Страстные сказки средневековья Книга 1. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
- Мне Гачек читал стихи итальянского поэта прошлого столетия Петрарки о его любви к одной прекрасной даме Лауре. Он даже не был с ней знаком, просто один раз увидел и влюбился на всю жизнь. Она умерла, а он все писал и писал сонеты, посвященные этой даме и своей безнадежной любви! Могу себе представить, чтобы стало бы с Петраркой, если бы Лаура вдруг стала падшей женщиной?
- Я думаю,- уклончиво заметил профессор,- что его сонеты принялись бы восхвалять не лик прекрасной дамы, а так сказать,- он смущенно хмыкнул,- другие её сокровища! А впрочем, поэты такой народ, скажу я вам, что Петрарка мог бы вполне сознательно закрыть глаза на занятия своей возлюбленной, и по-прежнему описывать её святость! Мне рассказывали, что моделей мадонн для храмов художники выбирают, в основном из дам, так называемого облегченного поведения!
- И что же, Изабо в стихах этого Франсуа тоже образец куртуазного преклонения?
Она впервые услышала, как обычно серьезный доктор настолько громко смеется - в уголках его глаз даже появились слезы.
- Нет, наш Вийон на такое не способен,- наконец, ответил он, поспешно вытирая глаза, - хотя не абы какой простак - окончил университет, и является магистром свободных искусств. Но влюбиться в какую-то один раз увиденную даму, которую даже ни разу не поцеловал, до такой глупости он не опустится. Это удел таких идеалистов, как ваш покорный слуга! А где, кстати, ваш шут?
- Хотелось бы мне и самой это знать! - Стефка с сердцем воткнула иглу в материю, но промахнулась.
Мгновение спустя де Монтрей уже зализывал ранку на её пальце, попутно целуя и все остальные.
- Он не стоит твоего гнева, дорогая! Пусть болтается среди девок!
- Да, как бы из-за его выходок нас отсюда не выгнали!
- Отсюда, нет! Отсюда уже некуда выгонять!
Тогда Стефания не обратила внимания на его слова, но потом, оставшись одна, призадумалась.
Как-то незаметно получилось, чуть ли не само собой, но она играючи преодолела расстояние, отделяющее испанскую графиню, жену могущественного гранда от нищей белошвейки, работающей за кусок хлеба и крышу над головой в низкопробном парижском борделе! Действительно, ниже упасть было, наверное, некуда, но осознавая это умом, Стефания не воспринимала происходящее, как трагедию позорного падения, наоборот, теперешнее окружение казалось спектаклем из чуждой жизни.
Вот-вот представление закончится, актеры свернут декорации и покинут зрителей, а она, кинув монетку в шляпу, пойдет домой! Вот только где сейчас её дом? Куда она может уйти? К мэтру Метье? Стефка относилась к нему с величайшей нежностью, но твердо знала, что парижский лекарь не пара пани Лукаши из Черного леса, чей древний род гордился гербами и легендами о героическом прошлом. При определенных условиях, она могла даже с ним улечься в постель, но никак не разделить судьбу!
Мысли двигались по бесконечному кругу, пока женщина не сомкнула ресницы.
Снилось ей, что она бежит по лугу, заросшему алыми маками, а рядом мчится знакомый белый барс. Она как бы играет с ним в догонялки, кружась в шутливых отступлениях и кругах по всему пространству. Но вот Стефка протянула руку, и тот прильнул к ладони умной пушистой головой.
- Странные существа, вы, женщины,- замурлыкал барс, усаживаясь рядом,- с твоей-то красотой нужно укладывать у своих ног королей, развязывать войны, а ты штопаешь прорехи в грязных юбках шлюх! Связалась с каким-то нелепым лекаришкой!
Вот ещё! Будут приснившиеся кошки оскорблять её лучших друзей!
- Тоже занятие, ничуть не хуже остальных, а у мэтра Метье золотое сердце,- возразила Стефка, заглядывая в зеленые изумрудные глаза,- хватит без толку язвить, лучше давай полетаем!
- Золотых сердец не бывает! И если ты предпочитаешь участь живущей в пыли и грязи мыши, то летать не сможешь! Это удовольствие для тех, кто стремится вверх, а не вниз!
- Глупая ты, кошка,- Стефка дерзко потрепала барса за шелковую холку,- я немного жила на свете и всего, конечно, не знаю, но я твердо уверена, что лучше штопать юбки шлюхам, чем тонуть, как в грязи в дворцовых интригах!
- Ах ты, дерзкая малышка! - опять болезненно резанул, уже ставший навязчивым кошмаром странный голос, и все закружилось многоцветным хороводом и пропало.
Стефка проснулась в холодном поту и с бешено бьющимся сердцем.
Дом уже замолчал, очевидно, угомонились даже последние самые буйные клиенты. За окном вставал ранний весенний рассвет.
И только тут она заметила какой-то предмет, лежащий около потушенного светильника. На колченогой табуретке источал тонкий приятный аромат круглый оранжевый плод в твердой пористой кожуре. Стефка никогда не видела ничего подобного. Она осторожно взяла это чудо в руки и нежно сжала - благоухание стало еще сильнее, заглушив уже привычные запахи пыли и плесени, царящие в комнате. Было в нем что-то светлое, прекрасное, дарящее надежду, что все образуется и будет хорошо!
Стефка сразу же поверила этому молчаливому обещанию, и, прижав маленькое ароматное солнце к себе, вновь заснула и спокойно проспала до утра.
КЕТРИН ПРЕЛЬ.
- Это апельсин,- пояснила Стефке на следующий день одна из девиц, принесшая в штопку чулки,- их привозят откуда-то из Мавритании. Оранжевое - это кожура, её надо очистить, а под ней необыкновенно душистая и сочная мякоть, пальчики оближешь! Хорошо утоляет жажду, особенно когда с похмелья голова раскалывается!
Но Стефке не хотелось разрушать это душистое чудо, оно напоминало ей солнечный зайчик и приятно отличалось оттого, что находилось вокруг. Втыкая иглу в старый чулок, она иногда бросала на него взгляд, и ей становилось как будто теплее от сияния его оранжевых боков.
Прошло несколько дней.
Как-то утром к хозяйке заглянул Тибо, чуть ли не впервые с того момента, как они пришли в бордель.
Он был не в настроении, но его глаза тот час плотоядно остановились на апельсине.
- Только попробуй,- женщина пригрозила обжоре иглой,- зашью тебе рот! Это мне профессор принес, а ты ищи подарки там, откуда пришел!
- Там можно найти только...
Словцо было грязное, и графиня гневно нахмурилась.
- Не к лицу почтенному шуту пачкать язык такими выражениями!
- С кем поведешься, у того и дури наберешься,- умильно пристроился Тибо в ногах своей госпожи,- откуда здесь взяться хорошим манерам, здесь деньги несут не за то кавалеры! Узнал бедный шут, как его не кори, монеты тут ценятся больше любви! А вы апельсин даже съесть не даете, грозитесь, язык быстро к нёбу пришьете!
Стефка пропустила его жалобы мимо ушей, точно зная, что кто бы ни стал пострадавшей стороной, карлик ею никогда не будет. Зато он мог ответить на некоторые интересующие её вопросы, которые она стеснялась задавать девицам Мами.
- Тибо,- тихо полюбопытствовала графиня,- ты видел хоть раз, а как девушки сговариваются со своими клиентами?
Шут насмешливо скосил на хозяйку глаза:
- А вам-то зачем, кто, за сколько и с кем? Здесь все продадут, только грош усмотрев, карманы порвут, там монеты узрев! Покажешь денье и любую бери, поманишь же су, можешь взять сразу три!
- Так просто,- невольно поразилась донна,- и что, нет никому отказа? Слепой, глухой, слюнявый..., неужели не противно?
Тибо пожал плечами, рассеянно теребя её подол. Сегодня он был в несвойственной ему обычно философской задумчивости.
- А разве жизнь не цепь обычных сделок? Кто больше выложит монет, тому ни в чем отказу нет. Ни в платье, ни в любви, ни в плоти здешних девок!
Тонкая игла жалости внезапно кольнула сердце Стефании.
- Тебя обидели? - сочувственно положила она руку на макушку карлика.
Тот строптиво и совсем по-детски дернулся.
- Кто карликом - уродцем был рожден, тот с детства жизнью обделен!
Тибо был наказанием, ниспосланным на графиню откуда-то свыше, чтобы она могла осознать, насколько горька юдоль людская, но сейчас, когда баламут сидел у ног своей госпожи по-настоящему притихший и несчастный, её затопило сочувствие.
