Вторжение к далеким предкам - Нортон Андрэ (книги без сокращений TXT) 📗
Грубая фактура поверхности комка не рассеяла уверенность в его искусственном происхождении. Присмотревшись, Зианта увидела контуры какой-то фигуры. Они были едва намечены и могли обозначать как примитивное изображение человека, так и неумелую скульптуру животного или чудовища. Хотя четыре конечности смутно угадывались, на том месте, где подразумевалась голова, не было ничего. Но девушке это не показалось дефектом – что-то подсказывало, что это изделие таким и было задумано. И еще – она знала это неведомо откуда – этот предмет создан в глубокой древности, не поддающейся исчислению в веках или эпохах. И при попытке «считывания» вся эта бездна времен обрушилась на нее. Ведь чем дольше предмет подвергается эмоциональному воздействию, тем больше он «обрастает» информацией. Для того чтобы из хаотического калейдоскопа хранимых этим комком впечатлений выделить нечто цельное, связное, потребуется не один сеанс «считывания», целая методика исследований. Лишь тогда эта нелепая фигурка раскроет какую-то часть того, чему была свидетелем.
Она много знала психометрии из рассказов Огана. В разные времена люди, наделенные даром сенситива, имели дело то с природными минералами, то с изделиями человеческих рук, излучавшими накопленную информацию. Очень долго такие занятия слыли черной магией – как и вся область парапсихологии, недоступная большинству людей. Да и те, кого судьба наделила психоэмоциональным даром, не понимали его природы, не умели ни контролировать, ни правильно использовать свои необычные способности. Не потому ли только малая часть экспериментов давала четкие и неоспоримые результаты? Как правило, сеансы «магии» или проваливались из-за неумелости сенситива, или подменялись обыкновенным шарлатанством. Да и результаты удавшихся экспериментов хотя и не вызывали сомнений, но не имели научного объяснения. Лишь спустя века парапсихология перестала быть объектом опасливых страхов или едких насмешек, а наделенных этим даром людей стали не бояться, а изучать. Лишь тогда дело сдвинулось с мертвой точки. Первое, во что поверили люди, – возможность передачи мыслей. Телепатия была признана как научный факт.
Раса, к которой принадлежала Зианта, позже многих вышла в космос, и потому не успела ассимилировать или сильно мутировать в результате расселения по иным мирам, с отличными от земных условиями жизни. И лишь вступив в контакты с другими разумными обитателями Галактики, люди узнали, что для многих звездожителей телепатическая связь была нормальным, а иногда – единственным способом общения. Таковы были расы вайвернов с Колдуна, тассу с Йиктора и многие другие гуманоиды. Знание известных, а также вновь открываемых населенных миров входило в программу обучения Зианты – ведь каждый народ имел свои особенности, постижение которых могло пригодиться девушке для ее службы в гильдии. Так считал Оган, требовательный и терпеливый наставник, превративший талант Зианты в безотказный и точный инструмент. Благодаря Огану она умела очень многое. Но это…
Древний… Очень древний…
– Сколько веков? – Углубившаяся в свои мысли, Зианта не сразу поняла, что вопрос прозвучал не в ее сознании. Она подняла голову.
На пороге стояла Яса, источая благоухание лилий. У ног хозяйки возбужденно вертелся Харат, пощелкивая от нетерпения клювом.
– Ну?.. – Голос Ясы был вкрадчив и тих, но в нем уже слышалась примесь шипения: хозяйка с трудом сдерживала гнев. – Так сколько этой вещи веков, и вообще, что это такое? Где она?
– Там. – Зианта кивком указала на лежащую между подушек фигуру.
Саларика скользнула к постели мягкой поступью хищника и склонилась над предметом. Зианта вздрогнула, услышав яростное шипение.
– Кто позволил тебе это? Кто, я тебя спрашиваю?
Янтарно-красные глаза впились в лицо девушки. В этом немигающем взгляде трудно было найти что-то человеческое – так глядели далекие четвероногие предки леди Ясы.
Зианта не предполагала, что после всех сегодняшних потрясений еще способна чего-то бояться. Но увидев, в каком бешенстве хозяйка, девушка оцепенела от страха. Сейчас ее могла спасти только правда или нечто, близкое к правде. Она сглотнула и хрипло произнесла онемевшими губами:
– Я…
– Что «я»? Кто послал тебя сделать это?
– Послал?.. Нет… Когда я была у Джукундуса, это… оно тянуло меня. И потом… я не могла ни о чем думать… и вот… вот оно.
– Может, все это к лучшему?
Оган возник так же неслышно, как Яса.
– Мощное поле притяжения, – продолжал он, – возникает порой, если сенситив чересчур напряжен, работает на пределе. Скажи, – он подошел к Зианте вплотную, – когда ты впервые ощутила воздействие: до «считывания» или после?
– После, когда уже уходила. Это был необычайно сильный зов, я ничего подобного прежде не чувствовала.
– Что ж, ничего необычного. Видимо, после сеанса ты излучила психоволны, и они попали в резонанс с полем этого предмета. Это и породило такую мощную ауру артефакта. Где, кстати, хранил его Джукундус – в сейфе?
– Нет. – Она подробно описала столик с безделушками, среди которых стояла фигурка.
– Что все это… – начала Яса, но Оган жестом прервал ее. Он положил руку на лоб Зианты. Ей не хотелось сейчас этого прикосновения – легкого, успокаивающего, хотя оно могло быть и другим – настойчивым, требовательным, иссушающим все силы. Но девушка не отстранилась: только Оган со своим умением проверить правдивость ее рассказа – а она сказала всю, или почти всю, правду – мог спасти ее от гнева хозяйки.
– Итак, – голос наставника звучал ласково и проникновенно, – ты была настолько заворожена этим предметом, что решилась на телекинез…
– Я не нашла иного способа…
– Выходит, в тебе таятся возможности, которых мы прежде не использовали?
– Мне помог Харат.
– Так. – Казалось, Яса сейчас вопьется когтями в лицо девушки. Но слова леди, хлеставшие Зианту, причиняли не меньшую боль. – Она все продумала, даже взяла с собой Харата, чтобы обрушить на нас неприятности.
Харат встопорщил пушок на голове и защелкал клювом, как бы выражая солидарность с разгневанной хозяйкой.
– Уж теперь все сенситивы Тикила настороже. А что будет потом, когда Джукундус заметит пропажу?..
Оган засмеялся. Зианта почувствовала, что он охвачен радостным возбуждением.
– Леди, – с улыбкой сказал психотехник, – подумайте, сколько комнат в штаб-квартире Джукундуса. Двести? Триста? Четыреста? Он их все ежедневно обходит? А если он оставил эту вещь на каком-то там столике, вряд ли хватится ее в ближайшее время. Допустим даже, что сенситив Патруля засек излучение Зианты. Но если у них не было наготове сканера, определить или выследить ее не могли. Они с Харатом… вернее – Харат вовремя прервал мысленный контакт. И пусть сенситивам известно, что кто-то из находившихся в парке генерировал колоссальный поток энергии. Ну и что с того?
Оган осмотрел девушку и нахмурился.
– Уж не вообразила ли ты, что скрылась от Патруля благодаря своему уму и находчивости? Запомни: это просто везение, на которое нельзя рассчитывать в серьезном деле.
Ей не хотелось спорить. Она кивнула:
– Я знаю. Если бы не Харат…
– Вот именно… А сейчас Харат расскажет нам все об этой вещи.
– Но… – Зианта сделала протестующий жест.
– Что «но»?
– Я…
– Ты для этой работы не годишься, во всяком случае сейчас. Разве ты не утомлена до предела?
Наставник был терпелив, словно обращался к ребенку. Этот размеренный голос она помнила еще с той поры, когда была совсем девочкой и проявляла непослушание.
– Харат, – холодно и твердо повторил Оган.
Ей хотелось закрыть артефакт руками, грудью, всем телом. Ей хотелось спрятать от этих людей вещь, к обладанию которой она так страстно стремилась. Да, ее неудачная попытка доказала, что она не в состоянии «прочесть» это послание из тьмы веков. Но она по-прежнему была в его власти, ей необходимо было узнать, откуда он взялся и почему так неодолимо притягивает ее.
