Иногда оно светится (СИ) - Акай Алиса (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
— А-аа… Черт возьми. Котенок, ты где?
— Я тут! — долетел его голос откуда-то сверху, — Поднимайся! Только свет не включай!..
Я полушепотом сообщил все, что думаю относительно романтических вечеров. Пришлось постоять несколько секунд, прежде чем глаза полностью адаптировались к освещению. Только после этого я стал подниматься. На втором ярусе тоже было темно и пусто.
— Это больше похоже на полосу препятствий, чем на романтический вечер… — пробормотал я, умудрившись споткнуться на последней ступеньке, — Котенок! Я сейчас сверну себе шею и тогда романтики будет даже больше, чем ты рассчитываешь!
— Иди сюда! — крикнул он нетерпеливо, — Потерпи уж чуть-чуть.
На верхнем ярусе оказалось немногим светлее, но свет был не привычный электрический, а какой-то красноватый, мерцающий.
— Свечи!
— Ну да. Я нашел несколько на втором этаже, там коробка была… Правда, красиво?
В воздухе плыл тяжелый, но приятный запах, на обзорной площадке было не меньше десятка свечей, их плавающие яркие огоньки отражались на вогнутом стекле купола, отчего казалось, что под потолком кружит целая плеяда призрачных звезд. Странно, что я не заметил этого снаружи.
Посреди комнаты на небольшом пятачке открытого пространства стоял стол с кухни. В окружении компьютеров, вычислительных блоков и аккумуляторов он выглядел несколько странно, но Котенок раздобыл для него где-то скатерть, огромное белое полотнище, свисающее почти до самого пола, и теперь он выглядел не в пример солиднее. Изменния затронули интерьер гораздо сильнее, чем мне показалось на первый взгляд — выход на карниз оказался задрапирован похожим белым полотнищем, которое, развиваясь на ветру, придавало всей комнате неожиданный вид. Что-то вроде старинного алькова так, как я его обычно представлял.
— Это остатки того парашюта, что лежал в шкафу? — спросил я, глядя на всю эту красоту.
— Какая разница! Но ведь красиво, да?
— Очень. Тут так… Непривычно.
Котенок тоже преобразился — и как! На нем опять было платье, белое, искрящееся, как снег под светом морозного зимнего солнца, длинное, с куполом кринолина и корсетом, в котором и без того тонкая талия Котенка была едва заметной. На руках были такие же белые перчатки до локтя, а волосы заплетены в сложную прическу вроде тех, что носили некоторые герханские дамы на придворных балах лет двадцать назад.
— Ну как? — спросил он, смущенно улыбаясь. Глаза у него блестели так же, как отражения свечей в стекле.
— Ты собрался замуж, Котенок? — спросил я осторожно, — Это таурианское свадебное платье.
На его щеках появился знакомый мне румянец.
— Линус!
— Нет-нет-нет, извини… — я подошел и галантно сперва поцеловал его руку, от которой пахло духами, а потом губы, — Ты выглядишь замечталельно. Просто… слов нет.
— Тебе не нравится, да?
— Что ты! Ты смотришься чертовски мило. И соблазнительно, к тому же.
Я позволил себе многозначительный взгляд, из числа тех, что были давно отрепетированы, и по тому, как быстро отвернулся Котенок, делая вид, что поправляет прическу, понял, что это было не лишним.
— По-моему, получилось неплохо, — сказал он, оглядывая с довольынм видом комнату, — У нас такого никогда не бывает.
«У нас тоже,» — чуть не ляпнул я, но вовремя прикусил язык и отодвинул стул чтобы Котенок сел. Его шуршащий кринолин едва вместился, пришлось немного повозиться.
— Романтика — это не для нас, наверно.
— Ну уж глупости.
— Я серьезно, Линус. У нас нет людей, которые могут наслаждаться красотой — я имею в виду вот так, получать удовольствие не от того, что что-то делаешь, а от того, что просто сидишь и чувствуешь… Нет, я какую-то глупость сказал, да?
— Ничуть. Продолжай.
— Нет, зачем… Об этом говорить неинтересно.
Стол был уже сервирован, я озадаченно поглядел на стоящие блюда. Некоторые из них выглядели знакомо, другие же смотрелись не то как инопланетные организмы, удобно разместившиеся в тарелках, не то как чьи-то внутренние негуманоидные органы.
— Я все сделал сам, — с плохо скрываемой гордостью сказал Котенок, — Конечно, продуктов у нас было очень мало, пришлось кое-что менять, но вообще получилось очень интересно.
— Угу, — сказал я, нерешительно беря в руку вилку, — Не знаю, как на вкус, но выглядят они неплохо.
— Серьезно?
— Я бы не стал тебе врать.
Котенок просиял и бросился за мной ухаживать — подкладывать понемногу с каждого блюда и скоро моя тарелка оказалась заполнена до отказа всякой всячиной. Иное выглядело местами довольно аппетитно, но очень уж экзотично — глядя на все эти маленькие разноцветные штучки различной формы, закрученные, многоугольные, и свернутые, я чувствовал себя не за столом, а на каком-то ответственном тесте на сообразительность и быстроту реакции. К примеру, как полагается есть вот эти зеленые стручки, которые лежат в желтом соусе? Вилкой?
Ложкой? И как — целиком, откусывать по чуть-чуть или есть с чем-нибудь другим? Несмотря на то, что изрядная часть моей молодости прошла на Герхане, да и потом судьба немало заставила меня повертеться в тех местах, которые те самые глянцевые журналы сладострастно называют «верхними сферами», я никогда не был силен в застольном этикете. Конечно, я никогда не спутал бы бокалл для белого вина с бокаллом для венерианского теппу или рыбную вилку с тай-хуанским столовым прибором для разделки панцирей, но в этот раз Котенок поставил передо мной весьма сложную задачу. Чтобы по крайней мере ограничить его активность в заполнении моей тарелки я вовремя вспомнил, что по герханским традициям полагается чтобы мужчина ухаживал за женщиной. К счастью, споров на счет того, кого считать мужчиной, а кого женщиной не возникло, хотя я этого и опасался. Счастливый Котенок позволил мне заняться им.
— Вкусно? — спросил он, когда я осторожно подцепив какую-то штуковину, все-таки умудрился отправить ее в рот.
Штуковина оказалась очень кислой и острой, вдобавок такой пряной, что у меня на глазах едва не выступили слезы. Возникло такое ощущение, что я съел полкилограмма смеси из разнообразных специй.
— Кхм… Ммм… Да. Отлично, — с трудом сказал я, переводя дыхание, — Это из журналов?
— Да, — сказал он с гордостью, — Я приготовил почти точно по рецепту, это ваш герханский мясной луккум.
Правда, к нему должен идти соус из ростков какого-то растения, которого у нас не было…
— А. Точно, узнаю, — я торопливо влил в себя бокалл вина чтобы исчезло жжение во рту. В желудок словно сбросили миниатюрную атомную бомбу и теперь там шла реакция ращепления, — Ужасно вкусно. И вот это… Это что?
— Ты не узнаешь?
Кажется, я был близок к провалу.
— Я давно отвык от родной кухни, — пробормотал я, наливая себе еще вина, — Разве все упомнишь…
— Это герханская запеканка с пикантной начинкой.
Я с готовностью схватил ее, это было что-то вроде мягкого шарика из плотного теста, размером с яйцо гребешка, и положил в рот целиком.
— Вкусно, да?
Наверно, у меня был странный вид.
— Линус!
— У?
— Вкусно?
— Умн… кхм… Угу.
— Что-то не так? — подозрительно спросил он, глядя на меня.
Я постарался всем своим видом выказать восторг и показать, что вкуснее я ничего в жизни не ел. То, что
Котенок назвал герханской запеканкой, оказалось действительно с пикантной начинкой. Кисло было настолько, что язык сделал несколько попыток завязаться узлом.
Я изобразил на лице восхищение, граничащее с блаженством, одновременно пытаясь набрать хоть немного воздуха.
Но обмануть Котенка оказалось тяжело.
— Тебе не нравится. У меня все получилось не так, да?
— Дело не в том, что не так, — дипломатично сказал я, — Просто я не привык к такой еде. Может, проще сделать обычный салат или открыть консервы? Рядом с тобой я готов съесть и сырой коралл, малыш.
Котенок опустил плечи. Пришлось поцеловать его чтобы он немного ожил.
— Я хотел сделать чтоб тебе было приятно.
