Интерполицейский (СИ) - Донцов Виталий (книги txt) 📗
Но все-таки необходимо раскрутить штатовца на более насущную информацию.
— Вся наша полемика не для данных обстоятельств, ты не находишь, Джек? Ты же не для того сюда заявился, чтобы заводить бесплодные споры?
— Почему бы и не поговорить с умным человеком, Александр? — пожал плечами Лайон. — Знаешь, мне ведь от тебя, в сущности, теперь ничего не нужно. Я опять знаю о происходящем на несколько порядков больше, чем ты и твои покровители, а имеющий знание — заведомо сильнее неосведомленного. А ты мне действительно нравишься, как личность, и захотелось познакомиться чуть ближе, — тут его словно осенила гениальная идея. — Возможно, я даже захочу сделать тебе выгодное предложение… но чуть позже, позже.
Ого, он желает сделать мне предложение! Замуж за него, что ли, выйти, раз я ему так нравлюсь?
Черти собачьи, как же мне выбраться отсюда?! Друзья, там, в сельве — я боюсь себя даже представить на их месте, после нашего исчезновения. Они и не подозревают, что ситуация осложняется многократно. Американцы включились в игру без посредников. Я почти знал цели Лайона — он хотел не дать нам доказать жизнеспособность "Тени". Именно поэтому он будет охранять Акбарса, именно поэтому он хочет сорвать нашу операцию, а значит, штатовцы уверены в победе! Мы не учитывали, что они рискнут на это! Внутренне храбрясь, я прекрасно осознавал — ход операции уже почти у черты, за которой проигрыш по всем пунктам. Мой ничего не подозревающий отряд идет в пасть не шакалу — тигру-людоеду!
Но надежда всегда, особенно у нас, у русских, умирала последней…
— Лайон, ты слишком рано сводишь нас со счетов. Будь уверен, мои люди скоро будут здесь…
— Не сомневаюсь, — отрезал он. — Я не боюсь. Я даже не собираюсь тратить силы на их поиски — они придут сами. А здесь их ожидает множество неприятных сюрпризов, — он вдруг поднял указательный палец. — Да… Беркутов, ты можешь даже не рассчитывать на помощь с Большой земли. Ее больше нет.
Что?!
— Полковник… Что ты с ними сделал? — ярость горячими волнами захлестывала мой разум.
— Их просто больше нет, подполковник. Эту партию вы проиграли еще до ее начала.
— Сука, — прорычал я. — Ты мразь, шпион. Если я смогу добраться до твоего горла, не надейся на пощаду…
— Не надейся, этого не произойдет, — со своей тонкой мерзкой улыбочкой кивнул Джек. И встал.
— Приятно было побеседовать, подполковник. Сандра, — он изобразил полупоклон девушке. — Прости за небольшие неудобства, но придется потерпеть. Чуть позже я придумаю, что мне делать с тобой.
— Подонок, — ледяным тоном ответила де Ла-Санио. — Я считала тебя порядочным человеком.
— Еще Эйнштейн высказал здравую мысль, что все в мире относительно. Не я виновен, что ты влипла в дерьмо, а мои недалекие союзники, хотя не скрою своей определенной причастности к твоим нынешним делам.
— Мне другое очень интересно, Джек — с какой целью ты навел меня на шейха? — резко спросила она.
— Ты умеешь задавать каверзные вопросы, — вновь улыбнулся Лайон. — Здесь кроется большая интрига, Сандра! Ты же всегда была умницей, девочка моя, так неужели не поймешь? Делаю одну подсказку — все происходящее всего лишь звенья одной грандиозной цепи. Подумай… для собственного удовольствия.
Последней фразой агент словно подчеркнул, что и девушке ничего особенно хорошего не светит.
Он отшагнул к двери. Лайону очень везло, что у меня связаны руки — меня сжигало желание свернуть его тощую шею. Он словно почувствовал это, и перед тем, как коснуться ладонью дверной ручки, обернулся, вонзив пронзительный взгляд мне в глаза.
— Волчье Ущелье, две сотни километров от Кабула на юго-запад, восемьдесят восьмой год, подполковник. Вспомни, — и больше не издав ни звука, вышел.
…Тугой, свистящий и очень холодный ветер, совсем не такой, как в предгорьях — там он сухой и жаркий. Камень вокруг, один ледяной серый камень. Труп у моих ног, автомат с полупустым рожком, и два пустых валяются на полу пещеры. Двадцать преследователей там, тремя сотнями метров ниже, прячущихся среди однообразных, колючих, крошащихся камней.
Страх, дикий страх загнанного в угол. Но бояться нельзя, ведь на плечах погоны небесного цвета, и в кулаке смят голубой берет, которым я вытираю леденящий лоб пот, льющийся с меня, не смотря на зверский холод.
Гэбэшник был прав — нас так просто не пропустят к заставе. Нужно было идти всей разведгруппой. Но капитан у нас тот еще служака. Есть приказ выйти в тыл укрепрайонов духов на глубокую разведку, в Ущелье, значит он должен быть выполнен. И майор КГБ ему тут не указ. Дал одного человека в сопровождение — будь доволен, иначе выбирайся вообще в одиночку.
И вот теперь майора срезал буквально у порога этой небольшой пещерки снайпер моджахедов. А у меня патронов осталось меньше двадцати, да еще восемь в ПМ… и эти дикие, в ватных халатах, в грязных хэбэ, снятых с наших солдат, в рваных тюрбанах вот-вот ринутся в атаку, и я сдохну здесь, как другие подыхали раньше, и опять кто-то найдет труп советского солдата со вспоротым брюхом и отрезанной головой в нем! Не хочу!
Паника охватила меня, но я уткнул лицо в свой берет, и вцепился зубами в жесткий пропотевший воротник "зеленки".
— С-суки… — выдавилось между сведенными судорогой зубами. — СУКИ!! — эхо понесло мой вопль между скал, многократно отражаясь от них.
Интересно, эти документы, что тащил на себе от границы с Пакистаном гэбэшник, как его там — майор Риязов? — стоят нашей с ним смерти? Блин, и не прочтешь — сумка-то у него кевларовая, с цифровым замком. Пулей не возьмешь, не то что ножом. Так и сдохну, не зная за что…
Снизу раздался шум сорвавшихся камней и шорох небольшого оползня. Уже началось, что ли? Дернул затвор, затем достал из кармана разгрузки монокуляр — наши умельцы делали их из биноклей, чтобы целиком из-за углов не высовываться с риском получить пулю в лоб.
Подполз к выходу из пещеры. Осторожно выдвинулся, приставив оптику к глазу. Так, точно, человек двадцать, одеты как попало, вооружены соответственно… кто же из них снайпер? Его бы снять в первую очередь, чтобы счет зарубкам на прикладе прекратить.
Перекрестие скользило по чумазым рожам, и вдруг я остановил его. Это еще что за?.. Опрятно, я бы даже сказал, цивильно одетый, невысокий и худощавый человек, по виду не местный, но в руках держит винтовку незнакомой марки, с крутой оптикой. Уж не про этого ли типа, умирая, прохрипел мне майор Риязов? Самый опасный из всех, американский разведчик, и уйти похищенным бумагам он не даст даже ценой своей смерти. Выходит, слухи о поддержке духов Штатами — чистая правда? Нет, мы конечно верили нашим политрукам, но когда сталкиваешься с этим вот так, чуть ли не глаза в глаза, понимаешь, насколько здесь все на самом деле страшно. И уже безо всякой идеологии начинаешь их ненавидеть люто. Это они, суки, готовят духов словно спецназ, вооружают их, и натравливают на нас. Без американцев моджахеды не продержались бы против нас и месяца. Ушли бы в горы, может быть, но спуститься бы им не дали.
Господи, будь проклят тот день, когда пришел приказ на нашу дивизию, в Афганистан. Это же не наша война. Тот, кто сегодня дает тебе кусок хлеба, завтра идет, берет автомат, и стреляет в тебя. Так в чем мой интернациональный долг, если он тут никому не нужен? Если мне кричат в спину — русский, уходи? Я бы ушел… но не теперь, когда потерял стольких!
Черт, да я сейчас сам потеряюсь! Погибну на чужой войне, и меня, если найдут, тоже уложат в "цинк", и потрепанный "черный тюльпан" потащит то, что было мной, в Новосибирск, а там отец, мама, сестра, Жаннка… Мне захотелось взвыть от безысходности.
Откинувшись на жесткую стенку пещеры, я несколько раз приложился стриженым затылком об нее, чтобы болью отрезвить себя. Ты, сука, "голубой берет", ты небо видел, ты через огонь можешь пройти, так чего скулишь, сволочь?! Я резко сдвинулся в сторону, и выпустил три одиночных туда, где прятались эти шакалы. Осточертевшее эхо разнесло выстрелы по горам, и визг пуль по скалам дополнил звуковую гамму. Ну хоть бы одного урода зацепить!
