Волчьи тропы - Фролов Андрей (е книги .TXT) 📗
Викинг остановился, неожиданно крутанул в воздухе занесённым мечом и, когда Торбранд в очередной раз готовился уходить из-под удара, резко развернул его клинком к себе. Никто из живущих никогда не узнает, что пришлось пережить этому человеку, когда его сознанием вдруг завладел иной…
— Нет! — закричал конунг, бросаясь к другу, но Бьёрн уже падал вперёд, уткнув меч в сердце между пластинами бронежилета.
Торбранд не успел буквально на мгновение, вцепившись в рубаху раума, когда, вздрогнув всем телом, тот уже рухнул между двух камней. Широкий клинок, словно окровавленный язык зверя, вышел из спины, Бьёрн тяжело вздохнул, попытался что-то сказать, ухватил руку конунга и умер. Яростный крик Торбранда слился с криком злобы и досады, долетевшим из-за «Слейпнира», а через секунду вверх по склону от бронемашины метнулась высокая худая тень.
Отшвыривая винтовку, вождь северян бросился следом, оставляя за спиной битву с троллями и свой сражающийся хирд. С перекошенным лицом, с длинным ножом в руке, он в несколько гигантских, по-настоящему звериных шагов настиг беглеца и хлестнул в спину, валя на траву склона. В мозг ударила волна психической атаки, грозя сорвать сознание с якорей, а серебряный молоток на груди вздрогнул так, словно его раскололи изнутри.
Борясь с накрывающей глаза пеленой, Торбранд перевернул лежащего перед ним альва на спину. Тяжело опустился на колени перед мутантом, беспомощно протягивающим к нему свои костлявые руки, и начал работать ножом. Пелена отступала. Медленно, нечленораздельно рыча, словно раздирающий тушу волк, стиснув зубы и не давая предательским слезам чертить дороги на покрытом пылью и пороховой гарью лице, удар за ударом снимая пласты мяса с живого ещё альва. Мутант вертелся в руках, кричал и пытался неловко прикрыться, изворачиваясь угрем.
На какое-то мгновение Торбранд неожиданно поймал взглядом его глаза — такие опасные, манящие, большие и красивые, породившие уже не один десяток легенд, но холодная сталь в руке отшвырнула мистическое оцепенение, и северянин продолжил. Красота отступила от изумрудно-зелёных зрачков альва, и на её место прыжком ворвался ужас. Отродье рванулось в отчаянной попытке выбить нож, но руки викинга держали не хуже тисков. Визг начал медленно стихать.
Осторожными умелыми взмахами, чтобы хватило надолго, конунг изувечил тело колдуна, и когда с хрупких костей была снята последняя плоть, тот ещё был жив. Встав над умирающим врагом, Торбранд пробил узкий череп ударом подкованной подошвы.
Резкий и испуганный окрик Герд вернул его из забытья, и когда Торбранд обернулся к воительнице, он взглянул в чёрный ствол собственного автомата. Но вот она вздрогнула, словно увидела призрак, опустила оружие, её плечи поникли. С белым лицом Герд приблизилась, разглядывая мёртвого альва, и потянула конунга за рукав. Тот, все ещё осматривая окружающий мир сквозь прозрачную плёнку, безвольно двинулся за ней к бронемашине, придя в себя лишь от короткого укола в плечо. По жилам потёк расплавленный свинец, но мир опять обрёл краски, высушив глаза.
— Тролли больше не наступают… Отошли к шахтам и попрятались… Ты в порядке, конунг?
— А? Да… Нет… Бьёрн?
— Убит.
Торбранд покачал головой. Убит.
— Ты тоже? — Он прочистил горло, опускаясь на землю, спиной к колесу «Слейпнира». — Тебя тоже пытались заставить? — В ответ Герд помотала головой. — Тогда почему там, на холме, ты целилась в меня?
— Я, — она поморщилась, протягивая Торбранду смоченный в воде платок, — просто увидела…
Герд не договорила. К машине сходились остальные раумы, и радостные, полные победы и азарта возгласы смолкали, когда взгляды натыкались на лежащего меж камней Бьёрна. Усеянный трупами склон холма за спиной, рассеивающийся дым от взрывов, подсчёт последних патронов — все это уже не имело значения: с собственным мечом в груди перед ними лежал один из братьев.
Говорили мало, сухо и односложно, перевязывая свежие раны и собирая новый погребальный костёр. Деревянные постройки вдоль шахт щедро делились дровами, а на холме, неподалёку от убитого конунгом альва, вырастало смертное ложе Бьёрна. Под прикрытием «Слейпнира» Эйвинд и Торкель заминировали входы, обрушив бетонные балки в проходы и надолго запечатав обе заражённые шахты.
И вновь стояли они у огня, наблюдая, как уходит из Мидгарда бессмертная душа павшего друга. Торбранд рассказал, как было, а о чем забыл — добавила Герд. Остальные слушали, невольно теребя в пальцах обереги. По кругу гуляла чаша. «Слейпнир» нетерпеливо ждал, нужно было двигаться дальше. Солнце степенно катилось к краю мира.
12
К ночи они нашли населённый пункт, который был отмечен Любимом как один из первых, подвергшихся масштабному нападению отродьев. Бронемашина плавно вкатила на пустые улицы, а следом, стараясь не наступать на хлам разгромленных домов, в поселение вошли северяне. Меньше чем в пяти километрах на юг отсюда лежали «Исток-2» и «Исток-3», которых Торбранд рассчитывал достичь ещё к прошедшему полудню. Ни тролли, ни йотуны больше не показывались, а ещё три шахты, обваленные северянами на пути к городу, с виду казались пустующими и необжитыми.
На площади хозяйничал озорной ветер, играл плохо прибитыми досками, фанерными щитами и скрипел жестью стен. Потёки засохшей крови, кости и следы звериных лап в пыли улиц живописно рассказывали чужакам о произошедшей здесь трагедии.
Северяне двигались к главной площади, осматривая человеческие останки, стрелы дикобразов, покрывающие тонкие стены домиков, следы запёкшейся слизи от проползающего по верандам змея, раскопанные псами огороды. Их образы все ещё были здесь, живые и яркие, ворвавшиеся в размеренную, хоть и неспокойную жизнь посельчан, ломая ветхие заборы и руша дозорные вышки.
Отродья ворвались в город, за несколько минут доделав то, что годами не смогли сотворить ни бомбы, ни радиация. Разрушенные, сгоревшие дома, охотничьи гильзы, смятые тяжёлой поступью инеистых великанов, арбалетные стрелы в стенах и кровь, кровь… Жители отбивались, неумело защищая свои жизни от страшной и незнакомой угрозы, неожиданно нашедшей выход на дневной свет.
Мутанты уничтожили город, перебили защитников, съели половину, остальных увели с собой. Тогда-то в этих землях и началась настоящая паника.
«Слейпнир» остановился у большого колодца, внимательно вращая по сторонам спаренными дулами пулемётов. Вообще, надо сказать, последняя битва на холме значительно подточила боеприпасы раумсдальцев, оставив каждому в лучшем случае по одному полному магазину патронов да несколько гранат. Северяне сложили бесполезные теперь автоматы, разумно распределив патроны среди немногих, и взялись за резерв — самострелы, охотничьи стволы и трофейные обрезы.
— Когда я вхожу в подобные места, — сказал Рёрик, догоняя конунга, — мне кажется, что на всем белом свете, кроме нас, не осталось ни одной живой души… Покурим?
Выставив дозоры по краям площади, северяне попадали на привал, только сейчас осознавая, как же устали за сегодняшний день со всей его пальбой, схватками и потерями друзей. Двинулись за дровами, Хельги полез в машину за консервами и водкой.
— У нас есть два варианта, — Торбранд сел, прислоняясь к колодцу, положил трехствольный обрез на колени и принял у ярла трубку, — дождаться утра и достичь шахт либо же передохнуть несколько часов, подкрепиться и начать спуск прямо в ночи…
Герд, штопающая ногу дверга, беспокойно подняла голову.
— Мы же не знаем всех способностей йотунов… например, ночных.
— Это верно, — кивнул Рёрик, присаживаясь рядом, — но как бы то ни было, опасны оба варианта. Мы спустимся завтра днём и все равно попадём в темноту, мы по ночи дойдём до «Истоков» — и результат будет тем же.
Костёр, обычный, а не погребальный, в который они все заглянули сегодня не раз, осветил лица, обогрел и успокоил. Хельги прошёлся по раумам, раздавая разогретые жестяные баночки.
Вскрыв консервы, Рёрик и Торбранд начали есть.
