Атака неудачника - Стерхов Андрей (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗

— Кончай трындеть, — грубо прервал я его высокопарный спич. — Меня от твоего гимна раболепию сейчас стошнит. Причём, натуральным образом.

Хомм прижал ручонки к груди:

— Молчу, молчу, молчу.

— Молчать не надо, — сказал я требовательно, — дело надо говорить. Я вот тут ещё кое-чего не понимаю. Скажи, на кой чёрт хозяин приказал вампиров на меня науськать?

Этот вопрос хомма явно смутил. Он потупил взор, спрятал руки за спину и, как нашкодивший малыш, стал ковырять керамзит носком ботинка. А когда вырыл изрядную яму, признался:

— Это не хозяин приказал, это была моя личная инициатива. Подумал, зачем сложности городить? Зачем время тратить? Почему бы, подумал, не прикончить двух нагонов, а их тела потом на Вещь у третьего не обменять. Увы, не вышло ничего. Подвели меня вампиры.

— Ну ты и урод, — покачал я головой. — А с виду не скажешь.

— Ничего личного, дракон, — промямлил сконфуженный хомм.

— Типа — бизнес?

— Ага, просто бизнес. А что не вышло, так, знаешь, я этому даже рад. Есть лишний повод восхититься мудростью хозяина.

— А он в курсе твоих выкрутасов? Не настучал ещё по черепушке?

Хомм, будто ждал от меня такого вопроса, вскинул назидательно указательный палец и вновь заговорил как по писанному:

— Известно, что рыба не будет жить там, где есть только чистая вода. Но если вода покрыта ряской и прочими водорослями, рыба будет жиреть и резвится. Хомм тоже будет лучше исполнять обязанности, если некоторые стороны его жизни будут скрыты от постороннего внимания. Мой хозяин понимает это, и относится к подобным проявлениям моей самобытности с пониманием.

— Повезло тебе, шустрила, с хозяином. Другой бы кто за подобную реализацию свободы воли головёнку-то оторвал.

Здесь хомм меня поправил горделиво:

— Ошибаешься, дракон, — не повезло мне. Я предпочёл этого господина сознательно.

— Ну это ты, конечно, молодец, — похвалил я, едва сдержав презрительную улыбку. После чего спросил: — Скажи, а почему выбрали именно наш Тайник? По жребию?

— Никакого жребия, — помотал головой карлик и сказал просто, даже как-то до обидного буднично: — Он первый в списке. А на самом деле все будем потрошить.

Эта новость меня, признаться, здорово ошарашила:

— О как! Я-то думал, Неудачник решил урок брату припадать показательный, а он, выходит, на все фрагменты Вещи позарился. А ты, фашистская морда, в курсе, зачем ему это?

— В планы хозяина, не посвящён, — ответил хомм. — Но верю, что они грандиозны.

— Как бы твой хозяин не надорвался. Вещь — штука неподъёмная. Ой, неподъёмная. Не боишься сиротой остаться?

— А это не твоя забота, дракон.

— Правильно, не моя, — согласился я. — Моя забота — девушка спасти. Говори, как будем сделку проводить.

Хомм посмотрел на меня недоверчиво, убедился, что не шучу и даже не иронизирую, после чего пожал плечами:

— Странно.

— Что «странно»?

— Странно, что ты так легко согласился Вещь предать. Признаться, не ожидал я, дракон, от тебя такого.

— И чего ж тут странного? Думал, я тут в падучей биться буду?

— Нет, но… Неужели муки морального выбора тебя, дракон, не тревожат?

Это было уже слишком, и я взревел:

— Шёл бы ты, дядя, морковку корчевать! Где ты тут выбор видишь?! Девчонка должна жить, другого — не дано.

— Одну спасёшь, а миллионы погибнут, — издевательски-плаксивым тоном напомнил карлик. Подошёл поближе и стал заглядывать мне в лицо. — Слышишь, дракон, — погибнут. Хозяин-то мой, сам знаешь, крут. И коварен ещё. Ох, как он коварен! На пути к короне, щадить людишек не станет. Тебя это не смущает?

Я схватил его за грудки и поднял. Хомм зажмурился, подумав, что сейчас ударю, но я лишь прорычал ему в лицо:

— А ты думаешь, можно спасти миллионы душ, погубив одну? Если ты так думаешь, то ты идиота кусок.

Сказал и аккуратно вернул его на прежнее место.

— Не хами, дракон, хомму, — оправив курточку, грозно пропищал карлик. А потом не выдержал и прыснул: — Смотри-ка, каламбур вышел. — Затем помолчал важно и, погрозив мне пальчиком, заговорил в разоблачительном тоне: — Знаю, знаю, что ты дракон надумал. Ты так про себя решил: Вещь отдам, девчонку спасу, а потом, когда руки будут развязаны, надеру Неудачнику задницу. А заодно и хомму его. Так?

— А хотя бы и так, — сказал я с вызовом.

— Ха-ха, — произнёс хомм и, изображая, как ему смешно, схватился за живот. — Ха-ха. Вздумал теля бодаться с дубом.

— Врёшь, сука. И я не теля, и твой господин ни разу не дуб.

Хомм перестал лыбиться, сделал серьёзное лицо и кивнул:

— Да, дракон, точно, он не дуб. Он, как я уже выше отметил, гений. Он всё предусмотрел. Он знаешь, как мне сказал? Он сказал: «Чтоб победить дракона, нужно сделать его своим».

Я скрутил фигу и, чуть наклоняясь, сунул ему под нос:

— Вот вам. Понял? Никогда я для вас своим не стану.

— Это смотря что под словом «свой» понимать, — сведя глаза в кучу, сказал хомм. — Впрочем, не важно. Послушай, чего скажу. Чтоб у нас всё сладилось, ты помимо того, что Вещь мне отдашь, ещё одно обязательное условие исполнишь.

Тут уж я завёлся не на шутку:

— Что вам ещё такого сделать? Песню спеть? Танец сбацать? Да ради бога. — Поставил одну ладонь на пояс, другую положил на затылок и, пританцовывая на месте, проревел: — Эх, яблочко, куда ты котишься, к Колчаку попадёшь, не воротишься. А я бедненький, а я несчастенький, развалился я да на частеньки.

— Браво, браво, брависсимо, — прервал меня хомм вялыми аплодисментами. — «На частеньки» — это жизненно и очень впечатляет. Но исполнить ты, дракон, должен не это. Другое. Вот что: вместе с Вещью принести мне сердце своё золотое.

Сначала меня чуть удар не хватил, а потом я налетел:

— Чего-чего ты сказал?! Повтори!

— Да ты не волнуйся так, — испугавшись моей реакции, попятился хомм и затараторил: — Я же не профан какой, понятие имею. В надёжное место помещу, пропасть не дам. В тиши, да в хладе держать буду.

— Слушай, — наклоняясь, постучал я его по каске, — а тебе не кажется, что вы немного зарываетесь?

— А чего тут такого? Чего страшного? Какая разница, у тебя в тайнике оно будет лежать или у меня? Как по мне, так большой разницы нет.

— Ну вы и подонки, — только и смог выдохнуть я.

— Спасибо, — скромно потупившись, пискнул хомм. Выдержал долгую-долгую паузу и поднял на меня своё гутаперчивое личико: — Ну что, дракон? Договорились?

Сил нет, как мне хотелось сказать ему какую-нибудь увесистую резкость, после чего пнуть так, чтоб летел долго-долго. Но я лишь выдавил из себя:

— Договорились. — А потом не выдержал и, имея в виду Неудачника, проорал в никуда: — Черт меня побери, неужели у него всё получится?!

— Никогда, — был мне немедленный ответ.

Вздрогнув от неожиданности, я оглянулся на голос и увидел, что из плохо освещённого проёма в той зоне, где по плану должна была быть южная трибуна, выходит Варвара.

И на этот раз она была в чёрной коже, правда, без мотоциклетного шлема. Зато держала в левой руке бронзовый кхопеш, похожий формой на турецкий ятаган. Эта штука выглядела настолько древней, что, пожалуй, легко могла принадлежать одному из бойцов личной гвардии Рамсеса Второго.

Узнав в непрошенном госте агента карагота, хомм нахмурил густые свои бровки:

— Ты зачем здесь, Барбара?

— Как будто ты, Газзтан, не знаешь, — усмехнулась ведьма и, продолжая приближаться, демонстративно поиграла своим ужасным резаком.

— Что за дела? — промямли карлик. — Ведь был же уговор. Ты помнишь, Барбара? Помнишь ту ночь в Палермо?

— Тогда ты был молодым, высоким и голубоглазым, а я влюблённой дурой, — сухо, без каких либо эмоций сказала ведьма. — Теперь всё иначе.

Огорчённый хомм всплеснул ручонками:

— Барбара, ну как же так? Ведь уговор был навсегда.

И получил немедленный отлуп:

— Удивительно подобную чушь слышать от Тёмного. — Варвара тряхнула своими рыжими космами. — А я всегда считала, что для Тёмного нет никаких договоров за пределами текущего мгновения. Или ты, Газзтан, резко масть сменил?