Игра во все руки - Алейников Кирилл (книги txt) 📗
Логан пожал плечами.
— Эх, тебе виднее, светлый…
И они сошлись.
ГЛАВА XXXII
Макси сидела на холодной скале и дрожала. От страха, от холода, он непонятности происходящего, от шокирующей картины… Теперь снег больше не был теплым, сказочным, приятным. Теперь камень скалы не был уютным. Теперь дул ледяной ветер сибирской зимы, снег сковал суставы, жутко хотелось спать… Девушка знала, что в мире людей внезапно напавшая в холод сонливость — вещь опасная. Кажется, приляжешь в сугроб чтобы немного согреться, и тут же уснешь. А во сне придет смерть от переохлаждения.
Макси теперь ведь была смертной. Черт, как же все погано и непонятно!..
В крыльях, которые девушка так и не смога убрать в небытие, жгло от боли. Левое крыло вообще свисало тряпкой, трепыхалось на ветру, порванное и орошенное собственной кровью. Во всем теле будто свинец расплавленный тек, переливался, сжигал органы и кости. Так хреново Макси чувствовала себя лишь в то время, когда долго валялась в темном подвале и не в силах пошевелиться жрала заползающих к ней в открытый рот крыс и тараканов.
Глаза девушки слезились от холодного ветра, губы давно были обветренными. Обхватив руками колени, она тихо покачивалась и что-то напевала. Почти неслышно, ведь силы едва ли остались в ее теле. Если бы кто-то припал к самым губам девушки, то смог бы на пределе слышимости различить-таки слова:
А впереди ревела буря сражения. Тысячи снарядов, ракет, пуль, всего, что можно было запустить, запустили люди в гигантскую, невероятно огромную крепость Света. Какими бы прочными и неприступными ни были стены Икстриллиума, возводились они против нападения сил Тьмы. Но против стратегических войск людей они устоять не могли, и уже во многих местах исполинские каменные блоки осыпались, раскрошились, обвалились. Почерневшие их и расплавленные взрывами рваные края слабо мерцали постепенно потухающим бело-голубым сиянием. А в отверстия, оставленные прежними снарядами, влетали все новые и новые. Пробоины становились шире и глубже, пока не пробили стены насквозь.
Земля дрожала от града осколков, от осыпающихся стен Икстриллиума. Настоящее землетрясение мощностью баллов в шесть-семь, подумалось Макси. Обезумевшие защитники крепости — архангелы гарнизона и привлеченные для обороны астеры окрестных районов Икстриллиума — носились в воздухе плотной стаей белых птиц. Иногда в самой гуще стаи рвались тепловые ракеты штурмовых самолетов, иногда — крылатые ракеты бомбардировщиков. Люди сумели накопить достаточных потенциал, чтобы справиться с Армией Света. И с Армией Тьмы тоже. Люди стали сильнее, гораздо сильнее, чем были когда-то.
Теперь люди — самые сильные существа во вселенной. Потусторонним сущностям больше нет места среди них.
Макси осознавала это так же ясно, как и то, что превращается в замерзшую статую.
Пришел конец трехслойному пирогу Яугон — Срединный Мир — Актарсис. Теперь остался лишь Срединный Мир, мир людей. Террис. Оказывается, не врали легенды о Слиянии и появлении Серого войска. Вот оно, грозное и непобедимое, одинаково яростно истребляющее и демонов, и астеров.
Астеры метались в вышине как пчелы у потревоженного улья. После каждого взрыва десятки крылатых светлых сыпались вниз, падали — убитые. Падшие ангелы… А ведь люди наверняка не знают, в кого стреляют! Они ведь не рискуют подойти близко к такой исполинской постройке, и бьют издалека, из такого далека, что не видно в рое летающих пчел астеров.
Но какое, черт возьми, это имеет значение? Яугон, вне всяких сомнений, переживает сейчас то же, что и Актарсис. Два противоположных мира должны погибнуть вместе, одновременно. Они не могли и не смогут существовать по отдельности.
В тайге, рассыпанные вокруг Икстриллиума, без конца ухали дальнобойные гаубицы и пушки. В небе кружились десятки самолетов и вертолетов. Кажется, несколько «вертушек» преследовали улепетывающих от них астеров, строчили пулеметами.
Макси озябшими руками потерла плечи в попытке хоть немного согреться, но это ничего не принесло. Мелкая дрожь перешла в крупную, когда девушка заметила, как несколько боевых ангелов окружили один из вертолетов и принялись рубить его лиандрами. Вертолет крутанулся вокруг оси несущего винта, на мгновение завис, а потом взорвался.
Наверное, в этот момент сознание астеров было общим, глобальным, как, говорят, у муравьев или у настоящего пчелиного роя. Нет отдельного разума, но есть коллективный. И вот этот коллективный разум отдал вдруг приказ своим отдельным элементам-носителям принять бой, перейти в наступление.
И астеры рванули на позиции людей. Обезумевшие от страха и непонятности происходящего, от боли и осознания проигрыша. В последней жалкой попытке уцелеть.
Ведь жизнь во что бы то ни стало всегда желает оставаться жизнью, а не кануть в Лету. Жизнь хочет жить, и астеры хотят жить, ведь они живые.
И теперь, после того как они напали на людей, для астеров нет обратной дороги…
Из бойниц крепости вырвались большие огненные шары плазмы — светлые знали боевую магию. Быстро достигая цели, шары оглушительно взрывались, раскидывая на значительное расстояние технику людей, убивая солдат. Орды астеров носились средь деревьев там, где тайга уже превратилась в пылающее море огня, будто пораженная напалмом. Астеры выискивали уцелевших и разили их мечами. Иногда астеры, взметнувшись над вершинами деревьев, тут же падали вниз, сраженные пулями.
А стены Икстриллиума продолжали осыпаться. Неповторимое, неописуемое это зрелище — падение крепости вышиной во все небо. Хоть Макси никогда не видела Икстриллиума, не видела и сейчас его вершины из-за плотных облаков, но она знала: крепость очень высокая. Во все небо.
Девушка не могла видеть, как в тайге, сокрытые от всех вкусно пахнущими еловыми и сосновыми ветками, мчатся к крепости стаи волков. Оборотней. Их глаза светятся красным, испускают зеленый туман; их пасти выбрасывают облака пара, с высунутых языков свешивается густая слюна. Оборотни мчатся очень быстро, огибая позиции людей, не обращая внимания на солдат и технику. Иногда оборотни сбивают с ног кого-то из людей, но не убивают — нет времени. Совсем редко кому-то из солдат удается пристрелить зверюгу-другую, и он тут же ужасается и по старой привычке крестится, ведь убитая тварь обращается в человека. Медленно но верное каждый убитый оборотень превращается в обнаженного, убитого человека.
Еще в тайге есть другие, тоже «полуживые-полумертвые», тоже nosferatu. Вампиры. Они бегут по чаще не медленнее оборотней, бегут вместе с ними. Они — одна армия. У них одна цель — Икстриллиум.
В пробоины крепости нечисть хлынула мощным потоком. Там, у крепостных стен их встретило ангельское ополчение, но приливная волна легионов смела астеров, будто и не было их никогда. В лабиринтах Икстриллиума, ныне ставших доступными всем, нечисть с ревом, рыком, визгом истребляла астеров.
Наверное, все это правильно, подумала девушка. Наверное, так и должно быть. Не мне, жалкой фурии, рассуждать о судьбах мира, не мне решать, что правильно, а что нет, хоть и кажется, что происходящее НЕ правильно.
Скорее всего — правильно все же.
Ведь раз это происходит, значит, это кому-нибудь нужно. Людям, например, ведь уже не осталось сомнения в том, что именно люди уцелеют в этой войне. Только люди останутся после Слияния.
Вдруг холод отступил, и Макси уже не ощущала его. Она не ощущала боли телесной: ни в крыльях, нигде. Лишь внезапно нахлынувшая, как легионы нечисти, тоска заполнила ее существо, забралась в каждую клеточку, в каждый волосок, в каждую струнку души. У демонов ведь тоже есть души, хоть кто-то и не верит в это. У Макси есть — она всегда чувствовала ее в себе. И теперь там поселилась какая-то особенная, непривычная, неузнаваемая, липкая и холодная, грустная и молчаливая тоска.
