Ведьмино отродье - Булыга Сергей Алексеевич (читаем бесплатно книги полностью TXT) 📗
Лапа дрожала, глаз моргал — наверное, соринка попала…
Нет, это не соринка — это нервный тик. Рыжий отстранился от квадранта, провел подушечкой пальца по веку и поморгал… еще раз поморгал… Прошло! Тогда он снова припал глазом к линейке, снова начал взводить…
Базей стоял поодаль, не встревал, помалкивал. Но все равно мешал — уже только одним своим присутствием.
Р-ра, ну и пусть себе стоит, и пусть себе глазеет! Рыжий, стараясь действовать как можно более свободно, измерил высоту стояния одной звезды, потом второй, внес показания в тетрадь и развернул квадрант, выбрал еще одну звезду, опять измерил, записал. Хотя зачем это? Ведь если действовать по всем правилам штурманского искусства, то сперва нужно было взять север, то есть навести линейку на Неподвижную Звезду и сопоставить это с компасом, определить склонение иглы и свериться с таблицей — и лишь затем уже вести наблюдение за прочими, второстепенными светилами. А ты что делаешь?! Ты измеряешь высоту стояния даже не прочих, пусть второстепенных, звезд, а вовсе тех, которых нет ни в одной звездной карте, ни в одной навигационной таблице. Так это? Так! Но, скажешь, что мне остается делать?! Выть? Поднимать тревогу? А ведь, скажешь, причина для этого есть, да и еще какая! А кто не верит этому, тот пусть сам посмотрит на небо и убедится в том, что там теперь нет ни единой, повторяю, ни единой знакомой звезды — все, как одна, чужие! Где Эрнь, где Гелта, Восходящий Дым? Нет ни одной! И даже нет Неподвижной Звезды, хотя по всем расчетам она должна была стоять хотя бы на десятом, ну на девятом градусе — а нет ее! И, значит, нас этот проклятый шторм всего за одну ночь унес в такую даль — через экватор, далеко на юг, что и представить себе даже страшно! Так как теперь определить, где мы находимся? Никак! Ибо никто и никогда еще здесь не был, не видел этих звезд, не составлял таких таблиц, не измерял таких склонений компаса!
А он, Базей, стоит и смотрит искоса, и ухмыляется. Заметил, стало быть…
А что здесь замечать?! Любого косаря спроси, и он тебе легко укажет два-три десятка наиглавных звезд да еще примется рассказывать про всякие приметы касательно ветров, штормов. А тут сколько ты ни смотри, а ничего не высмотришь! И потому Базей молчать уже не будет! А подойдет и…
Р-ра! И Рыжий вновь припал к линейке и развернул квадрант…
Луна! Только она одна тебе здесь и известна. Луна! Та самая, которую ты предал. И далеко бежал, и думал, что забыл ее. А вот не убежал. И не забыл. Вчерашней ночью, в шторм, ты призывал ее одну, только одну, как будто вновь ты рык и вновь в Лесу — вот какова цена всех твоих знаний и умений. И это правильно! Родился рыком — рыком и умрешь, не пыжься, не воображай. А подойдет Базей, ты ему и скажи…
И он, Базей, и подошел, остановился за спиной у Рыжего и как ни в чем не бывало спросил:
— Ну, сколько мы за этот день прошли?
— Достаточно, — мрачно ответил Рыжий.
— Достаточно! — и боцман рассмеялся. — Да, и действительно, немало отмахали. Мы, я так понимаю… где?
Но Рыжий промолчал — так, словно не расслышал, — и вновь навел линейку на еще одну звезду, прищурился и начал измерять высоту ее стояния над горизонтом. Базей, немного помолчав, опять заговорил — на этот раз уже с явной угрозой:
— Я, штурман, не болтлив, я вообще не из любопытных, ты это знаешь. Но если уж я иногда что-нибудь у кого-нибудь спрашиваю, то хочу, чтобы мне отвечали. Так где мы, а?!
Рыжий медленно отстранился от квадранта, посмотрел на боцмана, потом на небо, потом снова на боцмана… и тихо, но твердо ответил:
— Все там же. А что?
— А я так думаю, что нет! Я таких звезд нигде еще не видывал. И ты, бьюсь об заклад, не видывал.
— Видывал! — злобно парировал Рыжий. — И потому я не дрейфлю так, как ты, а делаю свое дело. Вот, сам видишь, я занят!
— Ха! — засмеялся боцман. — Ясно. Да я это сразу разгрыз! Это ты, значит, ту поганую карту составил, и адмирала после охмурил, а теперь и нас всех невесть куда затащил. Ну да и ладно! Мы и не в таких удавках душились. А вот… А вот эту красотку как звать? — и тут он лапой ткнул куда-то вверх.
Рыжий тоже посмотрел на небо и сделал вид, что ищет ту звезду, на которую указывал Базей, потом спросил:
— Которая мигает?
— Да.
— Так это Альфа Колесницы.
— А эта?
— Змеиное Жало.
— Хм, хорошо, пусть будет Жало. Ну а эта?
— А этих три вверху и две внизу — это созвездие Корона. И по левой из верхних из них берется юг.
— Юг? А не север?
— Юг. А что?
— Так, ничего. Тогда мы, стало быть, уже на юге, за экватором, и здесь нет Неподвижной Звезды.
— Зато вместо нее…
— Ха! Это все понятно! Нет неподвижной той, зато есть неподвижная другая. Та была с севера, а эта будет с юга. Ладно… А она точно неподвижная?
— Почти. И все ее возможные движения занесены в специальную таблицу.
— Таблицу можно посмотреть?
— Нельзя.
— А почему это?
— А потому, что она здесь, — и Рыжий постучал себя согнутым пальцем по лбу. — Еще вопросы есть?
— Ты что, куда-нибудь торопишься?
— Да. Очень спать хочу.
— Тогда еще всего один вопрос. Всего. Так, значит, так… Ты только не юли! Мы ищем Южный Континент… или ее?
— Кого это «ее»?
— Н-ну, раз мы за экватором и колдовство кругом… Мы что, ищем ее, Магнитную Звезду? Вот и ребята говорят… Ну, отвечай!
— Не знаю! — Рыжий усмехнулся. — Я не знаю. Как адмирал решит, так все оно и будет. Ну, я пошел… А если вдруг взойдет Магнитная Звезда, так сразу позови меня!
— И позову! И, может быть…
И боцман еще что-то говорил, но Рыжий уже этого не слышал, ибо он стремительно сбежал по трапу, вошел к себе в каюту…
Тьма. Тишина. Хронометр тикает, Вай Кау спит, мерно сопит. Рыжий зажег фонарь, полез за пазуху, обжегся об монету… Замер. Негромко окликнул:
— Кау!
Вай Кау перестал сопеть.
— Вставай!
Вай Кау поворочался, затих. Рыжий вытащил лапу из-за пазухи, подул на обожженные пальцы, сел к столу и тихо сказал:
— Большая неприятность, Кау.
Адмирал, не поднимая головы, спросил:
— Небось хронометр в порядке?
— Да! Нас просто отнесло на юг. Но отнесло невероятно далеко. Вот почему солнце зашло на восемь минут позже: другая сторона, другое полушарие и ни одной прежней звезды на небе. Ты представляешь?!
— Нет, — адмирал наигранно зевнул. — Не представляю. А ты, друг мой, похоже, не на шутку растерялся. Я не ошибся, а?
— Нет, не ошибся! А ты… А ты… Паяц!
— Вот даже как! — Вай Кау сел и потянулся, снял и надел очки, вновь снял, сказал: — Зажги огонь, мне ничего не видно.
— Что?! — не поверил Рыжий и вскочил…
— Да! — тихо, зло сказал Вай Кау. — Мне темно. Зажги огонь, я говорю.
— Но он… и так горит!
— Вот как?! Тогда совсем забавно! — Вай Кау снова снял очки и проморгался, и головою поводил… и замер, зло спросил: — Где он?
— Кто?
— Да огонь!
— Он на столе. А где ему еще быть? Вот, хочешь, поднесу…
— Не надо. Сядь!
Рыжий послушно сел. Вай Кау медленно надел очки, лег… Снова сел. Долго молчал. Потом задумчиво сказал:
— А что? Все правильно. Крот должен быть слепым. А то какой я крот?! и хмыкнул, завалился на спину, закинул стопу за стопу и продолжал уже своим обычным голосом: — Ну, ладно, это мелочи. С кем не бывает?.. Так, говоришь, нас далеко забросило?
— Д-да, очень. Д-да… Ну а с тобой-то что?! Ведь ты же только что, еще за ужином, все видел!
— Ха! Видел! — гневно отозвался адмирал. — Да как мы только вышли в Океан, так с каждым днем я видел все хуже и хуже. И уже птиц, которые тогда нам этот шторм устроили… Да, вроде было что-то в вышине, но чтобы рассмотреть как следует, так нет, уже не получилось. Р-ра! — и адмирал болезненно поморщился, а после с вызовом сказал: — А Хинт был прав! Вот как мне это обернулось. А все она, эта твоя… Хр-р! Р-ра! — и, махнув лапой, замолчал, засопел.
Рыжий сидел не шевелясь. Р-ра, так вот оно что! Вот, значит, почему…
