Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Малика наблюдала из окна паланкина за изворотливыми продавцами и хитрыми покупателями и выискивала взглядом хоть кого-то, кто прибыл из Краеугольных Земель. В бестолковом гомоне толпы тщетно пыталась уловить привычную слуху интонацию голоса, услышать, как кто-то коверкает слова на шайдире. Встреча с соотечественником впечатлила бы её больше, чем вся эта весёлая кутерьма вокруг.
Малика предприняла ещё одну попытку растормошить себя и побывала в оазисе, расположенном позади дворца Иштара. Казалось, что до оазиса рукой подать, но дорога вдоль нагретых солнцем горельефов заняла около двух часов. И как ни странно, в тени деревьев было жарче, чем в каменном городе. Малика не решилась искупаться в серповидном озере, представив, сколько покоится на дне скелетов. Вознамерившись освежиться в роднике, спрятанном среди каменистых холмов, пошла по кромке воды, поднимая ногами фонтаны брызг. И вдруг поняла, что зря прислушалась к голосу разума и занялась поиском ярких впечатлений. Зловредная сущность, называемая подсознанием, требовала иного: благодарности Галисии, прощения матери-хранительницы и уверенности в безоблачном будущем Самааш и Альхары. Тогда Малике будет всё равно, кто и когда её обманул.
Больше всех её тревожил Альхара. Невзирая на его судимость, ему присвоили статус тайного советника и открыли доступ во дворец. Когда-то Фейхель посоветовала Малике обзавестись «ушами», и хотя ей не нравилось это слово, по смыслу близкое к «доносчику», она всё же надеялась узнать от Альхары, какие вопросы рассматривает Хазирад. Однако легат шабиры, похоже, стал частью системы. В разговоре с Маликой он отделывался общими фразами и отворачивался, словно боялся взглядом выдать государственную тайну. Или не хотел лгать?
Вчерашняя встреча и вовсе насторожила. Альхара выглядел спокойным и расслабленным. Даже пару раз улыбнулся. Именно эта улыбка, похожая на оскал затравленного зверя, наводила на мысль, что легат чем-то всерьёз обеспокоен. Его вынуждают идти против себя? Или он поступает сообразно своим убеждениям и знает, что шабира это не одобрит?
Всю ночь Малику мучили кошмары. Она проснулась перед рассветом, измученная, с гнетущим ощущением тревоги. Сегодня ей предстояло прожить ещё один день, который будет таким же однообразным и пустым, как предыдущий. А завтра… завтра должна родить Самааш. Мать-хранительница увела её из Обители Солнца неделю назад и, скорее всего, тут же отправила к мужу.
После этого Малика ни разу не ходила в Приют Теней. Ей было стыдно смотреть Фейхель в глаза: она обещала старухе показать внучку, но не сдержит слово. Теперь остаётся только гадать, какие чувства испытывает мать-хранительница.
В саду, возле террасы, стояли охранители и ракшад, обладатель нелепого имени. Последнее время они не ждали приглашения и приносили паланкин загодя. Малика спустилась с лестницы и пошла рядом с носилками, не понимая, куда она идёт, зачем идёт. Она заблудилась, потеряла смысл своего существования. К Самааш её не подпустят, Фейхель её не простит, Галисии она не нужна. Пора домой.
— Эльямин! — донёсся голос Альхары.
Она обернулась. С её легатом и правда что-то происходит: лицо озабоченное, походка дёрганная.
— На прогулку? — спросил он, подныривая под ветви деревьев.
— На прогулку. А что?
— Не ходи никуда.
— Что-то случилось?
— Ничего не случилось, — сказал Альхара. И вновь этот взгляд в сторону. — Побудь сегодня во дворце.
Малика велела носильщикам повернуть назад и неторопливо пошла по аллее. Если Альхара ждёт, что она пристанет к нему с вопросами, — пусть не надеется.
— Я провожу? — прозвучало за спиной.
Не соизволив оглянуться, она пожала плечами:
— Как хочешь.
Носильщики шагали дружно, размашисто; паланкин скрылся за деревьями, под сапогами затихло шуршание гравия.
— Ты в порядке? — спросила Малика, желая убедиться, что Альхара идёт следом.
— Да.
Легко лгать иноверке. Даже изворачиваться не надо. Достаточно сказать «да» или «нет», чтобы искупить пару грешков. А самая универсальная фраза для обмана: «Не знаю».
Малика задала первый пришедший на ум вопрос:
— Когда Иштар отправляется в паломничество?
— Не знаю.
Ну конечно… Ты две недели безвылазно сидишь во дворце и не знаешь о планах хазира на ближайшее будущее?
Вдруг Альхара опередил Малику и преградил ей дорогу:
— Я нахожусь в сложной ситуации.
После этих слов люди обычно лгут, и Малика приготовилась выслушать правдоподобную историю, объясняющую его нервозность.
— Я не могу обсуждать с тобой решения Иштара, — продолжил Альхара, рассматривая дорожку из гравия и поддевая носком сапога камешки. — Я не доносчик и не шпион. И не могу тебя обманывать. Но утаивание правды — это и есть обман. Я хочу оправдать твоё доверие и доказать свою преданность. Но не хочу это делать за спиной Иштара.
Малика поискала несуществующую пуговицу на манжете рукава:
— Его решения касаются меня?
— Да, Эльямин. — Пересилив себя, Альхара поднял голову. — Мне не нравится то, что я сейчас делаю.
— Тогда молчи, — произнесла Малика, всматриваясь в его воспалённые глаза. — Я знаю, как в Ракшаде наказывают за крамольные речи.
Альхара сжал-разжал кулак:
— Из Росьяра прибыл посол. Он привёз тебе письмо из Грасс-Дэмора и хочет вручить его при личной встрече.
Первая мысль: заболел Мун или ещё хуже. Об этом Малика боялась даже думать. Вторая мысль: видимо, посол тоже наслышан о склонности ракшадов ко лжи и боится, что письмо где-то «затеряется».
— Разрешение на встречу даёт хазир. Он неделю был в отъезде и должен сегодня приехать. Посол уже сидит у него в приёмной.
— Ты нервничаешь из-за этого письма? — спросила Малика, глядя в напряжённое лицо Альхары.
— Конверт чистый, без надписи. Хёск хотел вскрыть, но посол не разрешил.
— А с какой стати Хёск читает чужую переписку?
— Обычно этим занимается секретное ведомство. Во-первых, письмо должно быть написано на шайдире. Во-вторых, в нём не должно быть ничего такого, что противоречит интересам Ракшады. И поскольку письмо будет передано при личной встрече, его вскроют и прочтут при тебе.
Малика растерялась:
— Это… законно?
— Да, Эльямин. Переписка с иностранцами подвергается проверке в обязательном порядке. Это всем известно.
— Только не мне.
— Я хочу присутствовать при твоей встрече с послом. Хочу убедиться, что письмо попадёт в твои руки.
— Вот как… — пробормотала Малика.
Адэр не желал, чтобы послание очутилось в мусорной корзине, если работник секретного ведомства сочтёт его опасным. Но он не учёл, что письмо могут уничтожить на глазах у адресата. Хотя, что может быть в нём опасного? Все сроки прошли, и Адэр интересуется, почему она до сих пор в Ракшаде.
— Эльямин… Я должен присутствовать при встрече. Если я приду без приглашения, меня не пустят.
— Хорошо. Будь поблизости, и я тебя приглашу.
Какое-то время они шли молча, погрузившись в свои мысли.
— Совсем забыл, — произнёс Альхара. — Я навёл справки о Мароше.
Малика не сразу сообразила, о ком идёт речь.
— Кто это?
— Муж Самааш.
— Что тебе удалось узнать?.. Говори. Мне некому выбалтывать тайны.
— Пятнадцать лет назад Мароша обвинили в причастности к отравлению членов семьи Гарпи. Тогда хазиром был отец Иштара. Отравили всех, кто присутствовал на ужине: хазира и его шестерых сыновей. Хазир, Шедар и ещё двое средних братьев выкарабкались быстро. Благодаря Хёску.
Малика покачала головой. Теперь понятно, почему Шедар поддержал его кандидатуру на место верховного жреца.
— Двое старших братьев умерли на следующий день, — продолжил Альхара. — Иштар болел почти два года. Никто не верил, что он выживет.
Хёск поил его противоядием, которое, по сути, было смесью всех ядов. Иштар об этом как-то рассказывал. Тоже скользкий тип. Отравил всех, и себя в том числе, лишь бы никто не заподозрил его в убийстве братьев.
