Паломничество жонглера - Аренев Владимир (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
К исходу дня К'Дунель понимал ее очень хорошо.
Всё это время они ехали вдоль Клудмино, но на тот берег так и не переправились. Вокруг тянулись унылые голые поля с тут и там проросшими скелетами страшил. На зиму шляпы и рванину с них снимали, оставляя лишь перекрестья палок, на которых с удовольствием рассаживались вороны. Птицы провожали странную процессию задумчивыми взорами, некоторые снимались с шестов и летели вслед за кабаргой и тремя всадниками, но в конце концов отставали.
Дорога то игриво наскакивала на берег Клудмино, то обиженно отползала прочь от него, но никогда не уклонялась далеко от реки. Они миновали несколько мостов и множество мельниц, и каждый раз К'Дунель ждал, что уж здесь-то их белая проводница свернет к переправе.
— Я думал, кабарга помогает нам догнать графиню, — не сдержался наконец Жокруа. — Или я ошибся?
Трасконн только дернула плечом, потом, мол, поймешь. Но вот уже вечереет, кони валятся с ног от усталости, река по-прежнему остается слева от дороги. Кабарга ведет их на север, а нужно бы — на запад!
Как животное само-то выдерживает многодневную скачку, а, капитан?
И с помощью какого чародейства Элирсе удалось преодолеть расстояние от замка К'Рапас до Сьемта? Он ведь помнит карту, там не на одни сутки езды, даже если на свежих сменных лошадях, а у Трасконн-то была одна-единственная, которую…
И в этот момент кабарга остановилась.
Из летописной книги Хайвуррской эрхастрии:
«В день Подводного Вылупления месяца Стрекозы 689 года от Первого Нисхождения махитис по имени Найдёныш надел ступениатский браслет».
Таких записей на этой странице много, и все одинаковые, только и разницы, что имена, «…махитис Драгаль надел ступениатский браслет», «…махитис Ахаз надел ступениатский браслет», «…махитис Флегорд…», «…махитесса…»
И никаких комментариев.
Оно и неудивительно: летописные книги доступны людям посторонним (хотя отнюдь не всякого постороннего к ним допустят!), а значит, излишние детали там ни к чему. Некоторые из них и так известны каждому чародею, другие же как раз и не должны быть известны каждому из них.
В трактате же «О неявных связях в мире» сказано:
«Следует бороться не с неожиданностью, но со своим естеством, воспринимающим неожиданность как опасность. Но и с опасностью нужно не столько бороться, сколько в первую очередь постигать ее природу. Волна порождает еще большую волну, и всякая борьба вызовет лишь большее противостояние.
Познай природу опасности, сроднись с этой природой — и тогда опасность перестанет угрожать тебе, ибо разве волна бьет такую же волну? — нет, но камень, но берег, но пловца!
Познай мир в себе и вовне себя, пойми, что ты — суть тот мир, а мир — суть ты, — и тогда увидишь связи между событиями и явлениями, которые раньше считал случайностями. Сделаешь это — и для тебя не будет более неожиданностей опасных, а будут лишь те, которым ты сам позволил быть для тебя неожиданностями, чтобы удивляться им и радоваться им.
Но прежде — познай то, что некие философы необдуманно именуют «грубой» или же еще «грязной плотью». Тело твое — вот начало твоего пути, твой инструмент, твоя первая ступень на лестнице, ведущей к Вечности».
Так написано в одной из первых глав трактата, слова которой махитисы обычно к концу обучения забывают. Точнее, настолько хорошо заучивают на память, что совершенно не обращают внимания на смысл этой главы.
А зря.
По возвращении в сэхлию Найдёныш обнаружил, что почти все его соученики уже здесь. Хотя они старались и не показывать этого, грядущие испытания волновали их. Никто не знал, что именно предстоит делать махитисам, когда они наденут ступениатские браслеты. Кое о чем догадывались, но догадки догадками, от них еще хуже: ждешь одного, а вдруг задание окажется совсем другим?
Общее смятение усилилось, когда их снова поселили на одном этаже с махитессами. Комнаты находились совсем рядом, друг напротив друга, и, конечно, не обошлось без перешептываний и усмешек…
Но длились они всего ничего: вечером следующего же дня после возвращения Найдёныша махитисов и махитесс собрали в Гостевом зале.
Почему именно в Гостевом? Это стало ясно, когда туда ввели девушек и юношей, одетых ярко, но не безвкусно. Все они были года на два-три старше будущих чародеев, которые, не понимая еще, что происходит, вполголоса обменивались предположениями на сей счет.
— Думаю, это как-то связано с будущими испытаниями, — заявил Ахаз. Этот невысокий паренек был родом с Южного берега Ллусима, однако приехал учиться сюда, поскольку так решил его отец. «Заявил, что семье вполне хватит двух купцов: его самого и моего брата, — а мне бы надо заняться чем-нибудь другим», — объяснял Ахаз, пожимая плечами. К концу второго года обучения неожиданно для самого себя Найдёныш сдружился с ним, хотя, конечно, даже тысяча Ахазов не заменила бы ему одного Птича.
— Опять определять, где у кого под одеждой спрятаны горошины? — Это занятие, честно говоря, им всем уже изрядно надоело.
— Вряд ли, — сказал Ахаз. — Во-первых, тогда к чему этот накрытый стол? — (А в Гостевом стол действительно оказался уставлен всевозможными блюдами и напитками.) — И потом, с чего бы даскайлям вести для «горошин» «сладких девиц» и «мальчиков»?
— А почему ты?..
— Потому что вон к той блондинке с розой в волосах я ходил не далее, как на прошлой неделе, — хмыкнул он. — Обычно когда папенькин поверенный забирает меня из сэхлии на лето, мы едем домой, в Улурэнн. Но в этот раз что-то не заладилось, и отец велел Брылястому, чтоб подержал меня в Хайвурре. Деньги выдал на расходы, распорядился ни в чем мне не перечить (если по мелочи). Вот я и… — Ахаз хохотнул, чтобы скрыть смущение. — Понимаешь, после последних двух-трех месяцев здесь — просто невмоготу стало…
— Понимаю, — кивнул Найдёныш. Он вспомнил свое лето и страстные ласки Омитты. — Слушай, а чародеям вообще-то разрешается жениться?
— Че-его?! — вылупился на него Ахаз.
— Тише вы там, — шикнула Илли-Пышка, махитесса из Лошэры. — Даскайли пришли.
И верно: в Гостевой зал один за другим входили их наставники. До приезда в сэхлию (Сатьякал всемилостивый, как же давно это было!) Найдёныш был уверен, что даскайли во многом сходны с наставниками из обители. Такие же молчуны и угрюмцы и ходят небось только в серых или черных балахонах с капюшонами, подпоясываются — и то одинаковыми поясами!..
Он ошибся: даскайли одевались заурядно, как любой другой горожанин среднего достатка из не шибко знатного рода. Кто-то отдавал предпочтение разноцветным тканям, кто-то не выносил пестроты и ходил во всём черном или коричневом. Даскайль М'Осс, например, любил зеленые чуть франтоватые рубахи с орнаментом из листьев на воротнике, а вот недавно вошедшие в моду туфли с заостренными носками категорически не признавал. Разумеется, у даскайлей были и специальные костюмы для особо торжественных случаев вроде праздничных городских процессий. Потакая нравам обывателей, чародеи наряжались в знаменитые черные мантии с золотым узором по краю и остроконечные широкополые шляпы кровавого цвета. Насколько знал Найдёныш, к этим «саванам» они относились крайне пренебрежительно, а вот сегодня зачем-то надели. Правда, на сей раз ограничились одними мантиями, без шляп.
— Махитисы и махитессы, — прокашлялся, привлекая к себе внимание, даскайль Фальвул. — Все вы ожидаете того момента, когда браслеты ступениатов обнимут ваши запястья. И это случится, но еще не сегодня. Сегодня же вам предстоит… мнэ-э-э… от души повеселиться. — Если бы Найдёныш не знал, что Фальвул является одним из сильнейших чародеев и талантливейших преподавателей, он бы тоже захихикал, как это сделали некоторые из приглашенных девиц. — Веселитесь, — повторил Фальвул. — Ешьте и пейте в свое удовольствие, а также угощайте и развлекайте наших гостей. Считайте это… мнэ-э-э… первым заданием. Вам нужно… мнэ-э-э… провести вечер и ночь с кем-нибудь из… мнэ-э-э… из дам и кавалеров, любезно согласившихся почтить нас своим присутствием.
