоли на кончиках пальцев, шрам от ожога на запястье — совсем мальчишкой, куражась, потушил сигарету, — где это все?
Похоронили, сожгли?
— Пустили на колбасу! — вдруг отчетливо огрызнулся Джек. — Уолтер, что за глупая сентиментальность, ты же проходил врачебный курс в университете — все утилизируют. Биологические отходы складывают в мешок из нескольких слоев парусиновой ткани…
Уолтер, сжав зубы, ударил по струнам. Они отозвались, неожиданно чисто и гулко. Пробежал пальцами, наконец почувствовав прохладную шершавость меди. Скользнул мертвыми пальцами по грифу, и мелодия не сломалась.
Он играл, закрыв глаза. Сначала — простенькие песенки, которые играл в пабе «У Мадлен». Потом, осторожно — альбионские баллады. Потом, в пожелании удачи Бену — «Голоса над площадью, флаги над крышами».
Он играл, растворяясь в музыке, забыв обо всем, что происходило вокруг. Прислушивался к мелодии, ловя в ней фальшивые ноты, свидетельства своей увечности. Никто не знал, как важен для него был инструмент. Ему некому было рассказать, как протест, очередной способ эпатировать и идти наперекор семье превратился в единственный способ кричать. Единственный способ говорить правду.
Но гитара пела в его руках послушно, пальцы отзывались привычными движениями. Он изредка сбивался, пальцы срывались и ломали ритм. Но даже если бы рука зажила и не было никакого воспаления — ему пришлось бы снова ее разрабатывать. Поэтому сбой ритма оставался досадным мгновением тающей в мелодии ошибки.
Доиграв, он остановился, прислушиваясь к угасающему звону. Открыл глаза.
Эльстер сидела совсем рядом и задумчиво смотрела на его руки.
— Ты здорово играешь. А меня какой-то заунывной заумью мучил, — улыбнулась она.
— А ты мне с многозначительным лицом угрожала, девочка с хлопушкой, — он отложил гитару и легко щелкнул Эльстер по носу. — Грозная чародейка, великий маг.
— Ты пьяный с матросами завывал про девок, ром и заключенных! Я думала — какой-то мятый дурак, сейчас будет играть бровями и звать за угол…
— А сейчас что думаешь?
— А сейчас я не думаю, что ты будешь играть бровями и звать за угол.
Уолтер усмехнулся и встал. Отряхнул брюки — действительно, мятые. Оглянулся — Зои дремала, привалившись к креслу. На коленях у нее змеился разноцветный шнурок.
— Будить? — задумчиво спросил он Эльстер.
— Утром холодно будет, — кивнула она.
Он, вздохнув, тронул Зои за плечо. Тихо позвал. Потом, подумав, просто поднял на руки. Подержал несколько секунд на весу, прислушиваясь к ощущениям.
