Книга мёртвых - Хольбайн Вольфганг (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Наступило 24 июня 1886 года. Прошло уже почти две недели, как я появился в Нью-Йорке. Выходя из поезда тринадцать дней назад, я не чувствовал себя победителем. Да, я выиграл важнейшее сражение в моей жизни и уничтожил моего заклятого врага, вернее, одного из моих заклятых врагов, так как в тех, кто желал мне смерти, я никогда не испытывал недостатка. Но цена, которую я заплатил за победу, оказалась слишком высока. Нет, у меня не было причин для триумфа. Единственным светлым пятном в этой черной полосе моей жизни, состоявшей из катастроф и мыслей вроде «да нет, все обошлось», стала записка, которую час назад на серебряном подносе принес мне посыльный. Там было лишь четыре слова: «Жди меня в три!» и подпись, еще более неразборчивая, чем обычно. И все же я сразу понял, кто ее прислал. Запах табака марки «вирджиния», исходивший от записки, ни с чем невозможно было спутать. И написал ее не кто иной, как Говард.
Не то чтобы эта записка меня удивила — в конце концов, я приехал сюда, для встречи с ним, — но вот уже две недели как я тщетно искал его, и надежда вновь повстречать моего друга и его телохранителя-повара-кучера-приятеля Рольфа уменьшалась с каждым днем. Собственно говоря, я вообще бы не удивился, если бы оказалось, что мне больше никогда не доведется увидеть Говарда. Несмотря на мою кажущуюся победу, в течение многих недель и месяцев меня преследовали неудача за неудачей. Как, в общем-то, и всех, кто имел со мной какие-либо дела.
Отбросив эти мрачные мысли, я отошел от окна и взглянул на напольные часы, украшавшие угол моей комнаты. У меня было еще около получаса, но если бы я задержался в этой комнате, потолок и стены просто раздавили бы меня, так что я решил спуститься вниз в холл и подождать Говарда с Рольфом там. Однако перед этим я заглянул в соседнюю комнату.
Я увидел ту же картину, что и всегда в течение последних двенадцати дней, когда открывал дверь и входил в это затемненное помещение: слабый свет закрытой газовой лампы, широкая, застеленная шелковым покрывалом постель и исхудавшее, болезненно бледное лицо Присциллы.
Девушка спала. Сейчас она спала почти непрерывно — судя по всему, после нашего приезда в Нью-Йорк ее силы окончательно истощились. Она все время лежала, изредка открывая глаза, но даже в эти моменты не воспринимала ничего из окружающего и ни на что не реагировала. Книга лежала рядом с ней. Несмотря на все мои старания, мне так и не удалось разорвать зловещую связь между ней и книгой. Но, по крайней мере, сейчас Присцилла была уже не опасна.
В этом я пытался себя убедить.
Миссис Педигрю, медсестра, которую я нанял, отвлеклась от своей книги и дежурно улыбнулась, увидев меня.
— Все в порядке, мистер Крейвен, — шепнула медсестра. — Она спит.
«Какое оригинальное утверждение», — с раздражением подумал я, но все же заставил себя кивнуть.
— Хорошо. В течение пары часов я буду находиться внизу, в зале. Если что-нибудь изменится, пусть меня позовет посыльный.
Лицо миссис Педигрю явственно свидетельствовало о том, что именно она думает о возможности каких-либо изменений в состоянии уже две недели лежавшей в постели душевнобольной девушки, которую ей приходилось кормить и мыть, как маленького ребенка. Несмотря на это, медсестра сказала:
— Конечно же, мистер Крейвен. Я присмотрю за ней.
Учитывая, какую зарплату я платил за ее услуги, это было правильное решение. В особенности если не забывать о доплате за молчание.
Тихо закрыв дверь, я вышел из комнаты в коридор. В гостинице царил приятный покой. Дойдя до лестницы, я заметил слугу в ливрее, укрывшегося в стенной нише. Я приветливо кивнул ему, и слуга смущенно улыбнулся в ответ. Как и миссис Педигрю, этот человек служил скорее лично мне, чем гостинице, а если подсчитать, то я и так уже выплатил половину стоимости гостиницы. Сумма, потраченная мной на оплату молчания окружающих, поражала воображение, но мне не хотелось, чтобы кто-то в городе начал судачить о странном молодом человеке с белой прядью в волосах, который поселился в одной из самых дорогих гостиниц вместе с какой-то сумасшедшей девушкой. Поэтому я оплатил целый этаж и каждому, кто смотрел на меня с удивлением, затыкал рот. Деньгами. По крайней мере, я пытался убедить себя в том, что мне это удавалось.
Сосредоточившись на более приятных вещах, я сбежал вниз по лестнице, стараясь не привлекать к себе внимания. Запыхавшись, я добрался до фойе и, оглянувшись, принялся ходить туда-сюда по лестнице, высматривая Говарда и Рольфа.
Конечно же, их здесь не было. До оговоренного времени оставалось еще минут двадцать, а Говард был одним из самых пунктуальных людей, которых я знал. Во всяком случае, я был уверен в этом до того момента, когда входная дверь резко распахнулась и в фойе вломился рыжеволосый громила, похожий на медведя гризли. Громила схватил опешившего швейцара за воротник и толкнул его вперед.
— Что значит «не войдете», дружище? — ревел он. — У меня тут назначена встреча с одним из ваших щеголеватых гостей! И не тебе мне указывать, что…
— Рольф! — Мой голос прозвучал настолько громко, что на мгновение все в зале повернулись в мою сторону.
Люди смотрели на меня, недовольно морщась, ведь я посмел нарушить священный покой этого холла. Да уж, моя попытка казаться незаметным явно провалилась. Но сейчас меня это ничуть не беспокоило, ибо уже через мгновение всеобщее внимание было приковано к Рольфу, ответившему на мой возглас не менее громко:
— Боб! Да чтоб я сдох!
С этими словами громила бросился ко мне, совершенно позабыв о несчастном швейцаре, которого он тащил за собой, игнорируя его протесты. Лишь добежав до лестницы, Рольф отпустил беднягу, и тот, упав на зад, так и остался сидеть с опешившим видом. Мы с Рольфом начали обниматься, энергично похлопывая друг друга по плечам, и у меня мелькнула мысль, как бы охваченный радостью Рольф не сломал мне пару ребер.
— Господи, Рольф, это ты! — У меня дыхание перехватило от возбуждения. — Я уже и не думал, что встречу тебя вновь!
Рольф пробубнил что-то невнятное, и хотя я не понял его слов, но все же почувствовал, что он рад не меньше меня. Великан еще раз похлопал меня по плечу, так что я чуть не упал, и опять полез обниматься, но на этот раз я уклонился от объятий.
— Где Говард? — взволнованно спросил я. — Почему он не зашел внутрь? Где…
Я не договорил. На лице Рольфа возникло такое выражение, что моя радость мгновенно испарилась. Он продолжал улыбаться, но в его взгляде было столько боли, что он не мог с этим справиться.
— Что произошло? — пробормотал я. — Где Говард, Рольф? Он здесь? Он жив? Здоров?
Внезапно я заметил, как странно выглядит Рольф. Вообще-то, он никогда не одевался элегантно, поэтому в первый момент я не обратил внимания на его одежду, но сейчас вполне понимал швейцара, не желавшего пускать моего друга в холл. То, что было на великане, даже лохмотьями назвать было сложно. Его изорванная в клочья, заскорузлая одежда стояла колом от грязи. Лицо Рольфа, по-прежнему широкое и добродушное, как у бульдога, казалось, постарело лет на десять, а под глазами пролегли глубокие темные круги. Кожа на руках потрескалась, на левом запястье болталась грязная повязка.
— Что случилось? — повторил я.
— Ну, ты же видишь… — Рольф попытался ухмыльнуться. — Дела сейчас идут не очень-то хорошо. — Он горько рассмеялся. — Твои богатенькие хлыщи не хотели пускать нас в гостиницу.
Я не успел ответить ему, потому что в этот момент кто-то легонько подергал меня за рукав, а потом за моей спиной прозвучало неподражаемое покашливание, на которое способны лишь метрдотели в дорогих ресторанах и служащие в гостиницах высшего класса.
Ко мне подошел сам директор отеля «Хилтон». Вид у него был довольно суровый, не говоря уже о взглядах, которые он бросал на Рольфа.
— Сэр, — произнес директор и, покосившись на Рольфа, раздраженно вздернул подбородок. — Этот… этот человек является одним из ваших знакомых?
— Чего?.. — осведомился Рольф.
