Сага о Рорке - Астахов Андрей Львович (читать книги .txt) 📗

– Она жива? – спросил Хельгер, когда выслушал Рорка.

– Не ожидал? – прошипел Рорк, сжигая старика огнем своих волчьих глаз. – Жива. Чудо ее спасло, мамка пригубила твое питье раньше, пока княжна спала.

– Что ж, так было угодно богам, – спокойно ответил Хельгер.

– Ты умрешь!

– Все мы умрем.

– Умрешь без меча в руках. Утоплю тебя в Дубенце. Как раба, как пса бездомного. Если не скажешь, зачем это сделал!

– А хочешь ли ты знать это, Рорк?

– Говори! – Рорк вздрогнул, похолодел от ужасного подозрения. – Кто велел?

– Ефанда.

– Ах! – В крике анта была такая мука, что старый Хельгер даже ощутил сострадание. Сын Геревульфа бросил меч на ковер и опустился на лавку, обхватив голову ладонями.

Хельгер не шелохнулся. Он понял, что сегодня не умрет.

– Почему, Хельгер? – простонал Рорк. – Почему?

– Ревность. Ефанда любит тебя.

– И ты согласился помочь ей погубить княжну?

– Ефанда сказала мне, что убьет себя, если ты ей изменишь со словенкой. Она не потерпит в доме вторую жену, даже если она знатного рода, если даже ты женишься на ней не по любви, а из политического расчета. Я знаю Ефанду – она способна на все. Антская княжна слишком красива, чтобы я мог ей доверять. Ты муж Ефанды, а я ее дядя.

– Что ты подмешал в питье?

– Какая разница? Она не успела выпить настой. И это для тебя главное.

– Я хочу знать!

– Греки называют эту траву «танатогенос» – несущая смерть. Анты называют ее дурман-трава.

– Белые цветы! – вздрогнул Рорк. – Сигню говорила про белые цветы, про болотные травы. И ты это знал!

– Я выполнял приказ моей королевы, конунг. Никто не должен стоять между тобой и твоим счастьем.

– Ты предал меня.

– Пошли меня в бой, и ты увидишь, что это не так. Нет в мире воина более преданного тебе, чем я. Я готов умереть за тебя, конунг. Но если ты причинишь зло Ефанде, я убью тебя.

– Смело, – Рорк тяжело встал, тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, подобрал с ковра меч. – ты смел и искренен. Я сегодня же отошлю Яничку в Белоозеро вместе с Куявой.

– Мудрое решение. Ты заговорил, как вождь, а не как влюбленный молокосос. Только сделай все так, чтобы эта женщина никогда больше не попадалась Ефанде на глаза. Сделаешь так, сохранишь ей жизнь.

Рорк опять ощутил гнев – как смеет Хельгер его поучать? Но это были уже остатки прошедшей волны. Он был рад, что не пролил кровь старого ярла. Хельгер лишь выполнял приказ. Боги почему-то не помогли Рорку на этот раз, ведь чашу с ядом он держал в руках, а вот яда не учуял и тем едва не погубил Яничку. В памяти всплыло лицо Ефанды – как она может? Как она узнала о том, какие мысли посещают его, когда он думает о Яничке? Или это опять козни злых сил, отнимающих у него счастье, превращающих его в загнанного свирепого зверя, созданного лишь убивать? Его Ефанда стала другой. Тогда, в Варбру, он полюбил другую девушку…

– Уходи, – велел Рорк Хельгеру. – Прочь!

Хельгер ушел. После его ухода сердце заныло еще больше. Рорк кликнул Ольстина, велел подать самого крепкого меду, но старый мед не веселил, а лишь бередил душу. Хорошо же началось его правление – с пожаров, убийств, заговора собственной жены и ее родни. Ближайший помощник, его десница, и тот предал. В Готеланде было легче. Там он видел врагов и знал, что это враги: рядом с ним были братья по оружию, и он понимал, что может им довериться. Здесь же происходило то, к чему Рорк не был готов – люди вокруг него меняли личины, как мороки, как ночные кошмары, не давали довериться и насладиться покоем. На этот раз словенские боги спасли Яничку, но в городе оставаться ей больше нельзя.

Явившийся на зов Ольстин принес новый ковш меду.

– Приведи Куяву, да побыстрее, – велел Рорк. – И тайно, чтобы никто не видел.

– Слушаю, княже.

– Ступай… Нет, постой. У мамки старой был кто?

– Никто, княже. Но ты не печалься, мы ее схоронили. Как положено.

– Возьми, – Рорк снял с шеи золотую цепь, подарок тестя на свадьбу, оторвал кусок на полгривны [129] весом, бросил на стол. – На тризну и поминки для гостей. Проследи. Чтобы обычай соблюдали. Что княжна?

– Как обмерла, княже. Молчит, никого не допускает к себе. Куява подле нее, как выжля, [130] шагу долой не ступит.

– Добро. Ступай, Ольстин.

Мед был крепкий и выдержанный, но Рорк выпил его, как воду. Хмель не туманил голову, зато приходили в нее тяжелые, страшные мысли. Хуже всего было то, что не знал молодой князь, как ему поступить. Будь рядом Турн, он бы дал совет, что делать. Но Турн мертв, и прах его развеян над готской землей. И совет хитреца Браги был бы уместен сейчас как никогда, но… Правильно сказала старая ведьма Сигню, что союзники его ненадежны. Хельгер уже показал, что способен на все ради Ефанды. Куява предан ему, пока Яничка с ним. Другие командиры готовы драться с врагом, которого он им укажет, но в борьбе с тайным злом бесполезны. Их можно отправить на хазар и южные племена, чтобы собрать словен под одним началом. Только сейчас проку от этого мало.

Рорк постучал ножом о ковш. Немедленно вошел дружинник, коренастый, косолапый, как медведь, словенин.

– Кликни сюда Ивора и Ждана, – велел Рорк. – И быстрее, не мешкай.

Вызванные явились, когда он допил мед. Ивор, красивый восемнадцатилетний юноша с мечтательными синими глазами, приходился родичем Куяве и воеводе Ратше. Ждан был из мордвы – низкорослый, с плоским рябым лицом и маленькими глазками. После битвы с Боживоем Рорк взял обоих в свою дружину, хотя Ждан вел у Боживоя наемную мордву. Войдя, оба слегка поклонились, не сводя с лица князя выжидательных взглядов.

– Поедешь в Изборск, – сказал он. – Возьмешь с собой двадцать человек верховых. Скажешь тамошним старейшинам, что я назначил тебя посадником в город. Дары мои им отвезешь. А главное – осмотришь тамошние укрепления и, если надо, начнешь возводить новые. Все ли понял?

– Понял, княже.

Ничего ты не понял, подумал Рорк. После того, что сотворил Хельгер, доверие молодого князя к норманнам пропало. А потому посадниками в города Рорк решил назначить своих словенских сподвижников.

– Ждан, поедешь с Куявой в Белоозеро. Будешь со своим отрядом сопровождать сродственницу мою. Головой за нее отвечаете.

Молчаливый мордвин лишь кивнул головой в знак согласия. Рорк знаком отпустил их, оставшись один, шагнул к дошнику в углу комнаты. Из глубины кадки на него глянуло отражением в воде измученное лицо. Седые волосы казались еще белее из-за бледности лица, глаза налились кровью, веки запухли.

– Кто же худший враг мой? – прошептал Рорк, всматриваясь в воду. – Не ты ли, Рорк, сын Рутгера?

II

Боги своими деревянными глазами равнодушно смотрели на происходящее. В колеблющемся свете четырех костров, разложенных по сторонам света, лица идолов казались черными и странно живыми. С того момента, как Рорк вошел в круг для исполнения обряда, он все время встречался с богами взглядом, и тревога все больше и больше наполняла его сердце.

Две ведьмы, старая и молодая, уже в десятый раз обошли круг богов. Это они потребовали, чтобы оружие и одежду он оставил за кругом, обозначенным тремя окружностями из белых камешков. Ночь была теплая, но Рорка била дрожь. Одежду он снял, и ведьмы захихикали. Впрочем, свои рубахи из небеленого полотна они стащили еще раньше, и лишь спутанные космы прикрывали их наготу, мерзкую у старухи и свежую и манящую у молодицы.

Рорк едва не бросился вон из круга, когда старуха схватила его холодными узловатыми пальцами, потащила с неожиданной силой к каменному требищу. Здесь она велела ему лечь на камень лицом вверх, забормотала наговоры, тряся косматой безобразной головой и выпуская слюну из беззубого рта. Рорк растянулся на камне. Крестом раскинул руки. Небо над ним было усыпано крупными звездами, камень холодил спину.