Грозный змей - Кэмерон Кристиан (читать хорошую книгу .txt) 📗

Амиция оживленно болтала о теологических ошибках патриарха Румского и архиепископа Лорикского. Среди миноритов, которым принадлежал монастырь, было несколько герметистов – мужчины и одна женщина. Они умели зажигать небольшие костры и свечи и делать другие мелочи. Резкое изменение курса церкви обидело их и разозлило. Раньше они считали себя благословенными, а теперь должны были думать, что прокляты. Многие рыцари тоже обладали определенными талантами, а поскольку их Орден уже предали анафеме, они не имели ни малейшего желания обсуждать интеллектуальные перспективы и ошибки схоластов в Лукрете.

Амицию, монахиню из Лиссен Карак, приняли радушно, но удивились ей – сестры с севера редко покидали свою крепость. За несколько минут Амиция узнала, что она известна как могущественный маг и как женщина, имеющая право служить.

Сэр Тристан, пожилой окситанский рыцарь из Ордена, нахмурился и признался, что ему не нравится, когда женщины служат мессу.

– Но вы одна из нас. И к черту архиепископа.

Сестра Амиция не сразу решила, обрадоваться или оскорбиться. Она знала, хоть и понаслышке, что в церкви есть разные течения и фракции, но, столкнувшись с ними, почувствовала себя крайне наивной. Даже во время праздника кто-то считал ее героиней, а кто-то старался держаться подальше. Ей снова и снова напоминали о долге и о месте, которое она занимала. Это унижение она терпела с гордостью.

После двух кубков доброго вина, и часа беседы, похвал и порицаний, и сотни новых знакомств Амиция поняла, что вымотана до предела. Пожалуй, теперь она не смогла бы даже уснуть от усталости. Пока рыцари, знакомые с ней со времен осады, переводили ее от одной группы к другой как ценный трофей и представляли монахам, рыцарям и монахиням обоих орденов, Катерина и Мария вместе с женщинами из Ордена ушли в один из женских домов. Амиция уже хотела попросить сэра Майкла о помощи, она с трудом держала глаза открытыми, но тут появилась маленькая девочка, присела и сказала, что Амицию зовет приор Уишарт.

Она нашла его во внешнем дворе. Рядом с ним стояли двое незнакомых – светских – рыцарей, и она скромно спрятала руки в рукава. Она боялась, что может заснуть стоя. Приор взглянул на нее и улыбнулся, намекая, что она должна подождать. Она позволила себе закрыть глаза и в следующие несколько мгновений испытала прилив незнакомого прежде страха.

Творилось злое.

Она открыла глаза и огляделась, но вокруг праздновали Пасху. Во дворе тихо разговаривали, в городе внизу и в монастыре веселились.

Приор тронул ее руку:

– Я вас долго не задержу.

Казалось, он устал не меньше нее.

– Расскажите мне все, что знаете, – попросил он.

– О сэре Габриэле? – Она все понимала слишком хорошо.

– Сестра Амиция, мы балансируем на грани гражданской войны… или уже заступили за эту грань. – Приор Уишарт взял ее за руку и повел к стене аббатства. Они вместе поднялись наверх. Вдалеке, на краю темного горизонта, светилось зарево. Ладан больше не мог перебить запах дыма.

– Что теперь велит мне долг? – спросил приор.

Амиции не показалось, что это был вопрос.

– Могу ли я ему доверять?

Она прижала руки ко рту и чуть не засмеялась – от усталости.

– О да.

Приор Уишарт смотрел на нее из темноты.

– Вы с ним… состоите в неких отношениях.

– Я с ним не спала, – поспешно ответила она.

– Сестра, я очень долго был солдатом и священником, – он посмотрел в темноту, – если бы я думал, что спали, я бы не проклял вас, но не стал бы спрашивать вашего совета. Некоторые люди… с каждым днем их становится все больше… – Он сделал паузу. – Многим кажется, что тот, кого называют Красным Рыцарем… является королевским бастардом. Я часто это слышал. И мне сообщали, что его мать, герцогиня, считает, что северу нужен собственный король.

Амиция оперлась на зубец крепостной стены.

– Разве наш Орден не должен быть выше этого?

– Нет. Ни одна организация, ни один орден и ни одна группа не может возвыситься над чужими действиями. Если мы сильны, мы можем изменить расстановку сил. Если слабы, то станем чьим-то инструментом… инструментом, который не принимает собственных решений. Я раздумываю над тем, чтобы перевезти Орден за море или хотя бы в Морею. Или же отправиться на север. В Лиссен Карак. И ожидать там.

Амиция слишком устала для всего этого.

– Все, что мне известно: он полагает, что может спасти королеву.

Приор наклонился и поцеловал Амицию в лоб.

– Именно это я и хотел услышать. – Он положил руку ей на голову. – Будет ли он сражаться за королеву?

Ответив на вопрос, Амиция предала бы доверившегося, поэтому она только пожала плечами.

– Я полагаю, что сэр Габриэль рассматривает себя как воина королевы. Я думаю, что она просила его об этом – но до того, как эта роль стала важна по-настоящему.

– Он будет сражаться против короля? – быстро спросил приор.

Амиция поджала губы:

– Я никогда не слышала, чтобы он говорил нечто, направленное против короля или королевы. Он не испытывает любви к галлейцам. – Она нахмурилась. – Я бывала на нескольких собраниях войска. Они открыто высмеивают слабость короля. Но, – она взглянула прямо на приора, – я с ними солидарна.

– Ба, – сказал приор Уишарт, – считать, что король безумен или околдован, – не измена. Идите спать. Я полагаю, что завтра будет тяжелый день.

Она присела.

– Я ощущаю… зло.

Приор Уишарт помолчал.

– Вы куда сильнее меня, – сказал он, – но все же и я чувствую некую… неправильность. Где же? В горящем Харндоне?

Она сделала глубокий вдох, сосредоточилась и осмотрела эфир вокруг себя.

– В небе, – тихо сказала она.

Уишарт посмотрел наверх. Он не опускал взгляда так долго, что у нее сами собой закрылись глаза.

– Счастливой вам Пасхи, сестра, – сказал он, – я буду надеяться, что это порождение нашей усталости и горя. Я не верю, что сегодня, в эту ночь, на нас нападут. Идите спать.

Она кивнула, не в силах говорить, и спустилась со стены. Шел второй или третий час пополуночи, почти все аббатство уже спало, если не считать стражи на стенах, голоса притихли. Факелы погасли, и Амиция немного заплутала во внутреннем дворе.

Кроме спящих на траве монахов, тут никого больше не было – разве что несколько слуг, допивавших вино. Она нашла низкий, украшенный резьбой туннель, который вел из внутреннего двора во внешний, и двинулась сквозь темноту на звук голосов.

На середине пути ее снова охватило предчувствие. Она подумала, что дело в усталости, как и сказал приор, но потом закрыла глаза и…

…вошла в свой Дворец, где сотворила очень простое заклинание – сплела сеть, которая ловила бы заклинания других. Она научилась этому у Габриэля.

Она отпустила сеть и устроилась в ней, как паук в паутине, чтобы видеть, что происходит в эфире.

Потом покинула свой Дворец…

…и пошла вперед. Тревога уменьшилась, как будто часть ее осталась во Дворце.

Прямо у выхода из туннеля сидели в увитой виноградом беседке четыре человека.

Габриэль – его голос она узнала бы везде. И, конечно, сэр Томас – он был крупнее любого человека, кого ей доводилось встречать.

– Габриэль, – резко сказала она.

Он встал.

– Здесь что-то есть. – Она протянула ему руку.

Он коснулся ее – в реальности.

Остальные двое его собеседников были почти такие же высокие, как сэр Томас. Огромный рыжеволосый рыцарь из ее же Ордена, известный своей порядочностью и длиннейшим носом. Сэр Рикар Ирксбейн. И чернокожий человек размером с башню – по крайней мере, Амиции так показалось. Оба встали и поклонились ей – чернокожий очень изящно сложил руки и согнулся в поясе.

– Сестра Амиция из ордена Святого Фомы, – сказал Габриэль и повторил то же самое на приличном этрусском.

Улыбался он устало, но ей все равно стало теплее. Она подумала, что должна как-то позаботиться о нем.

– Этот блистательный господин – сэр Павало Аль-Вальд Мухаммед Пайам. – Сэр Габриэль произнес имя чуть ли не по складам – этого языка он не знал. Но, услышав его слова, темнокожий улыбнулся и снова поклонился.