Волчье время (СИ) - Рэйда Линн (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
— Как видишь, я не слишком-то похож на принца, — усмехнулся Крикс.
— Простите, монсеньор, но как так вышло, что вы оказались здесь совсем один, да еще на ночь глядя?..
— Это долгая история, — махнул рукой «дан-Энрикс». Браэн тактично сменил тему.
— Может, выпьете немного грога?.. Я распоряжусь, чтобы вам принесли из караулки.
Должно быть, в глазах Крикса промелькнул невольный интерес, поскольку Браэн тут же сделал знак одному из своих дозорных, и через минуту уже передал «дан-Энриксу» дымящуюся кружку. От напитка растекался умопомрачительный запах белого вина, сушеных яблок и гвоздики.
— Дозорные теперь распивают грог прямо в присутствии своего капитана?.. Браэн, ты меня пугаешь, — хмыкнул Меченый, устраиваясь в сухой нише у стены. — Раньше такое могло случиться только в годовщину коронации.
— Можно сказать, что сейчас тоже что-то вроде годовщины коронации… В Адели всю неделю празднуют конец недавней эпидемии и свадьбу императора с Алирой Аггертейл. Я решил, что не будет особенной беды, если ребята тоже чуть-чуть выпьют, — сказал Ниру, прислонившись плечом к камню. Теперь, когда их разговор не слышали другие стражники, Браэн отбросил «монсеньора» и официальный тон и заговорил с Риксом почти так же, как и до его отъезда из Адели. — Люди радуются, что остались живы. Ты не представляешь, что это такое — каждый день гадать, не заразится ли сегодня кто-нибудь из твоих близких… Кажется, людей в Адели стало вполовину меньше, чем до эпидемии. Весь город провонял уксусным запахом и гарью.
— Гарью?..
— А, ты ведь не знаешь. Все, чего касались заболевшие, сразу же сваливали в одну кучу и сжигали. Приказ городского капитула… Даже когда стало ясно, что новых больных уже не появляется, люди ходили мрачные и настороженные. Все боялись верить в то, что мор закончился. Но теперь все! Ни одного больного за последние два месяца… Гильдия Травников и маги из Совета Ста публично объявили, что «черная рвота» полностью побеждена. Для тех, кто выжил, свадьба императора стала знаком, что жизнь продолжается — несмотря ни на что. К тому же, тэнна Аггертейл принесла нам мир. Многие верят, что теперь все будет хорошо.
— Ты уже видел королеву? — спросил Крикс с невольным любопытством.
Капитан кивнул.
— Во время свадебной процессии. Такая же красивая, как ее брат. Конечно, очень молода… но точно не ребенок, как о ней шептались. Теперь вся столица ждет, когда она подарит императору наслед… — Браэнн осекся. Его темные глаза слегка расширились. — Ох, ради Всеблагих, простите, монсеньор!
— Брось, капитан. Я вовсе не рассчитываю унаследовать Крылатый трон, — пожал плечами Крикс.
Примерно с минуту оба молчали. Крикс потягивал из кружки грог, а Браэнн собирался с силами, чтобы начать какой-то важный разговор.
— Скажи, лорд Ирем говорил тебе что-нибудь о судьбе твоих родных?.. — спросил он, наконец, неловко отводя глаза.
Крикс ощутил невероятную усталость.
— Если ты имеешь в виду то, что Фила умерла от «черной рвоты», то я это знаю, — сказал он.
Ирем заговорил о смерти Филы далеко не сразу — вероятно, он считал, что нужно дать «дан-Энриксу» оправиться от пережитого в Кир-Роване. Когда он все-таки сказал об этом, Крикс сидел в своей комнате и пил вино. Сознание чудовищной необратимости случившегося обрушилось на «дан-Энрикса» слишком внезапно. Почему-то больше всего его поразила мысль, что Фила умерла уже давно, а он даже не знал об этом. Меченый не сразу осознал, что мотает головой из стороны в сторону, как будто хочет сказать «нет», а Ирем крепко держит его за плечо и смотрит на него с немым сочувствием. Почему-то это выражение показалось Меченому совершенно нестерпимым. Ему захотелось сбросить руку Ирема, швырнуть бокал с вином о стену, а потом найти какое-нибудь место, где он сможет остаться один на один со своим горем. Но этот яростный порыв прошел так же внезапно, как и появился. Меченый закрыл лицо руками. Ему не хватило сил даже на то, чтобы попросить коадъютора оставить его одного, и Ирем провел с ним остаток вечера. Только значительно позднее Меченый ощутил нечто вроде признательности к Ирему за его молчаливое присутствие, так сильно раздражавшее его в тот самый день.
Заметив, что Браэнн готовится сказать что-то еще, Крикс качнул головой.
— Не надо, Браэнн. Я сейчас не в состоянии об этом говорить.
— Конечно, конечно, — торопливо согласился Браэнн. — Я только хотел сказать тебе, что Близнецы и Арри живы и здоровы.
— Значит, Тен нашелся?.. — слегка оживился Меченый. — Сэр Ирем говорил, что он пропал.
Браэнн смутился.
— Ну, не то чтобы нашелся… Давай-ка я лучше расскажу тебе все по-порядку. Когда Фила заболела, ее отнесли в Дом милосердия, а Близнецы и Арри остались в доме одни. Еда и деньги скоро кончились, и Тен сказал, что он добудет им провизию, после чего ушел из дома и пропал. Я еле-еле убедил Тиренна, что он может дожидаться брата у папаши Пенфа, и отвел их с Арри в «Золотую Яблоню». А дня через четыре после этого туда явился Тен. И с таким, знаешь ли, самодовольным видом вывалил на стол целую кучу серебра. Он думал, что им будут восхищаться, а Тиренн был очень зол из-за того, что Тен пропал на столько дней. В итоге они страшно поругались. Тиренн обвинил Тена в том, что тот паршивый вор, а Тен назвал Тиренна трусом, потому что тот готов горбатиться на кухне у папаши Пенфа за несколько медяков, вместо того, чтобы рискнуть и сразу получить гораздо больше. И так далее, и все тому подобное. Обычное бахвальство мелкого карманника. Я на подобных «смельчаков» налюбовался, когда только пришел в стражу. Все до одного считают себя настоящими героями, пока не попадутся. А как только попадутся — тут же принимаются скулить и размазывать по роже сопли. Ну да не об этом сейчас речь… У Близнецов дело дошло до драки. Больше Тен в гостиницу не приходил — наверное, узнал, что я иногда захожу к Тирену с Арри, и решил не рисковать.
— Спасибо, Браэнн. Я не вправе был рассчитывать, что ты возьмешься за ними присматривать, — сказал «дан-Энрикс». Капитан неловко отмахнулся.
— Большое дело — заглянуть в трактир и посмотреть, как обстоят дела… Это не говоря уже о том, что мэтр Пенф взял моду угощать меня бесплатным ужином. А Тен, по-моему, обосновался в Алой гавани. У него, как говорят у «сумеречников», счастливая рука. Чуть ли не каждую неделю слышу новости о том, что он опять кого-нибудь обворовал, но его самого поймать никак не могут. А Тиренн недавно приходил ко мне — проситься в городскую стражу. Ему, видите ли, надоело подметать полы и мыть тарелки. Хочет заниматься настоящим мужским делом, — Браэн мрачно фыркнул. — Видимо, Тен со своей похвальбой его все-таки здорово допек.
— И что ты ему сказал? — невольно заинтересовался Меченый.
— А что я мог ему сказать? — пожал плечами капитан. — Сказал — приходи года через два, тогда посмотрим. В сущности, не вижу никаких препятствий для того, чтобы зачислить его в наш дозор. Если, конечно, ты не станешь возражать.
— Я?.. — повторил южанин, поднимаясь на ноги. — С чего это я стал бы возражать? Пусть делает, что ему хочется. Если ему и Арри будет нужна моя помощь — они всегда могут на меня рассчитывать, так им и передай… А теперь мне пора. Скажи своим ребятам, что грог у них отменный.
— Счастливого пути, мессер, — официальным тоном сказал Браэнн.
Энониец сел в седло, ударил Гербу пятками, и лошадь без особенной охоты взяла с места мелкой рысью. Выехав из-под арки, энониец обнаружил, что дождь заметно ослабел, превратившись в мелкую сырую морось. Освещенный факелами островок тепла и сухости остался за спиной, а впереди лежали темные улицы Нижнего города, дворец и зал с мечом, который Альды подарили Энриксу из Леда.
Алира сидела у большого зеркала и нарочито медленно расчесывала волосы. Тяжелые, темно-золотые пряди рассыпались по плечам, тускло поблескивали в отсветах огня. Раньше Алире нравилось разглядывать собственное отражение, но сейчас она смотрела на него чуть ли не с ненавистью. Если она действительно так красива, как все говорят, то почему ее собственный муж относится к ней так спокойно, а если сказать правдивее — и злее — то попросту равнодушно?.. Во все время их стремительного сватовства, закончившегося ее отплытием в Адель, Алира думала только о том, сумеет ли она полюбить императора, который по возрасту годился ей в отцы. Это казалось ей ужасно трудным, почти невозможным. Тем не менее, она скорее умерла бы, чем решилась подвести Аттала, отказавшись от этого брака, от которого зависело благополучие двух стран. Она гордилась тем, что приносит свою молодость и красоту в жертву политической необходимости — это делало ее похожей на героинь древних сказаний, готовых пожертвовать собой ради процветания родной страны.
