Злобный леший, выйди вон! (СИ) - Аведин Илья (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
«Мало ли деревень, откуда видать Лысую Гору?».
- Вижу, что тучи над вами сгущались, но острый ум, твоего друга помог вам избежать гнева самого князя.
«Может у нее и во дворце есть свои люди?».
- О, я чувствую твое недоверие. Тогда я скажу тебе вот еще что. Тебя воспитал мужчина. Жестокий, но раскаявшийся. Вижу, что у него пятно на лице. Нет. На шее. Сизое. Да, он тебе был за отца.
Олег обомлел.
- Но что-то связывает его с твоим настоящим отцом. Ах. Вот что. Убийство! Смерть! Смерть среди высоких древ. И дух все это видел. Он видел. Тела отца и матери забрали деревянные существа.
«Откуда она это знает?».
Старуха свела брови, словно мысль ее проникла куда-то глубоко в труднодоступное место.
- Вижу трупы. Нет. Один труп. Женщина… мать жива. Отец нет. Ведьма. Ведьма делает то, чего нельзя делать! Она открыла дорогу в бездну. Но это не первый раз. Она дала жизнь неживому однажды. Она вырвала нечто из бездонной тьмы. Я вижу ее…
Старуха замерла. Огонь заплясал в масляной лампе, что стояла на полу.
- Тьма. Холод. Пустота. Здесь нет место живому, но она была там. Я вижу ее там.
- Моя мать, она жива? Где она?
- Она с ней. Она с ведьмой. Рядом. Они вместе вошли во тьму безвременья.
Старуха схватилась за голову и открыла глаза. Ее глаза были сплошь черными, и даже свет лампы в них не отражался.
- Черное солнце, - сказала она дрожащим голосом. – Черные лучи пронзят небо!
Какое-то незнакомое чувство охватило Олега.
Старуха заговорила вновь, но чужим голосом. Это был голос одновременно мужской и женский, голос старика и ребенка, голос песни и стиха.
Когда исчезнет свет живой,
Погаснет пламя в три локтя,
И примет свои последний бой
В тумане черное дитя,
Тогда утонет в хрустале,
Тот в ком полыхает крови ярость,
И плод, утерянный на дне,
Покажет, что всегда сбывалось.
С последним словом лампа на полу потухла.
- Зурал! – закричала старуха.
Страж шатра схватил Олега за воротник и потащил наружу.
- Стой! Отпусти!
Хватка стража была крепка, и вот Олег оказался на сырой земле торговой улицы.
- Она не сказала про мать, – Олег попытался вновь попасть внутрь, но на помощь Зуралу пришли еще два черностопца. Они схватили Олег за руки.
- Пустите! Она же знает про мою мать! Она видела!
Страж подошел к Олегу так близко, что тот разглядел маленький камешек в заколе для бороды.
- Мудрейшая не желает тебя больше видеть.
- Но…
- А теперь либо ты идешь дальше, либо мы сделаем так, что ты не сможешь ходить вовсе. Услышал?
- Услышал.
- Отпустите его, - скомандовал Зурал.
Как только хватка ослабла, Олег ударил локтем одного из подоспевших черностопцев, наотмашь нанес удар кулаком по густой бороде Зурала, и снова ворвался в шатер. Но гадалка пропала. Лишь лампа, подушки и осевший дым. Меж складок шатра Олег нашел второй вход. Он вышел через него, но гадалки и след простыл. Зато он услышал, как к месту переполоха бегут стражники и поспешил скрыться за амбаром торговцев зерном, подгоняемый криками на неизвестном языке. Что-то подсказывало ему, что ничего хорошего в них не было.
***
- Дорогой мой, ну дай отсрочку, на пару недель. Пойми же, что дела нынче идут из рук вон плохо. Ну, что я могу поделать?
- Дорого мой, - передразнил ростовщик, - ну что я-то могу с этим поделать? Вот бумага. Вот твоя подпись. Или это не твоя?
- Моя, - угрюмо ответил торговец. – Значит, не дашь отсрочки?
- Ну ведь тут четко написано, что ты… Погодите, не видите я занят.
В контору вбежал молодой человек. Руки его отчего-то тряслись.
- Есть бумага? – спросил он, едва отдышавшись.
- Чего, чего? – переспросил, недоумевая ростовщик.
Нежданный гость подошел и выхватил из рук у ростовщика ссуду.
- Эй, ты чего удумал, а ну отдай!
Ростовщик потянулся за ссудой, но неизвестный оттолкнул его.
- Мануш, ты чего стоишь? – взмолился ростовщик. – Отбери же скорее!
- Не могу. Ты же видишь, как она настойчив.
- Есть перо?
- Возьмите, - вежливо протянул перо торговец, предварительно окунув в чернила.
- Змей! Я не прощу, – завизжал ростовщик, но торговец не обращал на это внимания. – Как вы смеете? Я доложу, кому следует!
Гость что-то написал на обратной стороне ссуды, и выбежал из конторы, прихватив ее с собой.
- Я не прощу тебе, Милуш!
- Уже простил, - весело сказал купец и оставил ростовщика в одиночестве.
***
Олег плутал среди незнакомых улиц, пока не вышел к тому месту, где расстался с Лешим. Тот сидел под деревом, сложив руки на коленях, и смотрел вверх. Он что-то говорил. Когда Олег подошел, то услышал, что Леший говорил с деревом. Увидев друга, Леший улыбнулся.
- Олег. Представляешь, этот дуб приходится братом тому дубу, что растет недалеко от волчьей тропы. Оказывается, что его съел какой-то заплутавший кабан, которого потом охотники убили в поле и доставили прямиком сюда. Его внутренности выкинули во двор собакам, а те их съели и…
- Я понял, как желудь попал в землю, можешь не продолжать, - сказал Олег и присел на скамейку рядом. – Я думал ты больше не можешь понимать речи деревьев.
- Это больше похоже на невнятное бормотание, но при должном усилии, могу. Ты замученный. Тебе тоже не нравятся эти толпы людей?
- Да.
- Тогда посидим вместе. Знаешь, этот дуб многое повидал. Он сказал, что недавно тут переехали на телеге детеныша. Вашего, человечьего. Очень жаль. Этот мальчик часто сидел здесь, как мы с тобой и мечтал о чем-то.
- Тебе жаль человека?
- Конечно. Еще он сказал, что тот мальчик иногда забирался на самую высокую ветку, и оттуда подглядывал в открытые окна.
- И за кем он подглядывал?
- За дочкой хозяина. Ему нравились ее яблочки. Он сам так говорил. А вот ее мать ему не нравилась, он сказал, что тыквы он не любит. Странно это.
- Что?
- Тыквы вроде как больше, а значит лучше. Я думал, что вы так мыслите.
- Выходит, что нет.
- Олег.
- Да?
- Здесь пробегала толпа детенышей. Они сотворили какой-то обряд. Детеныши встали в кучку, и один из них пошел вокруг, держа в руках деревянную куклу, со словами коих я не упомнил, только самый конец.
- И какой был конец?
- «Наступает новый кон. Злобный леший, выйди вон!», - повторил Леший. – Жуткий обряд. Я уж решил, что они меня ищут. Но вместо этого они разбежались в разные стороны.
Олег рассмеялся.
- Почему ты смеешься?
- Это всего лишь детская забава. Не бери в голову.
- Если это забава, то почему леший оказался злобным?
- Так уж нас учат с пеленок. А вот и Тео, - сказал Олег, увидев ученого.
- Друзья, – помахал издалека ученый.
- Что такое? – спросили оба.
- Тут какой-то беспорядок творится. По рынку бегает толпа черностопцев и кого-то ищут, а по лавкам бегают стражники и ищут тех самых черностопцев. Я испугался, что вы можете быть причастны, но как вижу все в порядке. Что ты купил? – спросил он Олега, увидев бумагу в руке.
Олег протянул ее Теодору Кительсону. Тот пробежал глазами.
- Зачем ты оформил ссуду на чужое имя?
- Переверни.
Теодор Кительсон прочел то, что было на обратной стороне.
- Решительно не понимаю. Ты написал стих на чьей-то ссуде?
- Давай позже, хорошо? - сказал Олег, когда увидел появившегося возле лавки кузнеца Зурала с толпой вооруженных людей. – А сейчас нам лучше покинуть город.
- Это связано с ними? – спросил ученый, указывая на знакомых Олега.
- Просто я не люблю толпы людей, - сказал Олег.
- Согласен, - подтвердил Леший.
- Тогда не будем медлить. Как-то черностопцы на нас странно смотрят, или мне кажется?
Город друзья покинули не сразу: сначала им пришлось ознакомиться со всеми закоулками торгового района Радольска, прежде чем удалось добраться до гостиного двора. К полудню они погрузились в телегу и под рассказ Теодора Кительсона о фальсификации девичьей душицы на местном рынке отправились прочь из города.
