Коронный разряд - Ильин Владимир Алексеевич (читать книги полностью txt) 📗
— И ради твоей беды, мне от своего счастья отказываться? — С горечью произнес Артем.
— Ежели было твое счастье, то я сам отошел бы в сторону. — Честно посмотрел я ему в глаза. — Только это ведь кем-то придумано, запланировано. И уши ИСБ торчат из-за каждого угла. Пустишь в свой дом такую хозяйку?
— Максим, погоди. — Потер он ладонями виски. — Да с чего ты решил, что это чей-то план?
— Ты — княжич. Вокруг тебя всегда будет чей-то план.
— Да брось ты, на самом деле! — В сердцах махнул он рукой. — Сам себе голову заморочил, теперь еще мне! Это — случайность! Вся наша с ней встреча!
— Артем, она — одаренная. — Привел я довод. — Сам понимаешь, какая это редкость. Где хоровод женихов вокруг нее?
— А ты на меня глянь, — состроил он жуткую физиономию и приосанился.
— Согласен, неубедительно. — Отступил я. — Они еще могли не приехать с летних каникул.
Артем задохнулся от возмущения.
— Так, Максим. Стоп. — поднял он ладонь. — Давай рассуждать логично. Ты исходишь из того, что случайности — не случайны. Так?
— Именно.
— Даже про деда ее подозрительного сейчас вспоминать не будем. Я многих знавал, которые вроде умерли, но на самом деле живы по разным заслугам. Свету ту же вспомнить — согласен?
— Допустим.
— Но пойми правильно, Максим, весь мой сюда приезд — это и есть одна глобальная и неучтенная никем случайность! — Выдал он голосом триумфатора. — Никто не мог даже подумать, что будет у нас в княжестве такое! Никто помыслить не мог, что мне придется срочно сбегать из дома! Есть, знаешь ли, обстоятельства! И тем более, откуда кто мог знать, что я поеду поступать в МГУ! Ну, могло быть такое запланировано?
А я молчал, опустив взгляд на траву.
— Максим, чего молчишь?
Где-то рядом шумела толпа, ожидая такое важное знание, которое не было для многих секретом еще прошлым вечером…
— Максим?..
— Могло, — слово вышло вязким и тяжелым.
— Что значит «могло»?.. — В самом деле растерялся Артем. — Погоди… Ты хочешь сказать, что…
Я поднял голову, но так и не смог посмотреть ему в глаза.
— Это все для твоего блага. — Фраза вышла сухой и казенной.
Все ее говорят, когда приходит время. И никто ей не верит.
В грудь толкнуло волной гнева — пока еще только ее первой и слабой…
— Ты устроил переворот в моем княжестве? — Вкрадчиво спросил Артем Шуйский. — Ты — посмел…
— Так было нужно.
Холод и давление в грудь, еще больше холода и давления — и желтые листья опадают с деревьев листопадом на плечи…
— Как ты мог. Я считал тебя своим другом.
Как же много холода и листьев, что почти скрывают крупный силуэт друга в паре шагов. Листья отчего-то кружат и не падают на землю. Где-то далеко-далеко раздаются тревожные голоса и вскрики.
— Я — смог. ИСБ — сможет тоже. — Все же смог посмотреть я Артему в глаза. — Только я останусь в твоем прошлом, а она пойдет с тобой в будущее.
Аллея вокруг словно сошла с ума, переживая в одно мгновение целую осень. Все тонуло в шелесте листьев, весь мир превратился в оттенки красного и желтого, бесконечно сменяющиеся перед взором. А мы продолжали смотреть друг на друга, зная почти наверняка, что стоим так близко в последний раз.
— Не хочу тебя видеть. — Отвернулся Артем и шагнул в желто-красный хоровод шороха и шелеста, почти сразу пропав из вида.
Листья опадали еще долго. А когда опали, открыли вид на низкое, иссиня-черное грозовое небо над голыми, облетевшими кронами деревьев.
Ника Сергеевна Еремеева, аристократка в энном поколении, одаренная в ранге ветеран, хозяйка ресторана и акционер родовых предприятий, сидела за столиком недорогого кафетерия и пыталась, не залезая в сумочку и кошелек, вспомнить, хватит ли у нее денег на полноценный обед.
Пожалуй, это был первый случай в ее жизни, когда бедность всерьез вцепилась ей в глотку. Даже в темные годы непонимания и всеобщей изоляции не было такого, чтобы она считала рубли и копейки. Да она вообще не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь думала о деньгах меньше, чем в сотню рублей номиналом! В конце концов, была пластиковая карточка с тщательно откладываемыми средствами на черный день.
Только вот черный день пришел, и в первую очередь заблокировали все карты, счет ресторана и наложили арест на ее акции. Оказывается, напольное покрытие вагона метро стоит каких-то адских денег, за простой состава и кольцевой лини взяли еще в два раза больше, а выломанные в процессе движения турникеты, судя по предъявленному счету, явно были выполнены из серебра руками монахов-отшельников на вершине горы Фудзи. Какого демона все так дорого?!! Но культурная девушка может позволить себе только тихое и кроткое «жаль».
Хотя, какая там культурная. Три привода в полицию за неделю. Это ровно на три больше, чем за всю ее сознательную жизнь. Тюремное заключение в ИСБ!!! Две ночевки в камере!! Заключение комиссии психоневрологического диспансера об остро прогрессирующем психическом расстройстве. И, напоследок, пинок под зад из учреждения, где она проходила практику — а значит гарантированный вылет из университета.
— Твою же мать, — с чувством произнесла Ника то, что никогда не говорила за всю жизнь.
Но уже, похоже, можно.
Ежеева нашли живым и здоровым уже после того, как главный врач от руки написал пламенную характеристику и оставил свой «привет» в трудовой книжке. «Уволена в связи с убийством пациента». Кажется, ее даже посуду мыть теперь никуда не возьмут… Ну хоть без очередной ночевки в полиции обошлось.
Она, конечно, пыталась все объяснить, доказывала с жаром и требовала посмотреть уличные камеры.
Но. Никто. Ей. Не. Поверил. Какого черта?! Она ведь честно сказала, что эту сволочь не убить просто так — поэтому он и сбежал. Но консилиум медучреждения сошелся на мысли, что Еремеева просто решила зло подшутить над коллегами и лупанула файерболом-обманкой в пустую кровать, предварительно напихав под простыню одеяло, чтобы изобразить силуэт человека. И именно поэтому постель без повреждений. А простыню с дырой, разумеется, спер Максим.
— С-ско-о-о-ти-и-и-на-а, — на манер мантры тихо пропела Ника.
— Девушка, вы будете что-то заказывать? — Уточнила заскучавшая официантка.
— Воды, — приосанилась Ника.
Вода тут стоила четыре рубля пятьдесят копеек за бутылку. Но у нее было ценное свойство!
— Бутылку не вскрывать! — Жестко произнесла она. — Я проверю!
Не хватало, чтобы внутрь закачали снотворное. От этого гада всего можно было ожидать. Даже садясь на кресло, Ника проверила его палочкой — не ровен час, под тканью замаскирована упаковка Лидокаина, достаточного объема, чтобы парализовать тело ниже пояса. От образа, как она сидит и плачет, не в силах пошевелиться, а напротив сочувственно скалится эта сволочь, Ника резко убрала руки со скатерти, которая тоже могла быть отравлена или заражена, и пообещала себе первым же делом купить себе перчатки и никогда их не снимать. Вот как только деньги будут — так сразу!
Интересно, а у нее точно есть четыре рубля пятьдесят копеек? — Пришла тревожная мысль. — Кажется, она все же взяла мелочь с тысячной на заправке два дня назад. Или проигнорировала?!
Оттого, появление нового персонажа оказалось замеченным не сразу.
— Я смотрю, такая красивая девушка и одна, — бархатным голосом пропел статный блондин в шелковой сорочке поверх бугристых мышц, обаятельно улыбаясь и протягивая ей букет алых роз. — Прошу вас, примите в знак искреннего восхищ…
— Вас Максим послал да? — Оборвала его Ника, посмотрев подозрительно и отодвинувшись вместе со стулом подальше. — Что там на цветах? ЛСД?!
— Красавица, я же от чистого сердца, — растерялся парень.
— Ах, красавица, да?! — Ника подхватила салфетки со стола, обернула ими руку, перехватила букет и резко ткнула бутонами прямо в лицо подставного гада. — А ну дыши!
— Что вы творите! — Возмутился он, отфыркиваясь от лепестков.
Но как-то неубедительно, без искренности и правдивого негодования.
