Ростерия (СИ) - Шпатова Александра (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
— Ты следила за нами? — уточнила она, хотя на это не было необходимости. Все доказательства на исписанных мелким почерком листах. Евгения сверкнула глазами, уже не удерживаемая никем, но прижимаемая к бетону всеобщим возмущением.
— И за лицеем! И за учителями! — гневно добавил парень.
— Неладно что-то в Датском королевстве, — пробормотала Соня.
— Ничего не понимаю, — жалобно шепнула Саня.
— Отпустите меня! — рявкнула красная от стыда Женя, окружённая негодующим кольцом. — Психологическое давление разного рода противозаконно, и если вы сейчас не разойдётесь, то я не промолчу, — в полнейшем молчании она вышла из круга, толкнув плечом Плясунова, всё ещё изучающего блокнот, тоскливо посмотрела на тетрадь и побежала в кабинет биологии.
— Я в полном недоумении, — произнёс юноша, передавая листочки спутницам.
— Не ты один, — протянула Лиза. Ох, как неспокойно…
— Ты говорила, она твоя подруга? — осведомилась Соня у Александры.
— Да, — неуверенно ответила девочка, заламывая руки. Очевидно, она была удивлена и расстроена. Софья пренебрежительно хмыкала. Лизу же окутала тревога, и, как блондинке казалось, надолго.
***
В двери стучалась весна. И, пожалуй, такое выражение было самым подходящим для описания погодных условий, потому что февральские град и ливень с особой злостью барабанили по ставням и крышам домов. Но даже буйство природы не помешало Лизавете, упавшей на мягкое плечо сестры и мирно спящей уже второй час. Саша и сама с трудом держала глаза открытыми: жирные объятия мягких сидений, плавный ход и пуховая обшивка кареты, что не пропускала внутрь звуков беснований ледяного дождя, очень убаюкивали. Родители погрузились в некое подобие дрёмы — смотрели в окно, не моргая и не перебрасываясь ни единым словечком. Зачем же Заболоцкие покинули приют и отправились невесть куда, спросите вы. Ответ прост: каждый год в конце холодного сезона ученики второй кирилльской школы оставляли парты и уезжали на неделю (которая объявлялась нерабочей) в центр города, где должны были высаживать молодые деревья и заботиться о старых, а также посещать множественные увеселительные мероприятия и ярмарки, посвящённые Дню Весны, вплоть до четвёртого марта. Не беспокойтесь, местные власти изучали справочники по ботанике в былые годы и знают, что конец зимы — не самое благоприятное время для неокрепших саженцев, но именно двадцать седьмого февраля полвека назад Кирилл Второй профинансировал строительство огромной королевской оранжереи, где самолично окучил первую былинку. Разумеется, такое грандиозное событие мгновенно переросло в традицию, поэтому обычные подростки уже который год тратили на путешествие, трясясь в общей повозке вместе с однокурсниками и учителями, без разного рода комфорта и удобств. Но даже несмотря на все подобные увещевания, Лиза всё равно обиделась, когда отец настоял на том, чтобы она поехала отдельно от ребят — очень девушка хотела провести время с Соней и Мишей. Кибитку вдруг несильно тряхнуло; родители на секунду очнулись, переглянулись и опять повернулись к окну. Лизавета заворчала и несильно боднула Сашу, решив, что девочка — причина толчка. Саня подумывала, стоит ли ответить блондинке тем же, когда карета подпрыгнула на очередной кочке, покачалась и замедлилась. Девушка не замедлила пробудиться и недовольно мигнула.
— М-м-м?..
— Мне тоже интересно узнать. Тимур! — окликнула мама, постучав по ставням. Дверь приоткрылась чуть, и внутрь скользнул мужчина в плаще, почти сухой. Разумеется, в такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит, а Заболоцкие не тираны, поэтому вместо козел в этой коляске был оборудован застеклённый навес, для кучера и сопровождающего.
— Вы звали? — задал риторический вопрос лакей.
— Обо что мы только что споткнулись? — сурово спросила Олеся.
— О корень дуба, — спрятав усмешку под стоячим воротником, сказал Тимур Остапович, постоял двадцать секунд, следуя правилам приличия, и выскочил на улицу. Карета вновь тронулась.
— Раньше около дороги не росло больших деревьев, — неловко произнесла мама и вернулась к рассматриванию видов. Вскоре мокрые уставшие лошади остановились, забредя под крышу, специально оборудованную для гостей королевского двора. Точнее, Королевского Двора, ведь, по сути, столицей Ростерии являлся именно он, а Кирилльск — всего-то окрестные территории.
— Хорошо, что мы воспользовались кибиткой, — опасливо выходя наружу и проверяя землю носком на устойчивость, заметила Олеся. — Машина слишком хрупкая…
Семья свернула к узкой мощёной дорожке, ведущей из стойл к неприметной крепкой двери с горящим ажурным фонариком из древнего чугуна, и Николай несколько раз стукнул тяжёлым кольцом по железному обрамлению замочной скважины, хотя догадывался, что долгожданных постояльцев владельцы гостиной заприметили издали. Створка распахнулась меньше, чем через секунду.
— Ах, Вы уже приехали, — с несвойственным жеманством проворковал высокий крепкий мужчина с курчавой бородой. — Прошу, проходите.
Заболоцкие поздоровались кивком и неспешно переступили порог. Они оказались в тёплом светлом и уютном помещении, обставленном пухлой приземистой мебелью, тоже очень старой, доростерийской, но надёжной. Потолки довольно низкие, а люстры вычурные («Красивые», — оценила Лиза) и внушительных размеров, поэтому пройти до стойки, за которой стояла хозяйка — кузина встречавшего их Анатолия, — не нагибаясь, смогла только блондинка.
— Ирма, давно не виделись, — оживилась мать, приблизившись к приятельнице.
— Целый год, Олеся Павловна, — улыбнулась женщина, смахнув со столешницы невидимую пыль мастерским движением. Девочки не стали вмешиваться в разговор и продолжили изучение приёмной комнаты. «А ведь здесь почти ничего не изменилось».
— Лиза! — девушка подскочила к стойке, откликаясь на зов. — А ведь Тёмка заждался тебя, — и хозяйка хитро мигнула.
— Артём? — чуть взбодрилась блондинка. — Где он?
— На ярмарку утром отправился, за новым сервизом, — рассмеялась Ирма. — Переждёт в хлебопекарной лавке дождь, к вечеру вернётся.
Елизавета учла новые данные и поднялась по лестнице на последний этаж, в свою комнату, дабы переодеться в сухую приличную одежду, набраться сил после дороги и перед встречей с приятелем. Тёма был сыном Анатолия и совершенно случайно повстречался с девушкой в прошлом году, накануне праздника. Он оказался старше блондинки на два года и одобрял если не все, то добрую половину сумасшедших Лизиных идей, которые к тому же помогал воплощать. «Интересно, он сильно изменился за год?» — думала Лиза, падая на свежую постель. К счастью, принудительные садовнические работы стартуют только завтра, так что у средней Заболоцкой имелось предостаточно свободного времени, и девушка, посчитав отдых слишком скучным занятием, встала с кровати и озадачилась: куда же поселят её однокурсников? Блондинка стремительно подошла к окну; с треском расступились ставни, пискнула слюда в раме, в комнату ворвался колючий ветер со снегом. Девушка поёжилась, но оперлась о подоконник и выглянула наружу — в округе не виднелось ни единого муниципального здания, где могли разместиться школьники. На самом деле, никаких построек, кроме дорогих гостиниц в этом районе не наблюдалось. Значит, ребята будут жить далеко отсюда. «Жаль», — с досадой хлопнула створками Лизавета и сверилась с наручным циферблатом. До ужина оставалось целых два часа, коих абсолютно не на что потратить. Блондинка обежала глазами маленькую спаленку, явно не предназначенную для развлечений, и вышла за дверь — патрулировать этажи и коридоры в ожидании вечера. На улице стремительно вечерело, тучи превратились в перистые облака, ливень поутих. Хозяева и постояльцы сидели за обеденным столом, поедая блинчики со сгущённым молоком, когда входная дверь отворилась и на пороге объявился Артём, держащий в руках однотонную прямоугольную коробку, очевидно, с покупкой.
— Тёмка! — обрадовалась Ирма. — Поставь же посуду на пол, присоединяйся, — и активно замахала ему руками. — У нас гости, — она таинственно поиграла бровями. Лиза, как будто случайно, выпрямилась, поэлегантнее перехватила вилку и нож.
