Клетка для мятежника - Якоби Кейт (версия книг txt) 📗
Его собственная голова начала болеть, но Эндрю не пошел добывать мед для себя. Ему напиток не помогал, он действовал только на тех, кому он его приносил. Пожелав доброй ночи тем, кто все еще продолжал на него таращиться, Эндрю быстро и бесшумно ускользнул с балкона.
Густые облака, теплые и уютные, клубились вокруг него, как бывает только во сне. Спал ли он сейчас? Спал ли, погруженный в глубины небытия, где он мог заставить свое тело выполнить любой приказ, где ум его был острым и живым, силы бесконечными, где он мог отразить любую угрозу, от кого бы — врага или друга — она ни исходила, и где он не страдал от одиночества: рядом с ним шел отец, делясь с ним своей силой, а вовсе не теми слабостями, которые в конце концов убили его.
В этом месте, созданном им для себя, было темно. Совсем темно и ужасно холодно... Однако темницу он создал собственными руками, вырубил из камня, слишком древнего, чтобы вдохнуть в него жизнь; он настолько ослабел, что мог лишь проливать кровь и насыщать живущих в нем демонов с черными глазами, которые были всегда так голодны...
Они явились за ним, когда он был еще ребенком, не старше того мальчишки, который теперь оставался его единственным другом... Не потеряет ли он этой драгоценной дружбы, если тот увидит демонов, никогда теперь не покидающих его? Странно, если они всегда рядом, значит, он не одинок? Или наоборот, они и делают его одиноким? Демоны вырвались на свободу, когда он был слишком молод и слаб, чтобы обуздать их, вырвались и сожрали его любовь к матери, так что когда у него на глазах мать убили, его это огорчило не больше, чем мимолетный сон — сон вроде того, что снится ему сейчас... впрочем, нет, сейчас ведь он не спит...
Не спит!
Кенрик испуганно втянул воздух, потом затаил дыхание, прислушиваясь... только сердце его колотилось так громко, что ничего расслышать не удавалось. Глаза его были широко раскрыты и в ужасе обшаривали темные углы спальни.
В спальне он не один! Кто-то, что-то здесь, рядом, и Кенрик не смел пошевелиться...
— Ах, мой король, я, кажется, разбудил вас.
Тело Кенрика забилось, как в кошмаре, когда никак не удается проснуться, потом молодой король сжался в комок, натянув на себя одеяла, как будто они могли защитить его от этого настоящего, живого демона.
— Нэш! — хрипло прошептал Кенрик. — Проклятие, что вы здесь делаете? Как вы сюда попали? Что... Как вам удалось проделать весь путь от Рансема? Я думал, вам не под силу путешествовать...
Спальня озарилась светом, не слишком ярким, но все же заставившим Кенрика на мгновение зажмуриться. Горящая свеча приблизилась, ее сопровождали уверенные шаги... У постели, высоко подняв свечу, остановился Нэш.
Сердце Кенрика перестало биться.
— Простите меня. — По лицу Нэша, на котором не было ни единого шрама, расплылась улыбка. — Я хотел вас удивить, но, похоже, моя попытка оказалась не ко времени. Пожалуй, следовало подождать до утра.
Боль в груди заставила Кенрика снова начать дышать, хрипло и неровно. Он знал, что рот его открыт, и не мог отвести взгляда от стоящего перед ним человека. В глаза ему бросались черты, которые он считал утраченными навеки: глаз, когда-то выжженный, смотрел так же зорко, как и другой, неподвижно висевшая раньше изувеченная рука теперь поднимала свечу...
Нэш излечил свои раны. Удалось ли ему возродиться полностью?
Кенрика чуть не вырвало. Он проглотил жгучую желчь и слепо зашарил по столику у кровати, на котором оставил кубок с медом. Только осушив его, он сумел сесть на постели.
— Что вы совершили?
— Думайте не о том, что я совершил, а о том, чего мне еще не удалось. — Нэш поставил свечу на стол, придвинул кресло и сел, положив на колени сумку. — Это всего лишь промежуточная мера, дающая возможность перемешаться и заняться срочными делами, которые нельзя больше откладывать. Мне все еще предстоит возродиться полностью, вернуть себе могущество, но пока годится и то, что есть. Кроме всего прочего, теперь я смогу больше времени проводить при дворе, помогать вам.
Кенрик моргнул и нахмурился.
— Помогать мне? В чем?
— Да в чем угодно. Заполучить девчонку Тирона, например.
Пророчество! Вопрос опасно затрепетал на языке Кенрика, но ему удалось его проглотить. Нет, еще нельзя... Нельзя до тех пор...
— А чтобы отпраздновать мое возвращение в Марсэй, я привез вам небольшой подарок. — Нэш сунул руку в сумку и вытащил шар, большего размера, чем предыдущий, и пульсирующий энергией, которую Кенрик ощутил даже издали.
Несмотря на все страхи, несмотря на мучившие его ночами кошмары, шар влек Кенрика к себе, и тошнота сменилась дрожью предвкушения.
— Это... то, что я думаю?
Нэш кивнул, еле заметно улыбнувшись.
— Я был, пожалуй, излишне суров с вами из-за этой неудачи с салти. Я сам виноват, что не обучил вас лучше. Если вы готовы меня простить, я поделюсь с вами кровью, чтобы исцелить вас от наиболее заметных повреждений. Если, конечно, вы больше не желаете...
— Нет! — Кенрик рванулся к шару, но остановился, пристально глядя на Нэша. — Нет, хочу!
— Прекрасно. Ложитесь и сложите руки на груди. — Нэш вложил шар в ладони Кенрика, и тот сразу же ощутил резкую потерю сил, заставившую его прикрыть глаза. — Вам больше ничего не нужно делать. Просто позвольте себе уснуть. Утром шрама на лице не будет, а вы почувствуете легкую усталость, только и всего. Еще через день вы станете бодрее, чем когда-либо. Вот так, позвольте глазам закрыться. Вам следует доверять мне, мой король. Я о вас позабочусь.
Хотя утро оказалось теплым для середины зимы, Осберт не мог совладать с дрожью, которая пробегала по спине и, казалось, собиралась ледяным комком в животе. Даже десятилетия опыта придворной жизни не могли стереть выражения изумления и ужаса, с которыми он смотрел на молодого человека, небрежно развалившегося за столом, потягивая медовый напиток и с аппетитом обгладывая ножку цыпленка.
— Разве это не чудо, Осберт? — Кенрик вонзил зубы в хрустящий хлебец, прожевал и потянулся к новому блюду. В спальне никого не было, слуг и пажей король прогнал, чтобы принять проктора наедине. — Я уже отдал архидьяконам распоряжение отслужить благодарственную мессу. Когда они уходили, начались даже разговоры о том, что это дар Минеи, поскольку случилось в ее праздник. Я и в самом деле чувствую на себе благословение богини, раз она снизошла к моим мольбам. Налейте себе вина, Осберт, пока не свалились под стол от изумления.
С трудом оторвав взгляд от лишенного шрамов лица, проктор потянулся к графину. Вино он выпил залпом, едва не подавившись. Кенрик, казалось, ничего не заметил.
— А теперь вернемся к тому, что мы вчера обсуждали.
— Да? — Осберт поднял глаза на короля и тут же об этом пожалел. Исчез не только уродливый шрам на щеке Кенрика, молодой человек выглядел здоровее и сильнее прежнего. Проктор с отвращением и гневом подумал о том, что могло быть истинной причиной перемены.
— Да. — Кенрик, отправив в рот ломтик груши, посмотрел на Осберта с ласковой улыбкой. — Не могли бы вы в ближайшие дни позаботиться о том, чтобы в тавернах тут и там начали шептаться о пророчестве?
— Сир! — растерянно нахмурился Осберт.
Кенрик сделал еще глоток, переплел пальцы и начал объяснять:
— В том переводе, который вы мне представили, — я прочел его несколько раз, — речь идет о том, что некто, именуемый «Враг», каким-то образом должен бороться с Ангелом Тьмы. Я хочу, чтобы пошли слухи о том, что я и есть этот Враг. Народ должен поверить, что я — единственная защита от того зла, которого он страшится. Однако сделать это нужно ловко, вы же понимаете. Не должно быть и намека на то, что за слухами стоим мы с вами. Можете вы это для меня сделать?
Подавив желание поднять глаза к небу, Осберт ответил:
— Да, сир, могу.
— Прекрасно. Это все.
Осберт поставил кубок, поклонился и двинулся к двери, но следующие слова Кенрика заставили его замереть на месте.
