Хагалаз. Безликая королева (СИ) - Диас Отто (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
Утерев слёзы и несколько раз моргнув, Гелата вернулась в амбар. На улице совсем стемнело и вновь начал накрапывать дождь.
— Попрошайки, — заметил Эдгар, сидящий в дальнем углу и ещё не отошедший ко сну, как надеялась Гелата — здесь их много... всех не накормишь. Не нужно им привыкать к подачкам.
— Никто не просит привыкать, — отозвалась девушка, — но это продлит им жизнь, а чем больше времени, тем больше шансов придумать, как спастись.
— Они обычно попадают в рабство. Дети готовы работать за еду.
— Это прискорбно, — ответила Гелата равнодушно и уселась неподалёку. Ей не хотелось ни о чём говорить, поэтому она велела Эдгару ложиться спать и вскоре оба задремали на холодном пыльном полу. Так переждали ночь, а на следующий день хляби небесные разверзлись вновь, вынудив путников остаться внутри. Они коротали время, слушая, как капли бьют по ветхим доскам крыши, дремая, или перекидываясь фразами на отстранённые темы. От скуки Гелата расспросила Эдгара, откуда он и куда ехал. Из краткого рассказа она узнала, что юноша, если можно так считать, без роду и племени уже часть жизни потратил на воинскую службу, мечтая однажды заполучить титул рыцаря. Её это одновременно сконфузило и заставило испытать неприятнейшее чувство презрения.
— Ты веришь в справедливость? — в ходе рассказа поинтересовалась Гелата. — Веришь в достоинство и честь? Раз ты рыцарь...
— Я не рыцарь, я только... хотел им стать, — осторожно поправил её юноша, в душе уже отчаявшись на счёт этой несбывшейся надежды. — Я ещё юн и не так давно служу королевству. И да, я верю в справедливость, достоинство и честь.
— Судя по всему, ты ещё не видел жизни, поэтому склонен заблуждаться. Я расскажу тебе кое-что о рыцарях...о тех, к которым ты так стремишься, — девушка устроилась удобнее. — Совсем не так давно у меня на глазах умер человек. Это был хороший человек, хотя я его не знала. Я ничего о нём не знала, даже его имени. Помню только лицо... довольно грубое, щетинистое. А ещё у него был топор. Мужчина точно не знатный, не имеющий чина и звания. Он умер, подарив мне шанс... потому что рыцари надругались над моим телом. Я не сделала ничего дурного... шла восвояси, как вдруг меня схватили, повалили и... — Гелата выдержала краткую паузу, с досадой вспомнив о минувших происшествиях. — Меня бы убили в лесу, не окажись того человека рядом, а после, я непременно бы умерла, но спасение пришло от Энэйн. Разве можно говорить о справедливости, достоинстве и чести, насилуя слабую девушку, пьянствуя, грабя, делая всё, что вздумается дурной голове? Твой спутник был готов надругаться надо мной, а мне всего лишь нужна была помощь. Разве он не такой же омерзительный мужлан, как и те, от которых меня спас добрый случай? Разве это не зло, с которым нужно бороться? Или ты считаешь, что он был прав, а перед тобой сидит безнаказанный убийца?
— Он... был неправ, но ты всё-таки убийца.
— Да, на моих руках кровь, но скольких убил тот, с кем ты путешествовал?
Эдгар замялся с ответом, вспоминая, как Ноак рассказывал ему о своих кровавых безнаказанных делах, и Гелата, чувствуя, что производит нужный эффект, принялась во всех красках расписывать, что ей пришлось пережить, и какие бесчинства творили рыцари до тех пор, пока ей не был послан спаситель. Юноша при этом опустил взгляд и побледнел, будто устыдился, что некоторая шайка посрамила честь рыцарей Ревердаса в глазах крестьянки, которая теперь позиционировала себя вместилищем некой Энэйн. Использовав всё красноречие и отчаяние, на которое в принципе была способна, Гелата, наконец, закончила. Эдгар жалобно произнёс «мне жаль», как будто извинялся за то, в чём был невиновен, и она разочарованно вздохнула.
К тому времени дождь немного стих и девушка решила совершить ещё одну вылазку в город на случай, если дети сироты вернутся этим вечером. Она купила корзину хлеба. Одну лепёшку разделила между собой и Эдгаром. Последний жевал её без особой охоты, а девушка и вовсе ограничилась парой укусов.
Как она и ожидала, сироты охотно вернулись туда, где надеялись получить бесплатную еду. Теперь их было четверо: добавились ещё два мальчишки лет десяти, что сначала скептически смотрели на черноволосую спасительницу, но, когда рыжая девчонка бросилась к ней с радостными криками, восхваляя Энэйн, и даже не понимая, кто это, они вдруг активно принялись повторять за ней. Дети окружили Гелату и та, видя, что имеет успех, отдала им обещанную еду. Те в один голос принялись благодарить её, славить и возносить. И хотя Гелата была опечалена тем, что детишки уверовали в некого нового бога, возможно, бесчестного, решила промолчать на этот счёт.
— Скоро стемнеет. Вам лучше вернуться под крышу, — посоветовала она, и дети простились с ней, пообещав, что перед сном помолятся Энэйн. Гелата проводила их тоскливой улыбкой, и скрылась в амбаре, почувствовав на лице моросящий дождь.
— Любой бог хорош, если кормит, — тихо заметила она, а затем обратилась к Эдгару: — Завтра нам нужно уйти. Какая бы погода ни была... больше ждать нельзя.
Глава 47 Торжество над смертью
Солнце снова раскаляло слежавшийся, жаждущий впитать в себя чью-то жизнь песок, но Блэйр был этому искренне рад. Он давно не видел солнца, привык к холоду и сырости, спёртому воздуху, стонам и кашлю. Пребывая в тюрьме, он всё больше отчаивался. Мысль о спасении витала призрачной дымкой. Обманчивый мираж. Впрочем, Блэйр всё равно засыпал с мыслью, что проснётся где-нибудь в другом месте. Он точно не знал, где хочет оказаться и с кем, но желал покинуть мрачные ледяные стены. Арена теперь не напускала столько ужаса. Она казалась ему реальным шансом выжить и выбраться. Страшнее было умереть в неволе.
Закованный в кандалы, как и прежде, он сидел на тонкой перекладине и ждал. Повсюду мельтешили стражники. Они вели себя расслаблено и беспечно, о чём-то шутили, переговаривались. Блэйр не слушал. Впервые за долгое время он полностью погрузился в себя. «Кем я был до того, как оказался здесь? Если бы не очутился в тюрьме, то где? Чем бы я был занят?» Сначала ответ не приходил. Блэйр чувствовал, что сам мешает ему появиться, что не хочет возвращаться в прошлое, в пустоту. Там не было ничего. Ни дома, ни семьи...они, словно пепел, развеялись, растворились в пространстве. Мужчина вспомнил чей-то приятный смех. Кому он принадлежал? Почему он не помнит эту девушку?
Блэйр нахмурился, терзаясь между желаниями вспомнить и забыть, как вдруг услышал, что к нему кто-то обращается.
— Молитву читаешь?
Блэйр поднял глаза и прищурился. Из-за солнца он не сразу узнал возвышающуюся над ним фигуру стражника, впрочем, присмотревшись, он нашёл его черты довольно знакомыми.
— Нет.
— А стоило бы. Знаешь, вера помогает.
Блэйр опустил голову, как будто не желал продолжать диалог, но стражник, как и в самый первый раз, его не оставил.
— Ты веришь в Геул или иного бога?
— В Геул, — отозвался Блэйр.
— Значит, мы одной веры. Помнишь меня?
— Рамерий?
Стражник усмехнулся и кивнул.
— Честно признаться, в прошлый раз я не верил, что ты выживешь. Я много раз видел, как сражается Лог, его соперники всегда превращались в кровавое месиво, но ты смог... Это похвально, значит, у тебя есть все шансы.
— Шансы всегда равны.
— Не всегда. Но здесь мы делаем всё для того, чтобы поставить соперников в равные условия. Знаешь, кто выйдет сегодня против тебя?
Блэйр не понимал, для чего нужен этот диалог. Люди тратили слишком много времени на слова, что Арравел, что этот стражник. Они мешали ему подумать. Рамерий с виду не вызывал опасений, и в глубине души Блэйр всё-таки надеялся, что сможет заручиться его поддержкой.
— Я знаю имя. Тит Ирдис.
— Да, и он не преступник.
Эти слова заставили Блэйра напрячься, и он вновь обратил на Рамерия внимание.
— Один из рабов короля, — пояснил стражник, — мелкая сошка, как и все мы. Иногда Его Величество любит выводить на арену подданных. Это бывает не часто, но эти люди тренированы. Я смутно представляю, что происходит при дворе, но ходят слухи, что каждый день там кто-то умирает. Ужасное место, ещё хуже тюрьмы, так что знаешь, смерть здесь, на арене, это почти благородно. Во всяком случае, это смерть в сражении.
