Дар. Золото. Часть 3 (СИ) - Хмелевская Ольга (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Едва он шагнул через порог, один из сидевших за столом, вертевший что-то в пальцах, вдруг швырнул это Машке. Оборотень уклоняться не стал, поймал, и узнал медь, кинутую им на милостыню. Калечный с порта. Умытый, без ссадин на лице и грязи на руках, в дорогой рубахе эльфийского кроя.
- Хотел я тебя без трёпа успокоить, да ты свой приход сюда оплатил, - сказал безногий. Клади в сторонку добро лекарское, да садись. Поговорим.
Машка зло улыбнулся. Следили, значит. И умело следили. Даже он не почуял. Значит, не будет этот «калека» его за просто так «успокаивать». Нужно им что-то от него. Хотя, что тут гадать, трактирчик он у них из-под носа увел, кому такое понравится?
- Постою, - сказал спокойно, твердо, - что скажешь услышу, что сделаешь увижу.
Восемь. Если не считать еле прикрытой голой девки, пьяно спавшей на диванчике. Один снаружи остался, этого можно не считать, а вот восьмой сзади стоит. Лук убрал, стрелять не станет из опаски, что в своих попадет. С ножом играется. Все люди, похоже. Но каждый из них серьезнее любого бойца. Не умением, не силой. Опытом вероломных приемов и двуличием повадок. Шакальё.
- Ну, вольному воля. Пока, - согласился безногий. - Преподал ты урок моему валету, преподал. За это с тебя спроса никакого. Пусть головой думает, прежде чем языком молоть. И себя ты показал красиво. Но город подо мной ходит, чтоб тебе был ясен расклад. И глаз я на харчевню Кочмара давно положил, еще когда его пасынок только-только кашеварить начал. Ждал я, других хотельников отгонял, а когда мальчишка на девок заглядываться начал, понял - время пришло. Еще жениться удумает, а лишние хлопоты мне ни к чему. Пришлось Кочмара на небеса отправить по-тихому, а дурачка-братца просто в воду скинуть. Ну, думаю, сладилось: будут у меня на старости лет всякие яства да сладкое питье. От дел отойду, да сыновьям передам.
Старик ласково глянул на двоих вахлаков, сидевших от него по правую руку, и разглядывавших Машку с интересом бывалых живодеров.
- А тут ты. И как я слыхал, уже и в мэрии подсуетился, на себя часть переписал. Молодец, что тут скажешь. Но сам понимаешь, ты мне не помеха, у тебя слабых мест много. Нажми на любое, ты и потечешь. А если на твоих глазах твоих же ближников свежевать будут, так и собственную шкурку на подносе поднесешь и взять попросишь.
Главарь потянулся к кувшину, стоявшему напротив, обстоятельно налил в изящную кружку, не то морса, не то взвара, глотнул, лишь смочив горло.
- Так я не зверь, милай. Мне этой крови не надо. У меня другой интерес наметился. Ты, как я посмотрю, нашим ремеслом знатно промышлял. Знатно. Вон как лавчёнку обчистил. Ловок, ни дать, ни взять.
Машка хорошо знал, что сейчас происходит. Угрожают ему, давят, пытаются продавить до соплей, бьют по самому больному. И тут же по самомнению гладят. Так сломить проще. Со сломленными и говорить приятнее, и потребовать можно всё, что душе угодно – сделают.
Да, крови этому упырю не надо. Он ею напился. Ему страха и раболепия хочется. Потому как пешка он забубенная. До сих пор по норам шарится, боится на свет выбраться и истинное лицо показать. Гонит байду и не краснеет. Собрал около себя отморозков позабористей, подкупил шестерок муниципальных и королем себя мнит. Фуфло он. А вот детки его, это да. Эти во власть пойдут. В реальную. Отмоют от крови добытое золото и купят с потрохами эту власть. Но и наваристое местечко никому не отдадут. Поставят вместо себя, вон, хоть гнусавого. Верные псы им тоже, ой как нужны.
- Как тебя называть, уважаемый? - вежливо спросил Машка, - А то меня ты знаешь, со всех сторон разглядел, а я тебя второй раз вижу. И то не пойму, какой из двоих ты настоящий.
Неспешной походочкой подошел к оборотню один из лучников, двинул под дых. Не сильно, для порядка, но Машка согнулся. А когда выпрямился, урка добавил по губам и сказал со значением:
- Князь перед тобой, смердюк. И обращаться к нему будешь: ваша светлость. Повторить или с первого раза запомнишь.
Машка выдохнул, сплюнул кровавую слюну на пол, вытер костяшками пальцев разбитую губу:
- Так ты князь, уважаемый, или герцог? По королевской линии. Мне не в падлу, я и светлостью тебя назову, только определись с титулами, хорошо?
Лучник замахнулся еще раз, но был остановлен.
- Погодь, - главарь заинтересованным прищуром холодно осмотрел улыбавшегося Машку. - Дворянин! А я-то голову ломаю, откуда в тебе гонору столько.
- Ну, вот что, - Машке эта словесная муть надоела. Время тянут, жути нагоняют. - Говори, зачем позвал, не пугай бестолку. Пуганый я.
«Князь» еще внимательный вгляделся в Машкино лицо, и увиденное, судя по всему, ему не понравилось.
- Да. Вижу, что пуганый. Только ошибся ты малость, в лавку докторскую заглянув. Этот лекаришка тоже подо мной ходит. И мзду мне башляет, и защита на нем моя. Ну, да я нынче добрый: общипали петушка и поделом, заноситься меньше будет. А хочешь, и тебе свобода дозволится, если договоримся? Ты ж не пойдешь ко мне, так? Захочешь сам гулять. Ты у нас, как я понял, птица вольная, залетная. Ничейная.
- Ты меня к рукам собрался прибрать, что ли?
- А ты и так у меня в руках. Все легавые с ног сбились. Ищут двух подельников, что этой ночью в северный лазарет наведались. А мне всего-то пару слов шепнуть кое-кому, и ты с твоим дружком-магом в каменоломнях кайлом махать будешь. И трактир вместе с эльфом даже не вспомнишь. Тебе будет некогда. Ну, а мальцу твоему мы в самом почётном гареме местечко присмотрим. Смазливенький он у тебя. В мать наверно, - безногий уродец захихикал, - ну, перед этим как водится, сами опробуем. Надо ж проверить, качественный ли товар, иль так себе?
Безногий упырь злил его не зря. Вынуждал, ждал, когда сорвется. Знал: на восьмерых не так-то просто кинуться. Хороший запал нужен, чтоб крышу сорвало. А сорвет, так восемь одного за милую душу отваляют. Надо наемнику его место указать, чтобы не рыпался больше. И пока он говорил, оборотень все ниже и ниже опускал голову. Боялся. Если поймет кровосос, что приговорили его – вот этот согнувшийся от одного удара парниша их всех и приговорил – конец парнише! Артефакт на пальце безногого Машка заметил сразу.
Потому стоял оборотень расслабленно, безучастно, уже не реагируя на слова, лишь слушая звуки, шорохи, шепот… Зверь прижимал уши, не шипел, не показывал клыки, только осторожно подползал на согнутых лапах, готовя себя к прыжку. Одному. После которого упырь уже не встанет, как не встанут и двое рядом, получив острые иглы в глазницы. А дальше…
Дальше будет так.
Опрокинется от крепкого пинка стол с изысканной снедью. Упадут свечи, покатятся россыпью по полу и погаснут шипя. В кромешной тьме слетят со стульев уркаганы, кто к стене метнется, кто сумеет за стол кувыркнуться, похватают ножи, кастеты, кто-то разобьет об пол бутыль… но никто не услышит шорох. А за шорохом захлебнется в крике один из них и запахнет свежей, тошнотворно-сладкой кровью. Хрустнет шея другого, запутавшегося в простыне, впопыхах сорванной со спящей шалавы. Щелкнет тетива, пустив стрелу наугад, и мгновенно затянется на человеческом горле, давя булькнувший кадык. За столом, вставшем на дыбы, мелькнет прижавшаяся тень и получит своей же заточкой в висок. А на шею последнего, вставшего на карачки и рванувшего к двери, опуститься сапог, впечатав лицо в пол и дробя затылок каблуком.
Завизжит на диване шлюха, подавится криком от воткнутой меж ключиц серебряной вилки, и дурак, распахнувший дверь снаружи, схватиться за живот.
Напьется крови черный клинок, добивая колотящихся в смертной агонии, и поморщится оборотень, тронув колотую рану в боку.
Ледяными, липкими от крови пальцами, вытащит он из кармана ту самую медьку и сожмет так, что больно врежутся края в ладонь.
- Всё хорошо, Ирби... - прошепчет, глядя расширенными, бешенными зрачками в темный угол, - всё хорошо… Теперь ты будешь ходить к Марте и ничего не бояться… она расскажет тебе о предках… о силе… о слабости… о любви… А если понадобится… Я этот город, суки, раком нагну. Времени у меня навалом. До внуков у меня еще лет десять. Хватит… На всё хватит.
