Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗
Малика потянулась к записной книжке.
Крикс быстро сгрёб её в выдвижной ящик:
— Шла бы ты. Я, между прочим, работаю, а не уплываю и приплываю, когда мне заблагорассудится.
— Ты назвал меня уткой?
— Тебе послышалось. — Крикс облокотился на стол и обхватил лоб ладонью. — Как же я это ненавижу. Все говорят о хорошем, а за порцией дерьма отправляют к Криксу. Как проклял кто-то. У Адэра была?
Малика кивнула:
— Была. Не тяни, Крикс.
Вздохнув, он вытащил из ящика записную книжку и разложил карту.
Глава 2
*
Малика вошла в комнатку и замерла. Шкаф, сундук, стол, два стула, кровать…
— Где мои вещи?
— Важно пришли суровые люди и быстро забрали, — промолвила Кенеш, сидя на полу сбоку двери.
— Где Мун?
— Мун печально постоял и медленно ушёл.
Малика повернулась к ракшадке:
— У нас так не говорят. Выбрасывай половину слов.
— Слова важные.
С Кенеш было тяжело не согласиться. Шайдир — интересный язык. Обязательные приставки к словам, не утяжеляя фразу, передавали всю гамму чувств говорящего и его видение ситуации. Однако дословный перевод с шайдира на слот напоминал горку из камней, и большинство из них были явно не к месту.
— Я старательно научусь мало говорить, — тихо произнесла Кенеш.
Малика пересекла комнату и, опустившись на краешек кровати, сложила руки на коленях:
— Говори, как тебе нравится. Хочешь, я буду разговаривать с тобой на шайдире?
— Я научусь, — повторила Кенеш.
Чтобы успокоить старуху, Малика выжала улыбку и поникла головой. Вещи перенесли на этаж Адэра, в её покои. Она вновь станет прислушиваться к шорохам и шагам. Вздрагивать при каждом стуке. В такой близости сердце будет острее отзываться на его страстные ночи.
Так и хотелось пойти к нему и сказать: «Дайте мне чуть-чуть пожить». Но это равносильно признанию и просьбе: «Я умираю от любви к вам. Пожалейте…» Морун можно любить или ненавидеть, бояться или с радостью встречать. Жалеть себя они позволяют только своим мужьям.
— Теперь это твоё жилище, — промолвила Малика, окинув комнату взглядом. Неужели за полтора года так сильно выгорел рисунок на обоях? И плафон на лампе стал бледнее, и домотканый коврик.
Помедлив, подошла к шкафу и, открыв дверцу, посмотрела в зеркало, прикреплённое изнутри. Зрачки… совсем серые… Она видела своё отражение несколько часов назад, в спешке расчёсывая влажные волосы и злясь, что Адэр её ждёт, а она копается. Тут уж было не до рассматривания глаз.
— Твои сумки тоже забрали? — спросила Малика, закрывая шкаф.
Кенеш наклонилась вперёд и указала пальцем под кровать:
— Там.
— Я вернусь через два дня. Если что-то понадобится, не стесняйся, прямиком иди к Муну. Он тебя не обидит.
Как и обещала, Малика осталась ночевать у Муна. Примостившись на краешке жёсткого матраса, приготовилась рассказывать о Ракшаде до утра. Но Мун, уткнувшись носом ей в плечо, почти сразу уснул. Слушая его тихое дыхание, она поглаживала старика по спине и думала, что за долгое время это его первая спокойная ночь.
Утром, попрощавшись с Муном и Кенеш, Малика поднялась в свои покои. Надела дорожное платье и расстроилась: ткань трещала на груди и бёдрах. Придётся худеть или менять гардероб. Облачившись в привычный наряд ракшадки, собрала сумку и спустилась в холл. Сначала не хотела говорить Адэру о своей поездке, однако дойдя до двери и посмотрев на караульных, развернулась и устремилась в кабинет. Гюст сообщил, что правитель уехал вечером и вернётся через четыре дня. Всё складывалось, как нельзя лучше.
Усевшись в машину Крикса, Малика оглянулась на сонных Драго, Лугу и грозного Талаша. Втроём, на заднем сиденье, им было тесно. Мелькнула мысль: может, поменяться с кем-то местами? Следом возникла другая мысль: стражи так быстрее притрутся к ракшаду.
К полудню путники добрались до развилки. Одна дорога бежала в Тезар, вторая в Ларжетай, третья в Бездольный Узел. Крикс направил автомобиль в сторону Тезара. За время правления Адэра дороги пустили ростки, соединили города и крупные посёлки; не доезжая до границы, Криксу предстояло несколько раз повернуть, чтобы приехать в нужный городок на севере страны.
Малика разглядывала степь, мечтающую о дожде. В голове крутилась фраза из «Откровений Странника»: «Слепой видит лучше зрячих, он смотрит телом и душой». Она не думала о Священном Писании и не помнила, когда последний раз держала фолиант в руках. Фраза выплыла из памяти сама по себе. Перед внутренним взором возник Кеишраб и вдруг распался на два города — до и после того, как лопнула сердечная струна. Промелькнула Лайдара — она показалась Малике выгоревшей. И замок Адэра потускнел, и сад. Малика это заметила, а разум отказался принимать. И лишь сейчас эта фраза из «Откровений» выдернула её из заторможенного состояния. Неужели перед смертью ей суждено ослепнуть?
— Крикс, — промолвила она, сцепив руки, чтобы унять дрожь. — Поехали в «Рисковый».
— Зачем?
— Просто хочу посмотреть.
— Дом Анатана опечатан, — сказал Крикс, но скорость сбавил.
— Разворачивай машину.
Автомобиль вернулся к развилке и покатил в сторону Бездольного Узла.
— Выкрасть Тасю мог кто-то из местных, — проговорила Малика. — Обязательно есть те, кто завидовал Анатану. Зависть тяжело искоренить.
Крикс посмотрел в зеркало заднего вида на стражей и ракшада:
— Не проболтаются?
— Ты прав, — кивнула Малика и попросила остановиться.
Драго, Луга и Талаш вслед за Маликой выбрались из салона.
Драго преклонил перед ней колено и сказал товарищам:
— Делайте и говорите, как я.
Луга подчинился.
Талаш с угрюмым видом уставился себе под ноги:
— Ракшады не встают на колени.
— Иштар вставал, я сам видел, — возразил Драго. — А если ты считаешь себя выше Иштара, убирайся ко всем собачьим чертям.
— Перед кем он вставал? — набычился Талаш и сделал шаг вперёд, явно намереваясь схватить стража или ударить.
— Перед своей шабирой. Один раз вставал в Лайдаре, два раза в пустыне.
— Я тоже видел, — откликнулся Луга. — В Лайдаре не видел, а в песках видел. Если тебе слабó принести ей клятву, вали в свою Ракшаду.
Талаш смотрел в сторону и не двигался.
— Мы едем или как? — спросил Крикс, высунувшись из салона.
— А ещё хотел быть старшим, — проворчал Драго и обратился к Луге: — Повторяй за мной: «Малика! Я клянусь оберегать и защищать вас».
—..защищать вас, — вторил Луга.
— Клянусь хранить ваши тайны и клянусь ничего от вас не скрывать.
— …хранить ваши тайны, — проговорил Луга и, глядя на Малику, умолк.
Драго локтём толкнул его в бок:
— И клянусь ничего…
— Подожди, — прошептал Луга. — Подожди…
— Малика! Гони их взашей и поехали, — крикнул Крикс.
— Подожди… — вновь прошептал Луга и, с трудом сглотнув, проговорил: — Клянусь от вас ничего не скрывать.
— А я обещаю, что в моём доме тебе всегда будут рады, — обратилась к нему Малика; Драго уже приносил ей клятву. — За моим столом для тебя всегда найдётся место. Обещаю, что не буду просить тебя идти против своего народа и своей веры.
— Наконец-то, — откликнулся Крикс. — Поехали. А этого, шоколадом обмазанного, оставьте.
Малика уже занесла ногу через порожек, как Талаш преклонил колено:
— Я отдам за тебя жизнь, шабира. И взамен мне ничего не надо. — И быстро поднялся, будто под коленом был не асфальт, а раскалённый металл.
Усевшись на сиденье, Малика прикоснулась к локтю Крикса:
— Спасибо.
— Мне-то за что? — буркнул он и нажал на педаль газа.
— Мы говорили о завистниках, — напомнила Малика, глядя на склоны холмов, укреплённые молоденькими кустарниками барбариса и боярышника.
Похоже, Адэр не забыл о ливнях и оползнях, похоронивших дороги пару лет назад, и позаботился, чтобы этого не повторилось.
