Трон Торна - Воронин Дмитрий Анатольевич (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Еще шаг…
Тарсис совершенно точно знал, что услышать его движения мальчишка не мог. Не дано это человеку. А чутья, что встречается у опытных воинов, у него нет и быть не может. Поэтому он так и не понял, что заставило мальчишку оглянуться, может быть, укус комара, может — чириканье какой-нибудь птицы. Взгляд паренька уткнулся в фигуру приближавшегося к нему вампира. Глаза медленно расширились от ужаса, рот распахнулся, чтобы издать пронзительный крик…
Выхода у Тарсиса не было. Теперь речь шла не о простом выборе между утолением голода и строгим исполнением приказа хозяина — теперь речь шла о святом, о его, Тарсиса, безопасности. Он прыгнул, подминая под себя тщедушную фигурку, ломая жалкое сопротивление и затыкая рукой со стремительно растущими когтями рвущийся наружу вопль. Его острые клыки впились в тонкую загорелую шею…
Страшный удар стрелы заставил Тарсиса на мгновение разжать когти и челюсти, острая боль в плече вынудила его отпрянуть от жертвы. Мальчишка бесчувственным кулем рухнул на землю. С противным чмоканьем вторая стрела вошла вампиру в живот, выставив окровавленный наконечник со спины. Тут же еще один удар — третья стрела пробила бедро.
Тарсис понял: еще мгновение, и его убьют. Просто убьют, лишив жизни навсегда… Сами по себе удары эльфийских стрел не были для него смертельны, пусть даже стальные наконечники прошьют сердце, печень или иной жизненно важный для человека орган. Но каждый удар стрелы лишал вампира части сил — еще несколько таких ран, и он ослабеет настолько, что его, Тарсиса, высшего вампира, возьмут голыми руками. А ни один вампир, как бы живуч он ни был, не сумеет восстановиться, будучи изрубленным в куски.
Он бросился бежать. Прочь мечты о глотке горячей крови, прочь мысли о приказе хозяина. Жить, жить, жи-и-ить!!!
Еще одна стрела ударила его точно в позвоночник. Тарсис на мгновение ощутил, как отнимаются ноги — да что там говорить, любой человек тут же рухнул бы на землю, навсегда утратив возможность передвигаться на своих двоих. Но вампир был все еще силен. Руки разлетелись в стороны, на глазах истончаясь и обрастая перепонкой, сделали первый взмах, и вот уже массивное, страшное тело летит — неловко, неуклюже, волоча за собой почти неподвижные задние лапы. Стрела насквозь пронзила перепонку крыла, и умчалась куда-то в кусты, но это было уже даже не опасно: очередной острый укол боли — и все.
Морда огромной летучей мыши врезается в древесный ствол, острый сучок впивается в глаз, выворачивая его — Тарсис шарахнулся в сторону… тут же там, где мгновением раньше была его голова, просвистела стрела с белым оперением, и глубоко ушла в дерево. Еще один взмах крыльями, еще… Вампир всей своей шкурой ощущал, как не знающий промаха глаз эльфа ловит его среди деревьев, и отчаянно бил крыльями в одном стремлении — уйти. Еще одна стрела… он уже сбился со счета какая… пронзает потерявшую всякую чувствительность заднюю лапу. Это уже совсем не важно, лапа все равно не чувствует боли, значит, позвоночник поврежден серьезно… Взмах, еще взмах…
— Ушел, — зло сообщил Ильтар и сплюнул розовато-красной слюной, видать, от бешенства прикусил губу. — Ушел, тварь, вот живуч… Я могу поклясться, что попал не менее пяти раз. Пять стрел… и вампир все же удрал… Как он?
— Будет жить, — сказала Айрин, осматривавшая паренька. — Вена прокушена, но крови потерял не так уж много, я ее уже остановила и рану зарастила. Но он будет спать долго, по меньшей мере до завтра.
Она поднялась, приняв протянутую Роном чистую тряпицу, вытерла с ладоней кровь, потянулась. Девушка выглядела усталой — лечение пастушка далось ей непросто.
Рон опустился на одно колено, устраивая Жана поудобнее и укрывая своим плащом. Конечно, следовало бы отвезти его в деревню, но оставить Айрин здесь с одним лишь эльфом, попросить Ильтара взять на себя эту миссию он не мог. Мальчик спит… пусть поспит пока здесь. Когда Айрин завершит свой ритуал, независимо от того, удачен он будет или нет, они смогут вернуться в Серебряный Бор все вместе.
Снова воздух замер, повинуясь приказу человека. И пламя, отвечая на фразы давно забытого языка, полыхнуло ровным, нереально чистым светом. Вновь зеленые, багровые и синие отсветы придали деревьям и лицам людей какой-то странный, жуткий оттенок. А в медленно, но верно темнеющее небо вонзился прямой, как копье, столб дыма.
И снова, как в прошлый раз, замерла волшебница, произнесшая последнее слово древнего, запретного заклинания. Потянулись секунды ожидания.
Внезапно столб дыма заколебался, в нем возникли какие-то завихрения, словно пытающиеся разорвать его, разметать сгустками синей дымки… но столб сопротивлялся этим вихрям, меняя форму… Теперь он уже не напоминал копье, пронзающее небо, теперь это было облако, бьющееся в судорогах над серебряной чашей… и все больше и больше облако это походило на человеческую фигуру.
Казалось, вихри сошли с ума, они терзали дымчатую фигуру, рвали ее на части, но облако, уже полностью по-терявшее синий оттенок и вернувшее себе привычный серо-белый дымный цвет, успешно сопротивлялось. Айрин развела в стороны руки и, вдруг резко выбросив их вперед, буквально швырнула в бьющееся облако заклинание.
Яркая вспышка заставила Рона зажмуриться. Поэтому он не увидел, как множество ярких искр устремилось к облаку, облепив его со всех сторон, затем искры слились в одну сплошную сияющую пленку, на ней постепенно стали проступать шипы, наплечники, сочленения панциря. Чем больше облако напоминало закованного в латы человека, тем тусклее становилась сияющая пленка… И вот высокая фигура в серых доспехах, сквозь которые явственно просвечивались стоявшие позади нее деревья, качнулась вперед.
Сейшел открыл глаза. В двух шагах от Айрин стоял Серый Паладин. Он был точно таким, каким Рон его представлял — высоким, в глухом стальном шлеме с узкой прорезью, за которой клубился едва заметный туман, в массивном на вид панцире с наплечниками, оснащенными острыми шипами, а на груди его нереальным, мертвенным светом сиял странный герб — облако, пронзенное мечом. Только руки воина были пусты.
Айрин сделала шаг навстречу Паладину, теперь их разделяло расстояние куда меньшее, чем вытянутая рука. Все естество Рона приказывало ему схватиться за оружие — его возлюбленная стояла слишком близко к одному из самых опасных существ в этом мире. Но она, видимо, почувствовала его порыв и сделала заметный, но откровенно отталкивающий жест кистью руки. Рон, поняв намек, замер на месте.
— Сэр Тай Райнборн? — четко произнося слова, спросила Айрин.
Полупрозрачная фигура в панцире чуть помедлила, затем согласно склонила голову.
— Рада тому, что вы снова появились в нашем мире, хотя, возможно, радости вам это не доставило. Я не ошибусь, если предположу, что некоему молодому магу, управляющему отрядом зомби, удалось одержать над вами верх?
Еще одна заминка, и снова утвердительный наклон головы.
— Увы, сейчас этот некромант обрел невиданные силы. Мы должны остановить его, и нам нужна ваша помощь.
Фигура в доспехах подняла к глазам руки в пластинчатых перчатках, затем протянула к Айрин пустые ладони.
— О да, сэр Тай. Прошу прощения…
Сноп искр, замерцавших у кисти правой руки Паладина, постепенно сливался в сияющую ленту. Еще мгновение, и полоса света потускнела и превратилась в длинный двуручный меч, оружие в умелых руках страшное.
Великан воздел меч над головой, а затем, отступив на несколько шагов назад, с силой взмахнул колдовским лезвием, одновременно приседая. Клинок, созданный магией, со свистом прорезал воздух, рассекая замшелый валун размером чуть не с голову самого Паладина. Камень не разлетелся мелкими кусками, как от удара топора или молота, он просто распался на две половины. Рон, видя этот удар, лишь присвистнул — такое было ни топору, ни тем более обычному мечу недоступно.
Серый вновь кивнул, на этот раз с явным удовлетворением, и, привычным движением забросив чудовищный меч за спину, жестом указал девушке на ровный, будто спиленный пень, словно приглашая ее присесть и рассказать, зачем это смертным понадобилась помощь Паладина.
