Звёздный свиток - Роун Мелани (книга регистрации .txt) 📗
— Что в ней говорится?
— Прости, Аласен, я не могу сказать этого. Могу лишь подтвердить твою правоту. Это действительно кольцо фарадима. Они делаются из особого золота — сама видишь, кольцо с красноватым отливом.
— И этот «Гонец Солнца» мертв.
— Да. Иначе оно бы находилось на его пальце. — Она посмотрела на свои руки. — Я единственная, кто позволил украсть у себя кольца и при этом остался в живых… чтобы никогда не надеть их снова.
— Но записка…
— Я не могу сказать этого, Аласен.
— Вы думаете, что я слишком молода и легкомысленна, да?
— Я была моложе тебя, когда вышла замуж за Рохана и стала принцессой, так что с моей стороны было бы нечестно попрекать тебя возрастом. Но есть вещи, о которых тебе лучше ничего не знать, потому что честное неведение — лучшая защита от опасных вопросов. Достаточно и того, что ты уже узнала: «Гонец Солнца» мертв, а я получила послание. Чем меньше будешь знать, тем лучше для тебя. Даже принцессам с даром фарадима не положено знать все.
— Но вы же знаете все, — пробормотала Аласен.
— Ох, моя милая, если бы! — Она ненадолго умолкла. — На сей раз ты не подпрыгнула, когда я назвала тебя фарадимом…
Аласен разломила сыр на кусочки и бросила их рыбам.
— Ты когда-нибудь слышала про Сьону, нашу с твоим отцом общую бабушку? Она была фарадимом в Крепости Богини и на Риалле встретила принца Синара. Они полюбили друг друга. Поднялся ужасный шум, потому что в те времена принцы и лорды не женились на фарадимах — во всяком случае, не на прошедших обучение. Боялись, что у таких пар талант будет передаваться потомству, а родители смогут обучать их без присмотра Крепости Богини.
— Времена изменились, — сказала Аласен, украдкой посмотрев на Сьонед.
— Это Андраде изменила их в угоду себе. До меня в роду принцев Кирста не было ни одного фарадима. Ты вторая. Знаешь, быть принцессой и фарадимом одновременно совсем не так страшно.
— Но ведь это добавляет мне ценности, правда? — выпалила Аласен. Она бросила в воду остатки сыра. На них тут же набросились две серебристо-зеленых рыбы, закипела вода и началась драка.
— Ах, вот оно что… — пробормотала обо всем догадавшаяся Сьонед. — Если бы не я и мой неравный брак с Роханом, ты — конечно, если захотела бы — могла бы признать, что у тебя дар, пойти учиться и быть только «Гонцом Солнца». Но благодаря мне ты становишься вдвойне завидной невестой…
— Это не ваша вина, — быстро заявила Аласен. — Вы правы, я знаю, что обладаю талантом фарадима. И всегда знала это. Только не думала, что можно быть принцессой и «Гонцом Солнца» одновременно. Но я принцесса Кирстская, и это накладывает на меня какие-то обязательства. Даже если бы я обучалась в Крепости Богини, положение обязывает меня выйти замуж за принца или лорда. Так что выбора у меня нет, сами видите.
— Но часть твоей души… — догадалась Сьонед.
— Да, какой-то внутренний голос говорит мне: если я не буду учиться, то сделаю лишь половину того, что написано мне на роду. Но я не хочу, чтобы ко мне относились как к вашему породистому теленку или овце и ценили во мне не меня самое, а мой дар фарадима. Конечно, вполне достаточно и того приданого, которое дает за мной отец. Однако к такой жизни я подготовлена. — Она подняла глаза на Сьонед. — Я думаю, что только жизнь может научить принцессу, как ей быть одновременно и «Гонцом Солнца».
— Но не забудь, — ласково напомнила ей Сьонед, — ты хочешь летать…
Аласен коротко кивнула.
— Я не могу ничего с этим поделать. Но и уступить себе тоже не могу. — Она развела руками. — Прошу прощения… Не следовало приставать к вам со своими проблемами, особенно после этой записки.
— Знаешь, девочка, передо мной стояла противоположная проблема. Я была подготовлена к судьбе «Гонца Солнца», но представления не имела о том, что требуется от принцессы… Вставай, пора возвращаться в лагерь.
Сьонед проводила Аласен до палаток Волога и пошла к себе в шатер. Наступил полдень, и Рохан устроил небольшой перерыв, оторвавшись от донимавших принца забот. Сьонед поцеловала мужа и для начала рассказала ему о ястребах. Рохан фыркнул.
— Ты права, Пандсала лопнет от злости! Надо будет предупредить ее. Похоже, эта Аласен очень умная девушка.
— Как жаль, что она слишком стара для Поля…
— Я думал, твое сердце принадлежит Сьонелл. Так же, как — Богиня знает — сердце этой малышки принадлежит ему.
— У каждого принца должен быть выбор, — нежно сказала она. — Такой же, какой был у тебя.
— Гм-м… Выражайся точнее. Выбор у принца быть должен, но этот выбор обязан непременно совпадать с твоим. — Он шутливо дернул ее за косу. — А мне похвастаться нечем. Утро прошло бестолково. Все торгуются как только могут. Ллейн сидел здесь, о чем-то думал, ни слова не сказал и ушел. И никто пока не догадывается, что будет главным на этой Риалле.
— Фирон и Масуль. Но главным образом Масуль, — добавила она. — О нем по-прежнему ни намека?
— Ни малейшего. Но Лиелл попросил разрешения завтра обратиться к принцам. Не знаю, что и думать. Ясно только, что ничего хорошего он не скажет.
— Тогда подумай, пожалуйста, об этом. — Сьонед протянула Рохану кольцо и сложенный пергамент и рассказала, как они к ней попали. — Кое-что проясняется, согласен?
Он прочитал записку вслух:
— «Это кольцо принадлежало Клеве, который мертв. Его другие кольца исчезли, как и пальцы, на которых они были надеты. Его труп собирались сжечь на костре, как нищего, но опознали и похоронили на подобающем огне. Его убийца неизвестен. Но примите меры предосторожности: в городе говорят, что отцу некоего сына угрожает та же опасность, которая обычно грозит Пустыне». — На мгновение Рохан закусил губу, а затем сказал: — Клеве был хорошим человеком. Нашим добрым другом. Как ты думаешь, он прибыл сюда с поручением от Андраде?
— Да. Я не хочу привлекать внимания к пекарю, а то сходила бы к его киоску. Но если хочешь, я найду его.
— И подвергнешь опасности? Нет. Либо он, либо та женщина сообщили нам все, что нужно. — Он сжал в кулаке золотое кольцо. — О Богиня… Бедный Клеве. Эти варвары отрезали ему пальцы, бросили умирать и обрекли на костер для нищих…
Сьонед накрыла его руки своими ладонями.
— Клеве был здесь, в Визе. Городе Киле. Женщины, которая защищает Масуля. Он обнаружил то, что стоило ему жизни. Это может означать только одно.
Рохан отошел от нее, все еще сжимая кольцо.
— А что же дальше? Тут не обо мне речь — «опасность, которая обычно грозит Пустыне». Конечно, намек на меридов. Но «отец некоего сына»? — Внезапно он развернулся. — Чей сын доставляет нам больше всего хлопот? Конечно, Ролстры! Но тот давно мертв… так что опасность угрожает…
— Подожди, я не успеваю за тобой! — запротестовала Сьонед.
— …настоящему отцу Масуля! Разве ты не понимаешь? Кто мог бы стать самым опасным свидетелем? Человек, который выглядит, говорит и двигается, как Масуль, и кто в то же время не собирается умирать!
Брови Сьонед сначала взлетели вверх, а потом сошлись на переносице.
— Ты преувеличиваешь, — резко сказала она. — Здесь есть дюжины отцов, у которых есть сыновья…
— Однако интересует нас только один из них, — напомнил он. — Но как мы будем его искать?
— А кого бы начал искать он сам?
— Скорее всего, людей, которые больше заплатят — как за молчание, так и за выступление. К нам он еще не приходил, поэтому я думаю, что он оставил нас на закуску. Так к кому бы он пошел в первую очередь? К Киле? К Мийону? К самому Масулю?
— Если Киле приказала кому-то убить Клеве — а я думаю, что так оно и было — она бы не мешкая убила и этого человека. Полное молчание. — Сьонед тоже стала расхаживать по комнате. — К кому еще он мог бы обратиться? С кем он может быть давно знаком?
— Я не…
Реплику Рохана прервало появление стража.
— Прошу прощения, ваши высочества, — сказала женщина. — Принцессы Пандсала и Найдра просят уделить им минуту вашего времени.
— Да, конечно, — рассеянно сказал Рохан и вдруг уставился на Сьонед. — Так ты думаешь…
