Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей (СИ) - Шихматова Елена
Нет, не то, чтобы, но можно и так сказать.
В глазах Амалии промелькнула искорка гнева, вдруг она взяла Дана за руку и решительно сказала.
Идем!
К Дарине?
Нет, к царю Изяславу! Мне кое-что надо сказать ему.
Э-э, Амалия, может не надо?
Расслабься, бить его я не буду, хотя сегодня…
Амалия резко остановилась и развернувшись, посмотрела Дану прямо в глаза.
Мне нужно кое-что рассказать тебе, но сначала пообещай, что мое слово останется последним, и ты не станешь ничего предпринимать по этому поводу.
Что? Но я не понимаю.
Просто доверься мне.
Ну… хорошо, твое слово последнее. Но в чем? Что случилось?
И Амалия без утайки рассказала ему о приставаниях князя Древана, как она сорвалась и не просто все высказала ему, но и ударила вазой, когда тот попытался приблизиться к ней, а потом отхлестала букетом так и не поставленных в вазу ярко-красных цинний. Сжав кулаки, Дан уже сделал шаг вперед.
Нет, ты обещал!
Может, я просто хочу подтвердить твои слова более убедительными действиями!
Подтвердишь, если он сделает еще один подобный шаг, но пока давай все-таки поверим в его благоразумие, тем более, что мне не хотелось бы подавать кому-то тему для обсуждений и сплетен, да и тебе, я думаю тоже.
Взяв Амалию за руки он внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.
Древан, наверно, был ошарашен твоей реакцией.
Ну, он явно не ожидал такого.
Амалия тоже улыбнулась, и они оба весело рассмеялись.
Ладно, — отсмеявшись сказал Дан, — даю ему шанс, но если что, пусть пеняет на себя!
Войдя в кабинет бывшего градоначальника, Амалия холодно посмотрела на царя Изяслава и вместо подобающего поддонной ее величества приветственного поклона или хотя бы простого: «Здравствуйте!», она молча дошла до дивана и села, потянув за руку Дана, чтобы он сел рядом нее. Изяслав усмехнулся и покачал головой.
Не знаю, что тебе наговорил мой дорогой племянник, но я клянусь: я его не бил, не оскорблял, но упрекал, не скрываю.
Племянник? — переспросил Дан.
Не надо спрашивать с такой опаской, не все в нашем роду были нелюдями, как я.
Я не имел ввиду…
— Ладно, все нормально. Но раз уж ты еще не интересовался своей родословной поясню, твой прадед Радмил был моим дядей по отцу, второй сын царя от второй жены, так что фактически, если бы здесь и сейчас не было Драгомира, ты был бы единственным наследником трона Истмирры. И это только фрагмент из недавней истории.
Но сейчас надо упрекать не вашего племянника, — после некоторого молчания сказала Амалия, — а меня одну, так? Ведь это была моя идея, вернуться и освободить рабов.
Да я не… Я не считаю, что рабы должны оставаться рабами! Просто пожалуйста, на будущее, хотя бы советуйтесь со мной. И я не требую этого как какой-то деспот, я прошу об этом, как человек, который может в этих делах помочь.
О, да, вы хорошо подсказали бы, если бы находились рядом нас перед первым нашим полетом в Союз, — сказал Дан, — например, дать спокойно умереть двум рабам и их дочери, или может, лучшим советом было бы пожелание оставить моих троюродных брата и сестру там, в Союзе, тем более, что мы все равно опоздали.
Вы не опоздали: насколько я знаю, Мерцана жива. Извини меня, Дан, что высказал тебе все, что наболело, просто это, действительно, наболело, и я, зная тебя, мог бы и промолчать.
Что значит, зная меня? — вспылил Дан. — У меня, что, по-вашему, устоявшаяся репутация психа?
Я этого не говорил, я только хотел сказать, что ты вспыльчив, и считай мои слова о себе полезной информацией на будущее, тебе ведь предстоит разговаривать с советом руководителей других стран, которые спросят и с тебя, — Изяслав указал на Дана, потом на Амалию, — и с тебя, потому что вы, дорогие мои, заложили основы нового государства.
Изяслав сел в кресло напротив них и некоторое время молчал.
Ты помнишь, как пытался сбежать из академии, Дан?
Причем здесь это? — буркнул в ответ Дан.
Притом, тогда господин Шереметев сумел объяснить тебе, насколько важно в этом мире следовать его правилам, и ты согласился с ним. Конечно, многие умеют и сами сочинять песни, но, увы, не каждый, даже имея такие способности, может себе это позволить, потому что новая песня способна заинтересовать тех, кто должен, как считают уже существующие правители, слушать что-то другое. Я это к тому говорю, что вы должны понимать меня: я отвечаю за целую страну, и, если отряды обиженных злых патиров пойдут войной на Истмирру, в этом будет и моя вина, потому что я обязан был защитить своих людей. Но, я надеюсь, мои опасения напрасны, и ты, Дан, расскажешь мне, какие заклинания можешь применить, чтобы отогнать Хакима и Фарида от стен Амарахаба, навсегда отбив у них желание уходить из своих земель, а ты, Амалия, сумеешь уговорить Дарину и Анварха уйти от тактики простой обороны.
Дан и Амалия переглянулись, в свою очередь Изяслав внимательно смотрел на них, ожидая, что они скажут. Наконец, Амалия кивнула головой.
Я сделаю все, что нужно. Тем более, что они уже почти готовы к решительным действиям, надо только подтолкнуть их.
Хорошо, спасибо, — Изяслав улыбнулся ей и, переведя взгляд на Данислава, вопросительно посмотрел на него.
Есть несколько хороших вариантов. Только… я хотел бы сначала извиниться. Я понимаю, почему вы так говорили. Простите.
Я рад, что ты меня понимаешь, а сейчас давайте разработаем дельный план.
В эту ночь небо вокруг Амарахаба затянуло облаками, было прохладно и как-то неуютно. Часа в два ночи, когда войска патиров по большей части мирно спали, а патрульные скучали на своем посту, над ставкой противника пронесся беловатый диск, он походил на луну, которая, спрыгнув с неба, пронеслась как запущенное в цель оружие. Несколько патрульных, которые видели странный диск решили, что им это привиделось и уже хотели опять расслабиться, как вдруг минуту спустя над их головами пролетело несколько таких дисков один за другим. Потом минут на пять все стихло, и вот над их головами снова полетели диски, на этот раз больше первых в два раза. Почти каждый из патрульных хотел сорваться с места и с криками броситься будить остальных, но звуков не было, никаких, абсолютная тишина. Однако, зная, что из Амарахаба могут ответить магией, а магия — это не что иное как угроза, они стали поднимать людей, в первую очередь отправив гонцов к патирам. Диски меж тем продолжали летать над головами противника, только с каждым разом они становились все больше и замедляли скорость, грозя в скором времени заполнить собой все небо.
— Что это такое?
Каждый из числа людей патиров Запада и Востока, включая самих патиров задавали себе этот вопрос. Но очень скоро их стал волновать другой вопрос: что делать и куда им деваться, потому что огромные диски стали перестали двигаться и стали сливаться между собой. Завороженно наблюдая за этим процессом, все просто стояли и смотрели, но когда диски, образовав гигантское неделимое покрывало стали медленно опускаться, все впали в панику: нечто собиралось раздавить их как тараканов в буквальном смысле этого слова. Солдаты бросились бежать, их командиры тоже и только некоторые из них пытались что-то сделать: они требовали от своих подчиненных сгруппироваться, достать оружие и атаковать противника, даже если это не живые люди, а нечто непонятное, огромное и непрозрачное, собирающееся своей массой раздавить их. Часть солдат услышала своих командиров, они заняли позиции, достали луки и стали пускать стрелы, одну за другой. Все стрелы исчезали вникуда, беззвучно, словно пронзая толщу плотных облаков, при этом стрелы не летели по привычной параболе и не падали где-то в стороне, как-будто их кто-то ловил там, в вышине. Наблюдавшие за этим Хаким и Фарид были в состоянии, близкому к панике, надо было бежать, и чем быстрее, тем лучше. Оба патира бросились обратно в свои шатры, схватив все самое необходимое, они выскочили наружу. Лошадей у шатра Фарида уже не было, а последнего коня у шатра Хакима трясущимися руками пытался отвязать молоденький солдат.
