Дарующая жизнь (СИ) - Воронина Тамара (читаем книги .TXT) 📗
Лиасс нахмурился. А ведь и правда: он поклялся соблюдать законы королевства, а нападение на советника наверняка карается.
– Да ладно, – вздохнул Маркус, – делай что должен, Владыка, я же понимаю, что такое истинная клятва. Насчет колесуют я не всерьез. Вот полсотни плетей назначить могут.
– Здравствуйте, советник, – медовым голосом сказала Лена. – Обо что это вы так ударились? Споткнулись или поскользнулись? Грязно на улице, я и сама бы раз пять упала, если бы Проводник меня не удерживал.
– Светлая! – советник раскланялся. – Этот мерзавец напал на меня, избил и ограбил.
– Маркус! Зачем же ты ограбил советника?
– Прости, Делиена, но я ему три раза повторил: Светлая просит лекарственные травы, а он не понял, – покаянно повесил нос Маркус. Этот не шут, этот и соврет – не покраснеет. Как и Лена. – Я виноват, готов понести наказание… Ты попросишь за меня, Светлая? Ведь после полусотни плетей я надолго из строя выйду.
– Светлая, он нагло обманывает! Он не упоминал твоего имени!
– Я не упоминал? – возмутился Маркус. – Да я начал с того…
– Не упоминал! – завизжал советник. – Я требую, чтобы он был наказан! Со всей строгостью! Лиасс, ты слышал? Ты слышал, что я требую! Выполняй!
– Слышал, – медленно проговорил Лиасс, – но клятву я давал не тебе, советник, а королю. Попрошу тебя не кричать… в присутствии Светлой.
– Ты готов поклясться, что упоминал имя Светлой, Проводник?
– Клянусь! – Маркус опустился на колено. – И пусть Карис проверит мою правдивость.
Карис, давясь он смеха, сделал скорбное лицо, возложил руку на макушку Маркуса, замахал второй в воздухе и через пару минут этаких пассов подтвердил:
– Не врет.
Советник подостыл, но растерялся. Маркус и Карис врали в лицо куче магов, в лицо Светлой, и он это понимал, и понимал, что требовать немедленной кары чревато ссорой с Леной, но оставить безнаказанным человека, так смачно врезавшего ему в челюсть, он тоже не мог. И начался торг. Милит отвернулся, плечи его слегка вздрагивали – ему было весело. Лиасс был недоволен, ему не хотелось наказывать Маркуса, однако он клялся выполнять законы, а закон любого государства требует карать за избиение, особенно государственного чиновника. Лена вставляла сладкие реплики, не гнушался комментариев и шут. Сошлись не десятке плетей, и удовлетворенный советник поклонился Лене – только Лене, поганец! – и удалился, начисто забыв про свой сундучок с травами.
– Давненько меня не пороли, – хмыкнул Маркус. – Последний раз мне было лет восемь.
– Тебе даже больно не будет, – утешил Лиасс. – Но я не могу ему отказать. Он… он прав в своем требовании, а я не могу не исполнить клятву.
– Да ладно, – удивился Маркус, – не колесуют же в самом деле. Ты не меня утешай, Владыка, а вон ее. Ее телесные наказания отчего-то очень пугают. Делиена! Ну не переживай.
Милит вдруг захохотал, сморщился, схватился за забинтованный бок, снова захохотал и снова сморщился.
– Ну каков! Владыка, и этому человеку ты должен подчиняться?
– Должен, Милит. И ты – должен. Ты не давал клятву, но дашь. Я хочу, чтобы ты дал клятву. А этот убогий – представитель короля, который дал приют твоему народу.
– Ему точно мало не покажется, – угрюмо пообещала Лена. – Он у меня еще наплачется.
– Аиллена, Проводнику не будет больно, я обещаю. А этот почувствует себя сытым. Почему король оставил именно его?
– А чтоб он тут прокололся как следует, – безмятежно объяснил шут, – и стало можно его отправить куда подальше. Родаг любит его не больше, чем, например, я. Лиасс, а нельзя, чтоб ему все-таки было больно, а? Может, тогда надо мной смеяться перестанет?
– Никак нельзя! – заторопился Маркус. – Ну совершенно никак. Я ж не по глупости ему в челюсть-то, а осознанно, ради дела.
Лиасс позвал какого-это эльфа, что-то сказал ему на своем поющем языке и улыбнулся Маркусу. Тот браво подмигнул Лене и вышел.
– Никогда эльфу не понять человека, – осторожно вздохнул Милит. – Тут вопрос жизни и смерти, а он порки требует.
– Много бы ты переживал за жизнь человека? – удивился шут.
– Совсем не переживал бы, – чистосердечно признался Милит. – Но я бы не наказания требовал, а сам разобрался. Не по-мужски как-то.
– С Проводником? – усмехнулся шут, снова обнимая Лену. Он словно боялся выпустить ее из рук, чтоб опять не сбежала. – Ну, поправишься, попробуй разобраться по-мужски. Меня позвать не забудь.
– Милит, перестань вести себя как мальчишка, – с притворной строгостью потребовала Ариана. Ее глаза лучились нежностью. – Аиллена, ты не сердись на него, он так и не повзрослел.
– И не собираюсь, – подтвердил Милит. – Взрослый с одним ухом – это как-то несолидно, а мальчишка – совсем другое дело. Владыка, неужели я должен поклясться… этому вот в вечной верности?
– Не ему, – поправила Лена, – а королю. Король – хороший человек.
– Не хочется мне давать истинную клятву человеку, – покачал головой эльф. Лиасс ответил резко:
– А жить – хочется? Чтобы сын твой жил – хочется?
– Кайл жив? – обрадовался Милит. – Я и не рассчитывал. Владыка, а я могу его увидеть? Я не видел его так давно…
– Увидишь еще. Ты слаб и пока будешь выполнять любое требование матери. И пить травы столько, сколько дадут.
– Если с молоком – буду, – согласился Милит. – А Светлая не может меня поцеловать еще разик? ну хотя бы в щеку? Мне сразу станет существенно лучше.
– Ненадолго, – хмуро бросил шут. Лена нагнулась и чмокнула эльфа в нос. Он был такой веселый и чертовски красивый, хоть и в бинтах, хоть и с расползшимся на пол-лица синяком… Он успел положить руку Лене на затылок, не выпустил и быстро и крепко поцеловал у губы. Лена физически ощутила недовольство шута, но он промолчал.
– Милит! – рявкнул Лиасс, и эльф уронил руку. Глаза сияли.
– Прости, Светлая. Сама виновата – дала попробовать вкус твоих губ.
– Для тебя будет лучше, если ты не поправишься, – пообещал шут. – Светлая устала, Владыка. Ты позволишь нам уйти?
Лиасс позволил, и шут увел ее подальше от безухого юмориста.
– Ты ревнуешь?
– Конечно, – отозвался он недоуменно. – То есть… Лена, ты совершенно свободна, ты вправе выбирать любого мужчину, а я не вправе вмешиваться в твой выбор, но если он будет слишком назойлив, я обязательно набью ему морду.
– Или он тебе, – поддразнила Лена, – он вон какой здоровый. Крупнее Лиасса. А ведь эльфы такие… тонкие. Ты посмотри! Как целая раса может быть поголовно красивой, а? Ну хоть бы один был нехорош.
– А я? – обиделся он.
– А разве ты не полуэльф? И я даже рада, что ты не такой ослепительный красавчик, честное слово. Не сердись. Неужели ты не видишь: Милит просто рад, что выжил.
– Неужели ты не видишь, что он смотрит на тебя, как на женщину? – вздохнул шут. – Или не хочешь видеть?
– Он просто благодарен. И придуривается.
– Придуривается, – проворчал шут. – Какая ты все-таки… Ты уж не сердись, но я тебя и правда ни на шаг больше не отпущу. Я попробую тебе объяснить… Не знаю, сумею или нет. Когда ты ушла, у меня будто что-то отключилось. Оторвалось. – Он остановился, повернул ее к себе и умоляюще заглянул в глаза. – Не бросай меня, Лена. Пожалуйста, не бросай.
Тактичные эльфы старательно на них не смотрели. Лена погладила его по щеке.
– Я и не собираюсь.
– Не уходи больше.
– Я не могла не пойти.
– Как не могла не увести с эшафота меня, – усмехнулся он. – У тебя явная слабость к эльфийской крови. Почему ты не взяла с собой Маркуса, раз уж не хотела брать меня?
– А ты считаешь, я о чем-то думала и чего-то хотела? – удивилась Лена. – Рош, я бы и рада взвешивать каждый шаг и каждое слово. Я вообще не очень понимала, что случилось, и так и не понимаю, каким образом я оказалась в Трехмирье, да еще с Карисом.
– Однако о проклятии ты подумала.
– Я злая была, как сто чертей. Но подумала, правда. Я знала, что они испугаются – и отступят. Вот только кинжальчик там уронила, жалко, красивый.
