Времена огня и погибели (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (читать полную версию книги txt) 📗
«Мне требуется произвести на всех этих недоверчивых и гордых людей впечатление. Лишь тогда у меня найдется надежда, что какое-то время они не решатся против меня восстать. Две сотни сидов не дадут мне выжить в стране, где десятки тысяч мечей, кинжалов и стрел станут искать дорогу к моему горлу или сердцу».
— Вам всем известно, — сказал Гайвен, — что Коронный Совет почти полным составом предал меня. Великие лорды изменили присягам, которые давали в свое время их предки дому Ретвальдов, а я сейчас воплощаю этот дом. Граф Роальд Рейсворт, бывший лордом-констеблем королевской армии, убит солдатами моей личной охраны, также как убиты мной лично такие пэры, как герцог Эрдер и герцог Коллинс. Прочие сановники совета находятся сейчас под стражей. Им предъявлено обвинение в государственной измене, но, поскольку мы не дикари, рассмотрено это обвинение будет судейской коллегией в предусмотренные законом сроки. Печально, — добавил Ретвальд прохладным тоном, — что верховный судья Хлегганс также пребывает под арестом. Впрочем, его заместители разберутся, кому возглавить процесс.
Гайвен заметил, как едва заметно шевельнулся сидящий с правой стороны зала тан Эдвин Дурван, один из вассалов Драконьих Владык. Этот коротко стриженный рыжеволосый мужчина входил в число военачальников ополчения Западных Берегов, в начале лета вступившего в городские предместья, вскоре после битвы на Горелых Холмах. Активным участием в заговоре он себя запятнать не успел, хотя вчера, несомненно, тоже кричал здравицы в честь Айны Первой. «Впрочем, не могу же я посадить под арест все государство».
Гайвен ослабил путы магической вуали, наброшенной им на зал.
— Говорите, сэр Эдвин. Я разрешаю.
— Благодарю, лорд Гайвен, — Дурван поднялся на ноги, коротко поклонился. Выпрямился. Смотрел он прямо и ровно, и почти не скрывал недовольства. — Я хочу знать, где лорд Артур, леди Айна и лорд Лейвис, — сказал он сухо. — Я хочу знать, где мои господа. Драконьи Владыки.
— Сбежали, — ответил Гайвен коротко. — Предали меня, как и все остальные, и сбежали.
Айна перед тем успела в очередной раз отвергнуть его предложение о браке — высказанное, впрочем, в форме, далекой от куртуазной. Ретвальд не испытывал по этому поводу никаких особенных чувств. Былая влюбленность в дочку лорда Раймонда казался ему теперь чем-то столь же отдаленным, как прошлогодний сон. «Айна позволила манипулировать собой, превратившись в марионетку заговорщиков — а значит, не заслуживает больше и капли моего уважения».
С места позади Дурвана поднялся Рикон Дрегг, джентри из Роскрея, одного из графств Запада. То был человек слегка за сорок в зеленом камзоле, с гербом, изображающим трех золотых певчих птиц на белом поле, разделенном красной чертой.
— Я помню, — сказал сэр Рикон медленно, будто слова давались ему с трудом, — что герцог Айтверн… нынешний герцог Айтверн, хочу я заметить, — поправился роскреец, — еще в Сиреневом Зале выражал вам верность, когда все прочие сеньоры в самом деле оказались недостойны доверия, вами ими оказанного. Но я не вижу здесь Артура Айтверна. Я присоединяюсь к недоумению тана Дурвана. Где мой сеньор?
Пламя, тлеющее в камине, вдруг вспомнилось Королю-Чародею — пламя, на которое он смотрел сегодня в полдень. Слишком много мыслей теснилось в голове, и отрешиться от них не получалось. Картины былого и грядущего пеленой застили разум. Молодой человек, что сидел напротив, не шевелился и молчал, тоже производя впечатление глубокой задумчивости. Растрепанные соломенные волосы, правильные черты лица. Юноша настолько напоминал Эйдана, что казался его двойником. Эйдан Айтверн некогда предал Шэграла Крадхейка, своего сводного брата — и противостоял ему в войне, которая на тысячу лет определила судьбу фэйри. Шэграл хорошо запомнил эту измену — и потому Гайвен не был удивлен, когда Артур Айтверн последовал примеру далекого предка.
Герцог Запада вскинулся, подался вперед, выхватывая кинжал. Удар у него был поставлен неплохо, и кто другой на месте Ретвальда оказался бы убит на месте. Но Гайвен среагировал быстрее, вывернул строптивому вассалу руку. Внезапно накатила злость, захотелось эту предательскую руку сломать — но молодой король с изрядным усилием сдержался. Он совершенно спокойно, не дав дрогнуть лицу, сообщил Артуру Айтверну, что прощает ему попытку покушения, а сам в это время думал, что остался совсем один. Даже когда пришло известие о смерти отца, было легче.
— Ваше величество, — сказал кто-то в камзоле с эмблемой Гильдии ювелиров напряженным голосом, — мы ожидаем вашего ответа.
— Герцог Айтверн выразил несогласие с моей политикой и покинул мою службу. Я оговорился, поставив его в один ряд с сестрой и кузеном. Сэр Артур меня, конечно, не предавал. Мы не сошлись во взглядах на будущее страны, однако клейма предателя на герцоге Малерионском нет. Я лишь освободил его от должности первого министра.
Запоздало молодой Ретвальд подумал, что следует вновь набросить на собравшихся сковывающие речь путы, пока не начались перепалка и галдеж — но понял вдруг, что никакой необходимости в этом нет. Все сто человек, что сидели в Зале Гильдий, священники и дворяне, ремесленники и торговцы, напряженно молчали, готовые услышать, что он скажет, и Гайвен вдруг почувствовал, как ползет по залу, черным крылом задевая стены, страх. «Они все поняли, что мир, который они знали прежде, изменился — и сейчас изменится еще сильнее».
— Господа, — сказал Ретвальд все также спокойно. — Вы не хуже меня видели, что происходило в этот год. Один за другим владетельные лорды оборачивали оружие против правящего дома. Восстал сначала старый Эрдер, потом молодой, потом оба Рейсворта, чего от них не ожидал никто. Из всех великих лордов только Данкан Тарвел не выступал пока против меня прямо — но и своей поддержки тоже не высказывал. Наше государство опрокинуто в смуту, и я намерен эту смуту пресечь.
Он вновь замолчал, переводя дыхание. В горле пересохло, хотелось пить, но позволить себе подобной роскоши Гайвен не мог. Попросить слуг принести воды означало проявить слабость прилюдно и уронить свое достоинство. Из-за окон доносились голоса глашатаев, что объявляли сейчас его указ толпе. «Возможно, стоило и для этих господ просто выступить, зачтя текст по бумажке. Впрочем, нет — не стоило. Глупая и никчемная мысль».
— Мы все устали от смуты, король, — сказал ко всеобщему удивлению Роджер Кемп, назначенный Святым Престолом архиепископ Тимлейнский. Церковь уже много столетий не вмешивалась в Иберлене в политику, занимаясь лишь вопросами веры. Тем удивительнее оказалось, что сейчас этот всегда степенный и сдержанный седовласый мужчина, без колебаний поддержавший Гледерика Кардана, внезапно заговорил. — Я наблюдал в этом году четырех королей, включая вас, — продолжал архиепископ. — Я не хочу короновать пятого, я и вас еще не успел короновать. Поделитесь, что у вас на душе.
— Хорошо. Я хочу сообщить, нынешняя система управления страной доказала свою бессмысленность. Невозможно править огромным государством, а наша страна велика, опираясь на капризы клики аристократов, на уделы поделивших королевство. Такой порядок был заведен в Иберлене вынужденно, как попытка достичь примирения после Войны Пламени. Но сейчас, как законный король и ввиду очевидной недееспособности большей части великих домов, я аннулирую Великий Пакт.
Гайвен вскинул подбородок, чувствуя, как напряжена шея. Еще раз оглядел собравшихся. По дальним рядам зала, где сидело дворянство, пробежал шепоток, но собравшиеся на передних скамьях олдермены молчали. Не в их интересах было возражать против подобного. Заключенный при участии Малькольма Айтверна Великий Пакт на долгих шесть столетий определил будущее Иберлена как конфедерации герцогств и графств, в пределах которых их сеньоры имели право держать собственные армии, собирать налоги и вершить суд, а также раздавать землю вассалам в пользование. Вся власть в государстве перешла в руки феодалов, составивших Коронный Совет, где они заседали под именем пэров. На протяжении последнего столетия, начиная от воцарения Бердарета-Колдуна, Ретвальды пытались пересмотреть данное положение дел. Они добились права назначать лично первого министра Короны и прочих министров, вводить королевские войска на территорию доменов, перераспределили в пользу столицы часть налогов и сборов, хотя и далеко не все. Заручились также и поддержкой городов, которым щедро раздавали самоуправление.
