За гранью (СИ) - Механцев Борис (читаем книги бесплатно .TXT) 📗

— Принесите мне еще кофе, — попросил ее Холмс.

— И мне, пожалуй, тоже, — присоединился Герман. В самом деле, горячее в такую погоду не повредит. Показав кивком, что заказ принят, девушка удалилась.

— Наверное, после выхода книги Вы стали очень известны?

— Да нет, практически ничего не изменилось. Во-первых, книга вышла совсем небольшим тиражом, а, во-вторых, и до её выхода у меня была вполне сложившаяся репутация… в определенных кругах. Те же, кто далек от мира криминала, полагаю, так же как и Вы уверены, что Шерлок Холмс — авторский вымысел.

Герман отрезал кусок бифштекса — более чем сносно. Видимо и в этих трущобах были свои заведения высокого по местным меркам уровня, к числу которых принадлежал и "Пьяный пони".

— Мистер Холмс, извините, если я навязчив, но мне очень бы хотелось узнать, почему Вам не нравится, как в книге описан Ваш дедуктивный метод?

— Да нет, мистер Лорингер, я с удовольствием расскажу, только зачем это Вам? Думаете сменить профессию?

— Ну уж нет, — улыбнулся Герман, — кто в море походил, того на берег только хворь загонит. Дома долго мне нельзя, сердце просится в моря. А Вы так по-прежнему и не интересуетесь ничем, что выходит за рамки Вашей профессии?

— В рамках профессии сыщика нужно знать весьма многое, мистер Лорингер. Поэтому я не считаю возможным тратить внимание на то, что к ней не относится. И это не раз мне помогало.

— Помогало?

— Представьте себе. Четыре года назад мне пришлось расследовать одно весьма запутанное убийство. Главной сложностью было то, что там убийца использовал болотную гадюку, которую потом подманивал обратно свистом.  [39] На этот свист обратили внимание свидетели. Но уже по окончании расследования, Уотсон объяснил мне, что змеи глухи. Знай бы я об этом раньше, раскрыть это дело мне было бы труднее.

— Мне кажется, это исключение, которое подтверждает правило. Замыкаясь только на своей профессии, мы обедняем себя. Кроме того, жизнь порой выдает совершенно неожиданные повороты, и знания, которые раньше казались бесполезными, могут оказаться жизненно необходимы. Неужели с Вами такого не случалось?

Холмс с ироничной улыбкой покачал головой.

— Я занимаюсь раскрытием преступлений почти пятнадцать лет, и, пока что, мне ни разу не приходилось сожалеть об отсутствии знаний в области политики, экономики или, скажем, коневодства. Даже когда я расследовал дела, так или иначе со всем этим связанные.

— Коневодства? — заинтересовался Герман.

— Была одна история, связанная со скачками. Для раскрытия дела главным оказались знания о ядах, а не о подготовке беговых лошадей.

— А политика?

— Ну, политическими преступлениями в наш просвещенный век никого не удивишь, к сожалению. Примерно год назад я пытался спасти жизнь одного молодого человека, на которого покушались по совершенно безумным политическим мотивам. Настолько безумным, что он так до конца не смог поверить в серьезность ситуации и нарушил мои инструкции, в результате чего погиб. [40]

От этих слов у лейтенанта по коже пробежал холодок.

— Это была одна из самых болезненных моих неудач, за которую мне до сих пор стыдно, — закончил сыщик.

— Наверное, неудачи редки в Вашей практике, если Вы так остро их переживаете? — предположил моряк.

— Не сочтите за хвастовство, но редко кому из преступников меня удается обмануть. Однажды я обманулся сам, приняв за преступление страх перед предрассудками, в другой раз меня провела очень незаурядная женщина, но и там было не столько преступление, сколько несчастная любовь…  [41] И в том неудачном деле молодого человека, собственно, единственной моей ошибкой было то, что я недооценил изобретательность нескольких мерзавцев, всё остальное было сделано правильно. Мне случалось распутывать узлы, завязанные куда более изощренными умами, нежели те убийцы.

Снова появилась подавальщица, на подносе у которой было две небольших медных чашечки с горячим кофе, над которыми клубился легкий парок.

— А не выпить ли нам за знакомство? — предложил Герман.

— Неплохая идея, — согласился Холмс. — И что же пьют русские морские офицеры?

— Всё что угодно, кроме воды и керосина, — рассмеялся Лорингер, вспомнив старую корабельную шутку. — Если ничего кроме этого нет — придется керосин. Но только не воду.

— Сэр, в нашем заведении большой выбор напитков, керосин мы используем только для освещения, — с уморительной серьезностью произнесла девушка.

— В таком случае, принесите нам два виски, — попросил Холмс.

— Да, сэр, — подавальщица величественно удалилась.

— Скажите, а в чем все же суть Вашего дедуктивного метода? Раз Вы говорите, что Уотсон описал его неверно?

— Неверно — не совсем то слово. Неполно — так правильнее. Уотсон постоянно повторяет две ошибки. Во-первых, показывая цепочку моих рассуждений, он всегда начинает с первого звена.

— А откуда же начинать, если не с первого звена? — поразился Герман.

— С его поиска. Вспомните, что, прибыв на место убийства Дреббера, я сначала осмотрел парк перед домом. После этого я почти наверняка знал профессию убийцы. Разумеется, не всегда так везет, но осматривать место преступления снаружи просто необходимо. Метод — это набор правил. Не только правил построения выводов из улик, но и правил поиска этих улик. А в Скотланд-Ярде до сих пор осмотр места преступления производится, как сыщику заблагорассудится…

— И улики не должны уничтожаться, раньше, чем будут всесторонне исследованы, — задумчиво произнес Герман.

Холмс помрачнел.

— Вы имеете в виду надпись около трупа Кэтрин Эдоус?

— Именно, — подтвердил Герман. — Я понимаю, что политические последствия этой надписи весьма неприятны, но, может быть, она могла дать дополнительные пути к поиску убийцы.

— Расследовать громкие преступления всегда тяжело, — вздохнул Шерлок Холмс. — Обычные преступления мало интересуют репортеров и публику, но вокруг таких дел прямо-таки кишат всякие искатели сенсаций, возбуждая нездоровые страсти.