В погоне за солнцем (СИ) - Элер Алиса (прочитать книгу .TXT) 📗
- Нет, - излишне торопливо открестился лорд-правитель, не желая лишний раз не то, что прикасаться к мечу - смотреть на него. - A'shes-tairy вы убили им?
- Именно так, мой лорд.
Этвор молча кивнул, принимая его ответ, но и только.
Поджатые губы, нахмуренный брови, сдержанность эмоций - лорд-правитель выглядел непривычно. Легкости и улыбчивости, которая всегда сквозила в его взгляде, жестах и словах, исчезли.
Сгустившуюся тишину нарушило резкое, недовольное:
- Лорд-хранитель! - вырывая Эрелайн из раздумий.
Он поморщился, прекрасная зная и этот голос, и эти повелительные нотки в глубоком, богатом обертонами голосе, и вскинул голову.
Угадал. Снова. Потому что по лестнице спускалась, звонко чеканя шаг маленькими каблучками, леди-правительница. Подчеркнуто-сдержанная, величественная, с тускло пламенеющим взглядом и печатью скорби на лице.
Айори вьер Лиин образ жесткой и грозной, беспощадной леди-правительницы шел, но она так отчаянно переигрывала, что это воспринималось только игрой. Талантливой, безупречной, почти что естественной, но все равно не настоящей.
- Как вы могли допустить произошедшее?! - в такт шагам - так же тяжело, чеканно - говорила она, устремив взгляд только на него.
Брови нахмурены, губы поджаты, вокруг них залегли тревожные тени. Веер стиснут в побелевших пальцах. Твердый шаг, прямая осанка - и перила, за которые она так старательно цепляется, будто едва держится на ногах от перенесенных страданий. На лице - скорбь, отчаянье, потрясение, горечь утраты, облегчение, ненависть и презрение...
Ненависть к нему, разумеется.
- Прошу прощения?
- Как вы могли допустить, чтобы кто-то из Сумеречных угрожал нам? Как вы могли допустить, чтобы хоть кто-то из них вообще смог подобраться к Faerie Nebulis в ночь Беллетайна?!
- Моя леди...
- Это ваша вина, ваша ошибка! Даже не смейте надеяться, что...
- Леди, - тихо, едва повышая голос - ровно настолько, чтобы он разносился по всему залу - начал Эрелайн. Леди-правительница осеклась и замерла под его неожиданно потяжелевшим взглядом, не дойдя нескольких ступеней. Удостоверившись, что перебивать его не собираются, Эрелайн продолжил, спокойно и сдержанно: - Вы правы, это моя вина. И я приношу вам свои извинения. Ранее подобных инцидентов...
- "Инцидентов"! Моя дочь, наследница лорда-правителя Зеленых Холмов, едва не погибла, а для вас это всего лишь "инцидент"! Это трагедия!
- Если бы погиб кто-то другой из высоких лордов, надо полагать, это не было бы трагедией? - в его словах не звенела издевка, не струился яд - только холодная сталь. - Как не является трагедией и то, что сегодня в столкновении с отрядом Сумеречных погибли пятеро стражников?
- Да вы... вы просто... - задохнулась Айори. И выплюнула так, что ее голос дрожал от презрительности и злости: - Бесчувственное чудовище!
Бесстрастное, ничего не выражающее лицо Эрелайна исказилось уродливой маской, но всего на мгновение.
Он поднял взгляд - тяжелый, пронзительный, с грозовыми отблесками в глубинах иссиня-черных глаз - и негромко спросил:
- "Чудовище"?
Спросил, впервые посмев оспорить это ненавистное слово.
Эрелайн не был уверен, что леди Ириенн промолчала и лорд-правитель ни о чем не знает, но хотел в это верить. Потому что это значило бы, что у него есть надежда и глупый, невозможный шанс оправдаться - перед ними, перед собой...
Оправдаться - и заставить поверить, что у него все-таки есть душа.
- Позвольте спросить - почему? - спросил он - холодно, невыразительно, но в напряженном голосе слышалась угроза.
- Ириенн - ваша невеста!
- Верно. И я готов был, презрев себя и свой долг, отдать свою жизнь в обмен на ее. Более того, не просто "был готов", а почти это сделал. Надо полагать, это вы считаете достойным чудовища?
- Вы сказали, что...
- Что для меня смерть любого из рода aelvis одинаково ужасна и неприемлема. Особенно - если происходит по моей вине. И я готов отдать свою жизнь за любого, кто стал бы заложником в руках Сумеречной.
- И это, по-вашему, не бесчувственность?! - воскликнула она, стукнув веером по ладони и до боли сжав его тонкими пальцами.
- Это, по-моему, благородство. И прежде, чем выдвигать обвинения, будьте любезны ответить на один вопрос. Вы, моя леди, готовы отдать свою жизнь не за свой Дом, не за своих детей - а за человека вам незнакомого. Нет? Досадно! Тогда это вас стоит обвинять в бесчувственности, а не меня.
- Вы наносите мне оскорбление, - чуть не прошипела леди-правительница, зло и яростно.
- Не большее, чем вы мне, - жестко отчеканил Эрелайн.
Айори побледнела - теперь, наконец, по-настоящему. Губы дрогнули, золотые глаза вспыхнули опасным огнем. Леди была из тех, кого гнев делает только сильнее, никогда не заставляя бежать от сумятицы чувств.
Она больше не играла роль леди-правительницы - она ею стала.
- Правящий дом потерял к Вам доверие, лорд-хранитель. Вас отстраняют от командования внутренней стражей в день свадебной церемонии, - унизительно-приказной, нетерпящий возражений тон.
Сказав так, она развернулась на каблуках и неторопливо, с королевским достоинством удалилась из зала.
Злость, раздражение и упрямство, которые заставляли Эрелайна бороться, не отступаться в споре с ней, ушли, и его вновь охватило привычное безразличие, уводя от себя, позволяя забыть и не помнить.
Забыть, что он живой человек, а не орудие долга, не карающий меч Холмов... Забыть - и не чувствовать боли, отчаяния, бессилия перед судьбой.
Забыть - и принять. Потому что тому, кто не жил, не жалко умереть.
- Приношу вам свои извинения, лорд, - сухо начал лорд-правитель, вырвав его из размышлений. - Моя супруга несколько... забылась. Женщины, охваченные горем, часто позволяют себе лишнего. Думаю, вы поймете меня, - с легким нажимом закончил он, намекая на столкновение с Алишией.
Эрелайн слабо улыбнулся.
- Несомненно, мой лорд. Но я вынужден принести ответные извинения. Полагаю, что тоже являюсь виновником этой отвратительной... сцены.
Резкая, невыносимая боль пронзила ногу. Дыхание перехватило, слабость подогнула колени, и Эрелайн пошатнулся, сбившись на середине фразы.
Боль? Откуда?! Когда, где...
Проклятье! Та царапина! Почему она еще не затянулась?! И как давно болит, пока он, поглощенный черными мыслями и чувствами, замкнувшись в себе, ее не замечает?
Волевым усилием Эрелайн выпрямился, подавив слабость. Боль не ушла, но отступила, свернувшись клубком, затаившись. Он по-прежнему чувствовал ее, но теперь мог взять себя в руки и хранить маску прежнего спокойствия на лице.
- Лорд Эрелайн, вам нехорошо?
Проклятье! Все-таки заметил!
Эрелайн досадливо поморщился. И, спохватившись, резко прижал к телу руку, предательски ищущую хоть какую-то опоры. Но было, конечно же, слишком поздно.
- Нет, пустяки, - процедил лорд, надеясь, что Этвор не придаст этому значения. И совершенно напрасно, потому что так просто переубедить лорда-правителя было невозможно.
Этвор сбежал с лестницы и обошел болезненно выпрямившегося Эрелайна быстрее, чем тот успел обернуться, и охнул:
- Вы ранены!
- Царапина, - отрезал Эрелайн и одернул штанину, запоздало пытаясь укрыть рану. - Она не стоит вашего внимания.
- Царапина или нет, она нанесена drakkaris flamary, иначе уже затянулась бы!
- Я уверяю вас, все в порядке, - отчеканил Эрелайн, теряя терпение и даже не пытаясь смягчить резкость слов. - С вашего позволения я вернусь к стражникам, чтобы выяснить, как так получилось, что Сумеречная смогла проникнуть в Faerie Nebulis, обойдя патрули. И почему потери, которые мы понесли в столкновении, так высоки, когда их не должно было быть вообще.
