Сны в Улье (СИ) - Потоцкая Мария (мир книг TXT) 📗
Я сам лично вел всех на смерть, массовый суицид магов, и я не имел никакого права обвинять Эйвара в этом. Нет, теперь я не только имею на это права, теперь я могу это сделать. Мысль о том, что много лет назад Эйвар сотворил мне безоговорочную верность ему, и что теперь, наконец, эти чары рассеиваются, далась мне легко. Конечно, легко, когда в голове орут сотни жмуриков, и постройка пирамиды Хеопса кажется плевым делом.
Я все выл, громче и громче, отдаваясь полностью этому процессу. И мне даже показалось, что голоса стали более упорядоченными, а голос Руны даже придавал каплю спокойствия. Но проведи я тут хоть век, я не смог бы полностью усмириться, мысли о Юдит разрывали меня слишком жестоко. Я продолжал выть, выражая боль не только свою, но и моих мертвецов. Раз вы здесь, вы теперь моя команда, понимаете? Я капитан, а вы мои матросы. Или наоборот, не будем вдаваться в подробности.
Я выл так долго, что мой голос стал срываться. Я продолжал, и скоро из моей глотки вырывались лишь клокочущие хрипы. Я пытался не прекращать до тех пор, пока не осознал полностью, что я больше не издаю никаких звуков. Какая же судьба сука, если даже после смерти можно охрипнуть. Меня охватили злость и дрожь. Голоса снова стали усиливаться.
- Не возьмете! - едва слышно прохрипел я и треснул себя кулаком по лицу, разбив нос. Кровь потекла двумя ручьями, но не успела упасть даже с подбородка. Засохла.
«Если мы начнем войну, культисты из Анойи призовут богов, и погибнут все!»
- Я понял, Юдит, прекрасная, мертвая царевна. Я виноват, я все знаю! Но дай мне, прошу тебя, поговорить с остальными!
Я сосредоточился на голосах с усердием школьника. Теперь самое время познать себя, а значит, познать и их. Я буду слушать и делать выводы. Назад, к самим вещам!
- Я уже изголодался по нормальному общению, - сказал, а сам слушал, выхватывая обрывки фраз, которые иногда даже мог собрать во что-то осмысленное.
- Раз вы желаете говорить со мной, то и я сам вступлю в беседу!
«... Это плохая идея, Кнуд», - голос принадлежал кому-то серьезному, и раз он ко мне обращался просто по имени и, более того перечил мне, точно кто-то знакомый. Точно, парень, которого я обучал лет шестьдесят назад. Прожил недолго, умер на задании. Я редко ошибаюсь, но тогда я не рассчитал наши силы, пошел с топором на журавля.
- А мне кажется, хорошая! Как у кого дела, настроение?
«... Мерзко...».
«... Больно...».
«...Отлично! Заходи в дом!»
«...Страшно...».
«...Это все очень неприятно..».
«...Я совсем продрогла...».
Не узнал никого, кроме Руны. Слишком обрывочные фразы, которые я не стал дослушивать, чтобы не портить наш диалог. Мое настроение даже стало подниматься, я нашел себе занятие, а, как известно, порою общение с другом помогает лучше пачки транквилизаторов.
- А у меня тоже не лучшим образом. Я проиграл битву и, как и вы, умер. Кто-нибудь из ваших пока живых скорбных друзей уже наверняка нассал на мой труп. К тому же до меня стало доходить, что вся моя жизнь была построена на обмане, ведь моя слепая преданность Строю была решена без меня. Хотя я не буду прибедняться, и говорить, что будто бы все, что со мной происходило, мне не нравилось. Еще одно событие, из-за которого хочется продырявить себе голову снова, смерть Юдит и переосмысление ценности любви к женщине. Но давайте не будем о плохом, а лучше решим, чем сегодня займемся. Ваши предложения?
Я хрипел, но старался говорить громче и позитивнее. В горле чувствовался солоноватый привкус. Я встал и снова продолжил путь в никуда.
«...Я одену самое красивое платье и буду танцевать и пить шампанское пока не свалюсь!»
- Позитивный настрой, Астрид! Продолжай в том же духе!
«Отпусти ее, пожалуйста!»
- Надеюсь, это не совет по поводу моих не состоявшихся отношений, умник. «Если любишь - отпусти», не самая подходящая фраза в случае пары, где оба любовника мертвы и никогда даже не принадлежали друг другу.
«Ты сгоришь в аду!»
- Неверное, в моем аду даже прикурить не у кого, гореть я точно не собираюсь. Следующий!
«Мы рассказали тебе все, что знали, нам, правда, больше нечего...».
- А вот не-а, хочу еще!
«Кончи прямо в меня!»
Ха, эту я даже помню. Выстрелил ей прямо между ног, когда выполнил ее просьбу. Думала, откупится. Мне приятно, и ей не так страшно. Хорошее воспоминание, и я подумал, что я приду в форму, если попробую впасть в приятную ностальгию. Ну-ка, может быть, кто-нибудь из вас еще также приятно умер, как эта мадам?
Почему я это делал? Потому что хотел? Нет, я же не избалованная истеричка. Потому что мог. Я всегда беру от жизни все, что она мне предлагает, поэтому и не упускал возможностей. Четко следовал совету Беспокойного Теодора, делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть. Когда я был в Строе, я почти всех имел, а оттого и делал с ними все, что могу. Сейчас я в подобии ада, и могу лишь вести с ними не самые продуктивные беседы.
Есть еще одна мудрая фраза, приписываемая одному русскому товарищу. Делай, что должен, и будь, что будет. Фраза не для меня, для планктона бездумного. Я был карающей рукой Эйвара, я должен был приносить смерть, а теперь я вот здесь в аду.
Какие глупости, обвинять во всем Эйвара.
Какие глупости, употреблять фразу «какие глупости»! Я же не дама из романа про долбаный девятнадцатый век!
Я машина для убийств.
Я умею выслеживать, допрашивать, стрелять, убивать. Я делаю это лучше всех. Я умею быть в центре внимания, шутить, выпивать. Умею руководить и умею выполнять команды даже лучше. Я умею злиться, смеяться и любить. Это много! Я умелый, некоторые индивидуумы не умеют не только ничего из этого, а ничего вообще!
Меня понесло. Голоса гудели, и я не мог придумать, о чем нам еще поговорить. Какая неловкость с моей стороны. Опять в кучу смешались, не разобрать по фразам. Не подняться по лестнице, не сделать шага вперед и даже не встать с колен.
Идиотское сравнение, я стою на ногах и даже иду вперед.
- Ну же, может вам есть, что сказать мне? - робко спросил я, чтобы попробовать возобновить беседу. На самом деле, я, конечно же, прокричал эту фразу. Ведь они орут, они никогда не заткнутся, а я должен быть громче них!
«Когда-нибудь, кто-то сделает тебе так же больно, как мне!»
«Я убью тебя, Кнуд, я вышибу тебе мозги!».
«Надеюсь, птицы склюют твое лицо».
«Мы выследим тебя, когда ты будешь совершенно один, и знаешь, что мы сделаем?»
«Если ты тронешь меня хоть пальцем, Дациан вытащит из тебя орган за органом, оставляя тебя в сознании!»
Их ненависть немного подогрела меня. Я даже смог остановить глубокий процесс самопознания, а подумать о кое-чем толковом. Меня насторожила одна фраза, и даже не та, что-то кто-то вышибет мне мозги. Конечно, так и случилось, и, возможно, это были даже друзья того самонадеянного парня, но сейчас это не важно. Последняя реплика меня задела куда больше, я снова подумал о Дациане. Юдит в моей голове говорила, что из-за Анойи мы умрем, но я все больше проникался ее голосом и своим горем, и ничего не понимал. Как яблоко на голову упало, я в Улье. Эврика.
Я мог бы догадаться и раньше. Во-первых, Юдит мне говорила, что план Анойи в том, чтобы призвать Богов. Что-то пошло не так. Во-вторых, перед тем, как я умер, началось нечто странное: землетрясение, скрипы, а все люди на поле боя свихнулись. Начали без страха кидаться в бой с единственной целью убивать всех подряд, будто бы они все были мной.
Итак, возможно боги в моем мире, а я в их. Им понравится там, потому что в Улье дикая скукотища. Но без меня у нас тоже не будет так весело. Хороший повод вернуть меня обратно, я покажу им лучшие бары Москвы!
Новое знание давало надежду, что и правда меня можно отсюда вытащить. Я не знал ни одного человека, которому бы захотелось этим заниматься, тем не менее, надежда - мой компас земной. Конечно, нет, это не про меня. Я знаю, как обламываются надежды, а еще лучше знаю, как самому прикладывать к этому руку. И к этому, и этому и к тому. Рукоприкладство - мой компас земной. Тем не менее, раз я здесь, другие тоже где-то в Улье. Меня могут достать случайно. Но лучше действовать самому, пока не свихнулся. Проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа. Помню еще, когнитивные функции сохранены. Он будет как вереск в пустыне и не увидит, когда придет доброе, и поселится в местах знойных в степи, на земле бесплодной, необитаемой. Если в Улей и придет что-то доброе, я почую, так что с вереском у меня нет ничего общего.
