Сумеречные Врата - Вольски Пола (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Не время сожалеть.
Разум встречал препятствия и преодолевал их с необычайной легкостью. Радостно было дать волю копившемуся столько лет гневу. Ярость придавала ей силу, и все преграды рухнули в долю секунды. Податливая материя человеческого мира расступилась перед ней. Она почувствовала, как в ней прорвалось что-то, ощутила боль душевной раны - и вот она в новом, незнакомом пространстве - и оно безгранично. Бесконечность была вокруг нее и в ней самой, и гочалла Ксандунисса поняла, что дверь открыта.
Она открыла глаза. Знаки, вырезанные на ступенях в конце зала, светились. За аркой, в непроницаемой тьме, разгоралось… Сияние. Перед ней отворились Врата Ирруле - страны богов.
Гочалла прищурилась от яркого света, но не отвела взгляда. Древние слова призыва вырвались из ее уст.
Голос затих. Тишина, бесконечная тишина и невыносимое сияние. Время перестало существовать. Для гочаллы Ксандуниссы прошла вечность; быть может, в другом измерении прошло еще больше.
Она ждала, и свет, разгорающийся за аркой, питал надежду в ее душе. Она ждала, и вот свет, или какая-то часть его, пришла в движение, выплеснувшись сверкающими волнами на ступени врат. Ужас охватил ее, но она не двинулась с места. Замерев, гочалла следила, как бесформенные волны собираются в плотные, сверкающие сущности. Невозможно было глядеть на них дольше одного мгновения - слишком ослепительны были они для глаз человека, слишком чужды его разуму. Гочалла моргнула, дыхание вырвалось из ее груди всхлипом. В слезах, заливших ее лицо, смешалась радость и боль, ибо теперь она наконец знала, что Они - существуют, дабы наполнить вселенную смыслом. Они были здесь, Они были реальны, Они были с ней. Она даже узнала некоторых из Них. Здесь была Хрушиики… Нуумани - Небесная Танцовщица… Арратах… и другие, кого она не знала или не могла узнать в изменчивых, ошеломляющих силуэтах.
Святыня Ширардира, как ни просторна она была, не могла вместить их всех, и все же, каким-то чудом, вмещала. Сущность богов, неподвластная законам обычной материи, казалось, изменяла по воле Их и пространство, и время этого мира. Для человека зрелище это было непостижимо и опасно.
Гочалла Ксандунисса вынуждена была опустить взгляд. Она не могла больше выносить Их вида, но тем сильнее ощущала Их присутствие, и расположение и спокойное, сдержанное любопытство.
Она упала на колени. Слова на мгновение застряли в горле и вырвались криком:
– Божественные Ирруле, к вам взываю! Спасите мою дочь!
Камера Восславления осталась позади. Они спустились по лестнице вниз. Там, за коротким проходом, оказалась древняя деревянная дверь, глубоко утопленная в полированном камне. Джатонди толкнула створку, и перед ними распахнулась пустынная зала Мудрости.
В дальнем конце галереи лежала тьма. В ней обозначилось еще более черное пятно - вход в помещение, которое Чара называла Святыней. Чара, вспомнилось Рениллу, боялась этого места больше смерти.
Он взял Джатонди за руку, и они вошли внутрь. Темнота поглотила их, и вдруг обрела голос. Древний, металлический, вибрирующий голос. Голос тьмы был голосом КриНаида.
– Они собрались и ждут, - объявил Первый Жрец на древнем чурдишу.
Волосы у Ренилла на голове встали дыбом. Ответа они не услышали.
– Они ожидают Тебя.
По-прежнему нет ответа. Ренилл оглянулся на свою спутницу. Напрасно. Она была невидима, скрыта темнотой. Но рука в его руке по-прежнему была теплой.
– Все жрецы света, все женщины-сосуды, все они ожидают Тебя, - уверял КриНаид-сын. - Их внутренний свет насытит Тебя и восстановит Твои силы. Их жертва возвратит Тебе цельность. Великий, примешь ли Ты их дар?
Тишина.
Услышь меня, Аон-отец.
Тишина.
– Услышь меня..
Странно. Рениллу почудилось, что какое-то человеческое чувство - нетерпение или даже страх - прозвучало в нечеловеческом голосе Первого Жреца. Всего на миг. Вот он заговорил снова, с привычной.уверенностью:
– Великий. Обновление возродит Твою прежнюю славу, и первая из Сосудов, готовых принять Твой возгорающийся пламень, не могла сдержать своего рвения. Алкая Восславления, она явилась сюда, перед лицо Твое. Вот стоит она на пороге. И с ней другой, так же жаждущий раствориться в Тебе. Молю, исполни их желания.
– Вы, двое, стоящие в темноте, войдите. - Теперь Первый Жрец говорил на вонарском. - Мы рады вам.
14
Ренилл услышал, как сквозь зубы втянула в себя воздух Джатонди, почувствовал, как похолодела ее ладонь. Сердце у него в груди стучало. Он вынул револьвер. Пусть цели не видно, но тяжесть оружия в руке внушала уверенность.
Они вместе шагнули вперед сквозь непроглядный мрак. Как видно, дверью в Святыню служила стена тьмы. Воздух, тяжелый и плотный, сдавил грудь. Потом темнота чуть отступила, и Ренилл различил очертания профиля Джатонди. Они шли, и свет впереди разгорался. Теперь можно было понять, откуда он исходит.
Первый Жрец КриНаид-сын стоял неподвижно: высокая фигура в просторном одеянии, лицо скрыто золотой маской. Десятки талисманов Ирруле сверкали на его плечах и груди, а из отверстий маски лился зеленоватый свет. Бледный ореол окружал жреца и лежал светлым пятном на сыром каменном полу. За пределами этого круга Святыня утопала во мгле.
Ренилл и Джатонди стояли в темноте, но не сомневались, что жрец видит их.
Видит насквозь. Его сила пронизывала воздух, молниями срывалась с амулетов, и Ренилл ощутил давление проникающего в его разум чуждого сознания, как чувствовал его прежде, в кошмарную ночь Обновления. Он был настороже, но стражи его сознания отступили, затаились в глубинах души, не устояв перед мощью вторжения. Все в нем горело, но в чувствах не было больше спасения. Теперь, как и тогда, помочь ему могло только полное самообладание. В ту ночь Ренилла спасла наука старого Зилура, но сейчас, лицом к лицу с КриНаидом, в самом сердце ДжиПайндру… Дворец Света казался далеким и недостижимым. Быть может, он вспомнил бы путь, если бы удалось собраться с мыслями, но голос КриНаида снова звучал прямо в голове и сосредоточиться было невозможно.
– Мы ожидали твоего возвращения, - заметил КриНаид.
Не верить ему было невозможно. Слова, голос шли прямо в душу, или исходили оттуда.
– Нет нужды таиться.
Ну конечно же, этот голос звучит в его мыслях. Это ощущение было испугало Ренилла, но он уже привыкал к нему. Тревога и сопротивление начали отступать. Он, словно ребенок, боялся неведомого, но теперь пришло новое понимание. Ясно ведь, что Первый Жрец не желает им зла, и никогда не желал.
– Вас всегда были готовы принять здесь. Нашей радости нет предела.
Ренилл почувствовал себя пристыженным. Он думал о Сынах и об Отце дурное. Все вонарцы думали о них плохо, без малейших на то оснований. Они показали себя пристрастными, невежественными слепцами. Но еще не поздно исправиться.
– Никогда не поздно, - заверил его КриНаид. Как он раньше не заметил благозвучности этого проникающего в душу голоса?
– Любовь Отца объемлет весь род людской. Его любовь дарует тебе цельность. Отдаваясь Ему, ты наконец обретаешь себя.
Где-то в глубине сознания шевельнулось подозрение. Что-то здесь было не так, но он не сумел вспомнить, в чем Дело. Вероятно, пустяк, остатки беспочвенных опасений.
– Здесь ты обретешь единство с собой, которого всегда искал. - Голос проникал еще глубже. Здесь ты познаешь Исток и Предел. Здесь Отец твой дарует цель, уверенность, покой, общность. Здесь твой дом, во Чаумелль.
Он готов был плакать, так это было прекрасно. КриНаид-сын и Ренилл были частями единого целого, оба принадлежали чему-то неизмеримо большему. Связь была крепка и тянулась в обе стороны, а где-то за благожелательностью Первого Жреца он ощущал нечто… беспокоящее, но не сумел понять, что, ибо его отвлекало какое-то вмешательство извне, да, что-то мешало…
Стоящая рядом девушка трясет его, дергает за руку, даже тычет пальцами под ребра. Хочет, чтоб он обратил на нее внимание. Кажется, она в тревоге. С чего бы? Как она надоедлива! Лучше бы ее здесь не было.
