Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей (СИ) - Шихматова Елена
Накануне вечером Намиба посетил некий Сулим, работорговец, тот самый, который похищал людей из-за реки, лично с ним или с кем-то из его братии Намиб никогда не общался, всеми сделками по продаже и покупке рабов занимались его помощники, оказавшись лицом к лицу с тем, кто накликал на них всю эту беду — ведь не окажись Сулим у проклятого города, не захвати он в плен Амалию Розину, и властитель магии не оказался бы в Союзе. И все могло бы идти своим чередом! Намиб сам собирался устранить Сахаба, а значит, сейчас он был бы тем патиром, каким мечтал стать, патиром, наслаждающимся своим положением. Так что увидев Сулима, Намиб с минуту с боролся с желанием наброситься на него и избить, но потом все-таки позволил ему говорить. Сулим уверял, что у него есть план, как насолить властителю магии. Пожелав ему удачи, Намиб ушел, он не верил в этот странный план, не понимал его и потому остался при своем мнении: надо бежать, пока не поздно.
Известие о бегстве патира распространилось очень быстро, на два-три шага оно опережало самого Намиба. Люди реагировали на это по-разному, одни плакали, что их защитник покинул их, другие злились, третьи отнеслись к поступку патира с явным презрением, кто-то с досадой и сожалением.
Чем дальше Намиб продвигался вглубь страны, тем страшнее ему становилось: люди словно обезумели, повсюду царил беспорядок. Повстанцы из Амарахаба уверенно шли на Кхабад, захватывая все новые и новые территории, причем сражаться им приходилось не всегда, все чаще новый населенный пункт на их пути сдавался добровольно, входя таким образом а состав нового государства. Желая поддержать свой народ, маленький Сахаб попросил одну из птиц рокха отвезти его в Амарахаб, конечно, он мало чем мог помочь, все это понимали, в том числе он сам, но люди оценили это. Пусть поначалу многие, памятуя о народных легендах об оживших мертвецах, побаиваились и сторонились мальчика, но потом они совершенно забыли об этом, осознав, как глупо было верить в такие небылицы. А вскоре после прибытия мальчик нашел себе настоящее дело, он стал помогать в госпитале, и эта помощь была нужной и своевременной.
После падения Кхабада Дан и Амалия оправились на границу земель патира Севера, из донесений разведки они знали, что приближенные патиров Запада и Востока собрали новые войска, готовые выступить со дня на день, нельзя было допустить этого: к такому сражению находящаяся в процессе формирования молодая республика была просто не готова. Тем временем односторонние группы бежавшего из-под Амарахаба объединённого войска почти добрались до границы земель патира Севера — самое время было закрывать границу.
Дан и Амалия остановились на небольшом острове, чтобы пообедать и отдохнуть. Вскоре Дан растянулся на траве. Баруна улегся рядом, расправив крылья, он глубоко вздохнул, собираясь этот час вздремнуть, накануне он облетел всю границу земель патира Севера, пока Дан сверху обозначал узкой полосой красного тумана то место, которое должно было по-настоящему отделить земли Южной Жемчужины. И только Амалии захотелось пройтись, размять ноги, она дошла до небольшого ручья и, сняв сандалии, прошлась по холодной воде. На какое-то время она позволила себе забыться и ни о чем не думать. Поначалу мысли о Южной Жемчужине никак не покидали ее, вновь и вновь всплывали опасения, что их план не удастся, что ополчение не добьется успеха и не сможет, даже покорив все города и поселки земель патира Севера, установить порядок и положить начало новому государству. Только осознание того, что у нее стали замерзать ноги, вернуло ее к действительности, Амалия быстро пошла обратно и вскоре вернулась к Дану и Баруне. Услышав ее шаги, Дан открыл глаза и улыбнулся ей, в который раз эта улыбка заставила ее сердце биться быстрее, каждый раз словно говоря: это — не сон, все вокруг настоящее! Хотя иногда Амалии казалось, что это все нереально, и реальным просто не может быть.
— Есть новости, — сказал Дан, он оперся на правую руку и привстал, Амалия села рядом него. — Хаким готов подписать соглашение, если его отпустят и гарантируют безопасное возвращение домой.
— Ему придется выделить кортеж или попросить птицу рокха отвести его домой. Войско-то его разбежалось. Он помнит об этом?
— Да, и думаю вариант с птицей рокха его устроит больше, чем путешествие через всю страну, хотя бы одной своей быстротой: меньше дня, и он на месте.
— А что Фарид?
— Стоит на своем. Нового государства не признает и сыплет проклятия в адрес исчадий Алины.
Амалия покачала головой.
— Он так до скончания века может стоять на своем.
— Пускай. После того, как мы закроем границы, нам его признание Южной Жемчужины будет не нужно, более того, мы можем передать его осиротевшим поданным в обмен на часть рабов, например. Всех они, понятное дело не отпустят, да еще и увидят в этом повод для новой волны неприязни.
— С обменом идея хорошая, к тому же я уверена, сам Фарид станет сговорчивей, когда поймет, что никто не придет ему на помощь.
— Это…
Дан замер на полуслове, каким-то внутренним чувством он ощутил волнение в пространстве, что-то приближалось к ним, быстро и стремительно.
— Что такое? — встревоженно спросила Амалия.
Отвечать было некогда, Дан вскочил и наскоро окружил щитом Амалию и Баруну — щит получился неполным, в форме дуги, основную силу на себя принял Дан, а точнее сработала самозащита властителя магии. Баруна по-прежнему дремал, и потому не видел того, что увидели Дан и Амалия — на них неслась та самая крепость-призрак. С невероятной силой налетела она на невидимую стену и с жутким грохотом взорвалась. Баруна вскочил, Амалия инстинктивно зажмурилась и закрыла голову руками. Прошла минута, не меньше, прежде чем она решилась открыть глаза — Дан стоял впереди нее, целый и невредимый, Баруна рядом нее с застывшим выражением ужаса и потрясения на физиономии, а вот вокруг них была выжженная земля, от быстрого ручья, травы, деревьев и даже песка рядом острова ничего не осталось, совсем как в Пограничном мире после переклички полей.
— Что это было? — спросил Баруна. — Я, что проспал целое сражение?
— Это была та крепость-призрак, — негромко, полуотрешенным голосом ответила ему Амалия, а Дан пояснил.
— Крепость не виновата, если можно так выразиться, — сказал он, обведя рукой выжженное перед ними пространство, — просто ее движения: направления, скорость — были больше хаотичными, чем осознанными, эффект остаточного существования это — не разум, а скорее, просто необъяснимое явление.
— Я не понял и половины того, что ты сказал, господин, — отозвался Баруна, — потому сейчас просто поблагодарю судьбу за то, что ты оказался рядом, и я остался жив.
— Я тоже, — согласилась с ним Амалия, — если бы тебя тут не было, — она обхватила руками его руку и положила голову ему на плечо, — меня с Баруной снесло бы также, как этот остров.
— Ну часть него осталась! К тому же, не думаю, что крепость-призрак могла вот так же налететь на кого-то из вас по отдельности, по-видимому, некое одушевление здесь все-таки присутствовало, и крепость в этот раз решила именно таким образом среагировать на мое присутствие.
Меж тем ручей, следуя ходу своего движения, снова показался на поверхности и побежал по изуродованной земле, пройдет еще много-много лет прежде, чем восстановится этот участок, а пока трое наших героев словно стояли на границе двух абсолютно разных миров. И также граница двух миров, разделенных не внешним видом, а внутренней составляющей, должна была встать между землями патиров и Южной Жемчужиной. У них все получится, теперь Амалия знала это и верила в победу повстанцев, а точнее освободителей. Они называли ее и Дана освободителями, но самом деле, она и Дан лишь подтолкнули людей, помогли им начать действовать самим, найти и открыть в себе невидимые, но скрытые в них самих силы и способности. И когда-нибудь Южная Жемчужина будет граничить не со странами с рабовладельческим строем, а такими же республиками, самостоятельно очертившими свои устои и границы.
