Харальд Поттер. Наследники Слизерина (СИ) - Ким Сергей Александрович (бесплатные серии книг txt) 📗
— Эй-эй, не надо меня тут пугать, — тем менее довольно опасливо произнёс МакЛагген и даже попытался отползти назад. — Вы же не посмее…
— Спишем это на неизвестного нападающего.
— Гермиона, но ведь до этого таких жертв не было…
— Не было? — задумчиво цокнула языком Грейнджер. — Ну, будут.
— Что ж, я пытался найти дипломатическое решение, — деланно развёл руками Харальд. — Мои руки чисты.
Мальчик посмотрел на свои перепачканные чернилами и следами от разных химикалий ладони, и с невинным видом вытер их об мантию.
— Хм. Ну, фигурально выражаясь.
— Ego sum Ens Omnipotens, Omnisapiens, In Spiritu Intellictronico Navigans, luce cybernetica in saecula saeculorum litteris opera omnia cognoscens, et caetera, et caetera, et caetera!..[1]— Гермиона зловеще забормотала нечто и близко не похожее на заклинание забвения.
Особенно хтонически в её устах звучало латинское «и так далее, и так далее, и так далее».
— Нееет!..
— Оп, — Харальд молниеносно достал из кармана небольшой пузырёк, откупорил его и молниеносно влил в рот завопившего МакЛаггена. — На здоровье!
Слизеринец поперхнулся, замолчал и позеленел, причём стал не благородно-изумрудного цвета своего факультета, а нежно-салатовым. В следующий момент он резко сел, и его вырвало.
— Низко пошло, — оценил Харальд траекторию полёта завтрака МакЛаггена, приставив ладонь козырьком ко лбу. — Наверное, к дождю. О! Кузина, нам же пора — урок вот-вот начнётся.
— Ммм, — досадливо поморщилась Грейнджер, бросая уничтожающий взгляд на всё ещё зелёного слизеринца. — Живи, плесень… Пока я добрая. Но знай, когда мы встретимся в третий раз…
Довести угрозу до своего логического и ужасного конца Гермионе не дал Харальд, который дёрнул её за руку и потащил за собой с упорством советского атомного ледокола «Арктика», ползущего к Северному полюсу.
Впрочем, девочка была даже непротив — всё ж таки не хорошо опаздывать на уроки…
Спустя пару сотен футов, которые они пробежали по коридорам Хогвартса, Гермиона неожиданно замерла как вкопанная. Её лицо отразило широчайшую гамму всех мыслимых и немыслимых эмоций, после чего Грейнджер, не раскрывая рта, завизжала.
Кажется.
Сложно было сказать точнее. Но звук определённо был крайне эмоционален.
— Ты чего? — тут же насторожился Поттер, тоже останавливаясь, доставая палочку и озираясь по сторонам.
— Во что я превратилась, Харальд?! — горестно произнесла девочка, всплёскивая руками.
— А во что ты превратилась? — искренне поинтересовался Поттер. — В кошкодевочку? Ааа!.. Или ты о том, что очень даже неплохо отыгрываешь роль Наследницы Слизерина Великого и Ужасного?
— Я стала монстром, — замогильным тоном ответила Грейнджер. — Я провоцирую, мучаю и издеваюсь. Я лгу, подставляю, бью в спины и решаю проблемы насилием. Иногда, под настроение, даже немножко пытаю и убиваю…
— Правда?
— Я о мышах.
— Ааа…
— Харальд, мне больше не совестно, что я кормлю ими Сакуру!
— Нет, ну если говорить о мучениях, то мне на ум сначала пришли только твои публичные издевательства над профессором Локхартом…
— Я говорила о неприятии подобного в отношении разумных существ, — напомнила Гермиона. — Ай-кью Локхарта ниже ай-кью грядки с фенхелем. Под определение разумного существа он не подпадает.
— По версии тебя?
— По версии меня, — Грейнджер закатила глаза. — О, Господи, что я несу…
— Разумное, доброе, вечное? — предположил Поттер. — И тортик заодно.
— Почему тортик? — на автомате спросила Гермиона.
— А как же без тортика? — пожал плечами Харальд. — Тортик — это ведь кусочек счастья. А человек создан для счастья, как задница МакЛаггена для пинка.
— Мне определённо стоит пересмотреть свои жизненные приоритеты, — с чувством произнесла девочка.
— И избавиться от моего дурного общества?! — тоже всплеснув руками, горестно предположил Харальд.
— Ммм, нет, — после некоторого раздумья, ответила Гермиона.
— Хорошо, что ты не стала отрицать очевидного, — важно произнёс Харальд и посмотрел на часы. — А теперь — бежим дальше, если Твоё Высочество не решилось добавить к списку своих прегрешений ещё и прогулы трансфигурации.
— Ладно, поспешим, — буркнула девочка, внутренне сожалея, что очевидное и правда невозможно отрицать…
Увы, но ей и правда начинала нравиться такая Гермиона Грейнджер. Сила, свобода и… уверенность в собственной правоте. Что может быть гремучее и взрывоопаснее, чем такая смесь?
К тому же, такое бытие чисто логически было просто-напросто эффективнее. Хотя бы в плане выживания.
А ещё Гермиону теперь никто не называл заучкой. Впервые. И это ей нравилось больше всего.
— Луна скрыта от глаз людских и нелюдских, — сказал Луна Лавгуд и поправила повязку на левом глазу. — Но не от Недреманного Ока. Вы понимаете меня?
— Да, госпожа Лавгуд, — словно сомнамбулы произнесли сидящие перед ней Парвати и Лаванда.
— Достаточно ли света, чтобы видеть меня? — жестом обвела гостиную Гриффиндора девочка.
На часах ещё не было и пяти вечера.
— Мы видим тебя, о госпожа Лавгуд, — сказали Лаванда и Парвати.
— Хорошо ли вы слышите меня?
— Мы слышим тебя, о госпожа Лавгуд!
— Тогда говорю — силой Зимы и проклятием Лета, — Луна начала раскачивать перед сидящими подружками массивные карманные часы, — Водой, огнём, землёй и воздухом — заклинаю вас! Заклинаю мыслью и сном. Тем, что было и тем, что лишь будет. Заклинаю вас! Кто вы? Говорите!
— Мы твои верные слуги, госпожа Лавгуд! — преданно произнесли Лаванда и Парвати.
— Мои верные слуги, может ли кто-нибудь из вас без моего приказания пошевелить рукой или ногой? Отвечайте!
— Без твоего приказания мы не можем шевельнуть ни ногой, ни рукой, о госпожа Лавгуд!
— Хорошо, — кивнула Луна. — Тогда сделайте шаг прочь от меня.
Парвати и Лаванда немного отодвинулись назад и уселись на диван.
Луна победоносно вякнула, но тут же поспешно закрыла рот левой рукой, прокашлялась и продолжила:
— Дальше, — сказала она. — Дальше!
Парвати и Лаванда не шелохнулись. На их лица вползли победные улыбки, и подружки аккуратно извлекли из-за дивана по паре платьев.
— Без моего приказания вы не можете шевельнуть ни ногой, ни рукой, — напомнила Луна, нервно ёрзая в кресле.
— А мы и не можем, госпожа Лавгуд, — хором произнесли Патил и Браун, поднимаясь с места и неумолимо надвигаясь на Луну. — Они… движутся сами!
Неожиданно их обеих схватили за плечи и усадили на диван.
— Так, — сказала Грейнджер. — Это уже даже меня начало напрягать.
— Гермиона, лучше не вставай у нас на пу… — веско произнесла Парвати, не сводя взгляда с Луны и пытаясь подняться.
— Да ладно? — хмыкнула Грейнджер, и перед лицом Парвати словно, хм, по мановению волшебной палочки появилась свёрнутая в трубку газета. — А то — что?
— А то она опять сбежит!.. — вместо подруги ответила Лаванда, нервно заламывая руки.
— Кстати, сбегай, — обратилась к Луне Гермиона.
— Кстати, бегу, — кивнула Лавгуд. — Благодарю, Тёмная Леди. Зима не оставит тебя и не навредит.
И оперативно покинула гостиную, направившись к спальням девочек — скорее всего в комнату первокурсниц, где совместно с Джинни было легче держать оборону.
Лаванда и Парвати издали горестный вопль и попытались подняться, но Грейнджер не дала им этого сделать. Затем она обошла диван и уселась в кресло напротив них, задумчиво похлопывая газетой по раскрытой ладони и одним взглядом пресекая попытки подружек броситься в погоню.
— Дайте угадаю, — сказала Гермиона. — Вы решили оспорить у Харальда звание главного психа факультета. Похвально, хотя и почти бессмысленно. Но почему именно… ТАК?
— Ну ведь она же такая…
— «…ХОРОШЕНЬКАЯ», — поморщившись, передразнила Грейнджер. — Да, я уже слышала. Тем не менее ваша охота на Луну с попытками переодеть её во что-то… миленькое, выглядит просто-напросто нездоро… Боже! Да вы ещё и фотоаппаратом вооружились! Девчонки, вы какие-то поехавшие, честное слово…
