Звёздный свиток - Роун Мелани (книга регистрации .txt) 📗
Однако рыже-золотистые волосы Сьонед были слишком хорошо известны, хотя огромный изумруд, с которым она не расставалась, был скрыт тонкой кожаной перчаткой. На почтительные поклоны она отвечала улыбками и кивками, что приводило только к новым почестям. Она вежливо отказалась пройти в голову толпы, ожидавшей, когда ее пустят на мост; тем не менее ей тут же освободили проход. Когда принцессы оказались на другом берегу реки, купцы бросали ради них других покупателей. Если этого не делали, она безропотно отходила в сторону, однако вскоре всю ярмарку облетела весть, что здесь сама верховная принцесса, которая не желает, чтобы ее узнали. Мало-помалу шумиха улеглась, и Сьонед смогла всерьез приступить к покупкам.
— Вас всегда так встречают?
— Да, на первых порах. Давно прошли те времена, когда мне удавалось оставаться неузнанной. Ты ведь впервые на Риалле, верно?
— Да, и мне здесь очень нравится! Конечно, я ездила в Порт Адни на тамошний рынок, но он не идет с этим ни в какое сравнение! — Она обвела рукой веселую суматоху вокруг палаток купцов, толпы покупателей, оруженосцев и пажей, бегущих с поручениями, подмастерьев, подтаскивающих новые товары взамен раскупленных… Ярмарка пестрела цветными навесами, всюду стоял шум и царило праздничное настроение, а в дальнем конце огромного поля находились загоны, благоухавшие крепким запахом овец, коз, коров и лосят. Их блеяние и мычание было почти таким же громким, как многоголосый говор заключавших сделки. Обе принцессы отправились посмотреть на животных.
— Посмотри-ка на этого теленка с белой звездочкой, — сказала Сьонед. — Когда он вырастет, то превратится в чудовищного быка и станет отцом многочисленного потомства, похожего на него как две капли воды.
— Откуда вы знаете такие вещи?
— Я выросла в поместье, а не во дворце, — улыбнулась Сьонед. — Этот малыш — потомок той породы, за которой я ухаживала, когда была девочкой. Эта кровь так же узнаваема, как кровь знаменитых жеребцов лорда Чейналя. — Словно поняв, что речь идет о нем, теленок шустро подбежал к ограде и понюхал протянутую руку Сьонед. — Ты принесешь Давви хороший барыш, маленький.
— С какой стати принцу интересоваться скотом? — удивилась Аласен.
— Принцу должно быть дело до всего происходящего, что бы это ни было. Разведение породистого скота — конек принцессы Пандсалы. Ей пришло в голову, что скрещивание лучших пород, имеющихся в каждой стране, может сильно улучшить стадо. А заодно и поднять цены на скот, — хихикнув, добавила она. — Может быть, разведение породистых коров не такое благородное дело, как разведение лошадей, но куда более практичное.
— Отец сказал, что в этом году здесь торгуют и ястребами. Это тоже идея принцессы-регента? Можно на них посмотреть?
— Именно туда мы и идем. А идея принадлежит мне, — сказала Сьонед, и они стали взбираться на поросший деревьями холм. — Когда я была девочкой, мы не могли позволить себе иметь ловчих птиц. Лучших из них разводили в Марке, и предназначались они только для очень богатых людей. Ястребы и сейчас дороги, но большинство уже может позволить себе такие траты.
В тени деревьев стояли клетки с птицами. Несмотря на удаленность от шума и сутолоки ярмарки, на головах некоторых были колпачки. Сьонед с удовлетворением смотрела на дело своих рук. Торговля шла бойко, о чем свидетельствовали прикрепленные ко многим клеткам таблички, свидетельствовавшие, что птица уже продана. На табличках были проставлены цвета принцев и атри. Ей было приятно видеть, что люди приходили сюда с самого утра.
Аласен как завороженная смотрела на прихорашивавшуюся самку ястреба с янтарной головкой. Длинное крыло было вытянуто на всю клетку, приглашая всех полюбоваться бронзовыми, зелеными и золотыми перьями.
— Ну разве она не прекрасна? — прошептала девушка.
— Мне всегда хотелось летать, — вполголоса откликнулась Сьонед. — А особенно в детстве, когда над Речным Потоком пролетали драконы.
— Наверно, полет дает поразительное чувство свободы, — мечтательно промолвила Аласен. — Все, что тебе нужно, это небо и солнце…
— Примерно то же испытывают фарадимы, — заметила Сьонед и увидела то, что ожидала. У Аласен моментально напряглись плечи, и она отвернулась от клетки. Старшая из принцесс предпочла сделать вид, будто ничего не заметила. — Я хочу побаловать сына и купить ему одну из этих птиц. Помоги мне выбрать лучшую.
— Но разве не все они принадлежат ему?
— Ему принадлежит право разводить их, которое мы за приличную сумму уступаем этим славным сокольникам, а они затем пожинают плоды своего труда.
К ним подошел бородатый молодой человек, низко поклонился, протянул руку, чтобы показать свой товар, и взмахнул широкими рукавами, как крыльями; это впечатление усиливалось острым, крючковатым носом и парой маленьких блестящих глаз.
— Ястреба для ваших величеств? Нигде не найдете лучше моих! Право получено лично от высокого и могучего принца Поля, из его собственных властительных рук. Скажу не хвалясь, мои ястребы рождены от предков, не уступающих родословной той паре, от которой родился сам юный принц — легендарной леди матери и могущественному владетельному отцу. Позвольте показать вам птиц, которых не далее как сегодня утром хвалила сама верховная принцесса, выдающийся знаток всего на свете, в том числе и ястребов, и говорила, что за любую из этих птиц не жаль отдать знаменитый изумруд с ее руки…
Сьонед тут же спрятала в карман руку в перчатке, скрывавшей «знаменитый изумруд».
— Может быть, может быть… Так сколько же ты хочешь за свою птицу?
Он назвал сумму, от которой Сьонед растерянно заморгала. Пандсала установила жесткую верхнюю границу отпускной цены. При покупке оптом эта цена значительно снижалась, и все же розничная цена значительно превышала эту границу. Идея заключалась в том, чтобы сделать птиц доступными, а не получать на них сверхприбыль.
К удивлению Сьонед, Аласен начала торговаться. Ее опыт оказался очень полезным для верховной принцессы, которая на это была совершенно не способна. Если ей что-нибудь нравилось, она не могла заставить себя начать сбивать цену, а гордость не позволяла ей повернуться спиной и уйти. Большинство купцов замечало это с первого взгляда. Но Аласен была прирожденной артисткой, обожавшей игру, и вскоре заставила сокольника рвать на себе волосы и выщипывать бороду в попытке изобразить нечеловеческие мучения. Сьонед хранила безмолвие и наслаждалась этим зрелищем.
Наконец Аласен повернулась к Сьонед.
— Вам лучше посмотреть на других птиц. Думаю, я вскоре присоединюсь к вам: шкура у этого человека такая же толстая и непробиваемая, как скорлупа яйца, из которого не смог вылупиться дракон!
Стремясь внести свой вклад в это развлечение, Сьонед отправилась осматривать другие клетки. Она приценилась и нашла названные суммы столь же чудовищными. Принцесса пересчитала цветные таблички, прикинула в уме итог и возвратилась к Аласен, которая тем временем сбила цену до того уровня, с которого должен был начинаться настоящий торг.
Пристально глядя в глаза сокольнику, Сьонед нарочито медленно стянула с себя перчатки. Увидев изумруд, человек захлопал глазами. Он посмотрел на ее лицо, волосы, снова на изумруд, чтобы удостовериться, что не ошибся, а затем испустил отчаянный вопль, который заставил сбежаться всех остальных продавцов. На мгновение Сьонед подумала, что сейчас он рухнет наземь и начнет кататься в пыли в знак раскаяния. Но он ограничился тем, что крикнул другим сокольникам:
— Ее высокороднейшее, несравненное и всемилостивое королевское высочество верховная принцесса! Сьонед смерила их взглядом и подбоченилась.
— Благослови вас Богиня, — сладким голосом сказала она. — Я рада видеть, что торговля идет хорошо и приносит вам прекрасную прибыль. — Принцесса улыбнулась, и сокольники виновато потупились. Аласен поднесла руку к губам, чтобы скрыть улыбку.
— Если память мне не изменяет, — продолжила Сьонед таким тоном, который указывал, что с ее памятью все в порядке, — на этих ястребов была установлена твердая цена. Я не считаю, что следует торговать без разумной прибыли: рынок есть рынок. Но мой сын будет огорчен, что его щедрость по отношению к вам не сопровождалась вашей щедростью по отношению к покупателям. Простой подсчет показал мне, что за каждую птицу вам переплатили по меньшей мере вдвое. Продали вы пятерых. Таким образом, — заключила она, по-прежнему улыбаясь, — вы должны моему сыну пять ястребов. — За этим последовала многозначительная пауза. — Я жду.
